сны о чём-то большем...
Странно - уже который раз цепляю в Коктебеле какую-то инфекцию. Желудочно-кишечную, что б кто обо мне хорошо не подумал. Прям, ужас какой-то - стол ломится - ДР у друга, а я активированный уголь хаваю. Горстями. Ну, на этом пищевом фоне и снится соответствующее. Причём снится продолжением московского сна - Женька экскурсоводит нас к Карадагу, морем, к Золотым Воротам. Разгоняется на своём лихом катере и в эти ворота на скорости. Дух захватывает, когда сквозь скалу пролетаем. Тут всё вместе - и скала, въебись в которую, костей не собрать, и сознание противозаконности действий - к Золотым Воротам близко подходить нельзя, а не то что бы сквозь них джигитовать.
А после Золотых Ворот, вспоминая свои ежедневные заплывы в бассейне, я говорю Женьке, что пару километров проплыву вдоль Карадага. И бухаюсь в воду. Катер уходит, а я плыву под шершавыми отвесными стенами древнего вулкана. Уже и волна гуляет и ноги-руки устали. Есть много времени пожалеть о своих выебонах. Тут бы и катеру вернуться, но его и след простыл. И вместо катера появляется моторный шлюп, а на нём неприветливые егеря карадагские. Понятное дело - неприятности. Не место для плавание в заповедной зоне. Но вплавь от моторного шлюпа не уйти, не Женькин катер. Да, признаться, и обрадовался я егерям, понял - самому не доплыть. Плыву к ним. Уже и борт шлюпа виден вблизи. Фактура дерева склизкая, водоросли вдоль борта на уровне воды растущие. Голову задираю и вижу, как егерь на носу лодки, чёрным силуэтом перекрывая солнце, весло поднял и мне в голову его, размашисто так, направил. Нырнул я от весла. Хлебнул воды солёной с испугу, проплыл пару метров и вынырнул подышать.
"Охуевшие вы люди!" - кричу егерю. А тот снова весло заносит. И лодка нависает, носом меня задавить норовит.
"Наплавался ты, парниша," - егерь так буднично мне сообщает, веслом прицеливаясь, - "Говоришь, говоришь вам, чтоб здесь не плавали..."
И опять весло в меня. Снова ныряю, не успев дослушать причину по которой тут плавать нельзя. И выныриваю снова, задыхаюсь, пытаюсь быстро сформулировать и проговорить , что тут на берегу камера стоит и все действия егерей пишет, что убив меня они от ответственности не уйдут. Но не успеваю, просыпаюсь и бегу к унитазу - рвать солёной забортной водой...
А после Золотых Ворот, вспоминая свои ежедневные заплывы в бассейне, я говорю Женьке, что пару километров проплыву вдоль Карадага. И бухаюсь в воду. Катер уходит, а я плыву под шершавыми отвесными стенами древнего вулкана. Уже и волна гуляет и ноги-руки устали. Есть много времени пожалеть о своих выебонах. Тут бы и катеру вернуться, но его и след простыл. И вместо катера появляется моторный шлюп, а на нём неприветливые егеря карадагские. Понятное дело - неприятности. Не место для плавание в заповедной зоне. Но вплавь от моторного шлюпа не уйти, не Женькин катер. Да, признаться, и обрадовался я егерям, понял - самому не доплыть. Плыву к ним. Уже и борт шлюпа виден вблизи. Фактура дерева склизкая, водоросли вдоль борта на уровне воды растущие. Голову задираю и вижу, как егерь на носу лодки, чёрным силуэтом перекрывая солнце, весло поднял и мне в голову его, размашисто так, направил. Нырнул я от весла. Хлебнул воды солёной с испугу, проплыл пару метров и вынырнул подышать.
"Охуевшие вы люди!" - кричу егерю. А тот снова весло заносит. И лодка нависает, носом меня задавить норовит.
"Наплавался ты, парниша," - егерь так буднично мне сообщает, веслом прицеливаясь, - "Говоришь, говоришь вам, чтоб здесь не плавали..."
И опять весло в меня. Снова ныряю, не успев дослушать причину по которой тут плавать нельзя. И выныриваю снова, задыхаюсь, пытаюсь быстро сформулировать и проговорить , что тут на берегу камера стоит и все действия егерей пишет, что убив меня они от ответственности не уйдут. Но не успеваю, просыпаюсь и бегу к унитазу - рвать солёной забортной водой...