ФРАНЦИЯ В 1930-Е ГГ. УБЫВАНИЕ СИЛЫ
18 декабря 2023 03:46
Айрапетов Олег
Положение Франции также было не блестящим. В Первую Мировую республика потеряла 1 324 тыс. чел. убитыми, 2 800 тыс. чел. ранеными, 600 тыс. стали инвалидами
Положение Франции также было не блестящим. В Первую Мировую республика потеряла 1 324 тыс. чел. убитыми, 2 800 тыс. чел. ранеными, 600 тыс. стали инвалидами. В результате войны Париж потерял сразу трех крупных должников - погибли Российская, Австро-Венгерская и Оттоманская империи. В 1918 году национальное богатство Франции сократилось на 25%, франк потерял 2/3 довоенной стоимости. Государственный бюджет за этот год составил 7,6 млрд. франков доходов и 41,4 млрд. расходов. Из мирового кредитора Франция превратилась в должника. Военный долг Парижа Вашингтону в 1926 г. составил 6,487 млрд. долларов.
Во время кризиса начала 1930-х годов положение финансов и экономики также было далеко не блестящим. Даже столь непривычное для Парижа решение как отказ от выплаты США военных долгов не исправило положения. Если в 1927-1931 гг. у Франции был ежегодный положительный баланс внешней торговли в 3 млрд. золотых франков, то в 1932-1935 гг. его сменил негативный в 2,7 млрд. золотых франков. Доля Франции в мировом промышленном производстве в 1913 году составляла 7%, в 1920 году она упала до 5%, а в 1937 г. - до 4%. Ежегодные показатели экспорта Франции в 1934-1936 гг. составили 30% от уровня до 1929 г. По производству стали, выработке электроэнергии, показателям машиностроения и экспорту продукции этой отрасли Франция значительно уступала Германии. В 1938 г. во Франции было произведено 19,3 млрд. квт/ч электроэнергии, в Германии - 27,3 млрд. квт/ч. Производство стали в 1938 году во Франции составило во Франции 6,1 млн. тонн, в Германии - 23,2 млн. тонн. Во Франции в этом году было добыто 46,5 млн. тонн каменного угля, в Германии - 186 млн. тонн. В 1933 году дефицит бюджета Третьей республики вырос до 7,036 млрд. франков, в 1934 году дефицит составил 6,418 млрд. франков. С таким состоянием финансов сложно было проводить массовое внедрение в армию и флот новой техники. Правительство вынуждено было сократить свои расходы, в том числе и военные.
Между тем, Франция вынуждена была вступить в военно-морское состязание сначала с Италией, а затем и с Германией. От этого противостояния невозможно было отказаться. Зависимость Франции от ввоза стратегических материалов, преимущественно по морю, была чрезвычайно велика: резина - 100%, марганец - 100%, сырая нефть - 99%, медь - 99%, олово - 95%, свинец - 87%, цинк - 40%, никель - 30%, уголь - 30-35%. Уже во второй половине 1920-х годов итальянцы начали военно-морские программы, направленные на усиление позиций Рима в Средиземном море. Хотя итальянский флот и уступал французскому, но если учесть фактически союзную с Италией при диктатуре генерала Примо де Ривера Испанию, возникала сила, с которой приходилось считаться. В 1934 году итальянцы приступили к строительству двух 35 000 тонных линейных кораблей типа «Littorio», которые вполне могли успешно состязаться с французскими «Dunkerque» и «Strassbourg».
Перед началом войны с Абиссинией Муссолини опасался действий со стороны франко-британского союза, и решил застраховаться на будущее таким образом. Гонка военно-морских вооружений сразу же вышла за пределы франко-германского противостояния и начала приобретать все более масштабный характер, все дороже обходилась Парижу. Если ежегодное пополнение французского военного флота в начале 1920-х было почти заморожено (4 500 тонн в 1923 году), то затем его пришлось увеличить (31 000 тонн в 1924 г., 48 000 тонн в 1925 г., 42 000 тонн в 1926 г., 33 000 тонн в 1927 г., 2 258 тонн в 1928 г.). Даже в период мирового кризиса темпы военно-морского строительства Франции оставались высокими ( 35 800 тонн в 1929 г., 42 600 тонн в 1930 г., 46 600 тонн в 1931 г., по 37 000 тонн в 1932 и 1933 гг., 31 800 тонн в 1934 г.).
Расходы на флот не могли не сказаться на экономии средств, отпускаемых на армию. Граница Франции с Испанией не укреплялась, в том числе потому, что она по большей части проходила по Пиренеям, а испанская армия не рассматривалась в качестве угрозы. Восточные границы Франции составляли 530 миль, из них 219 миль приходилось на границу с Италией. Она проходила по Альпам, также труднопроходимым для войск, но на ряде участков имела укрепления. Франко-германская граница от Швейцарии до Бельгии и Люксембурга протянулась на 225 миль и имела лишь на одном участке в Эльзасе естественное препятствие для потенциального противника - это был Рейн. По большей части это была открытая равнина, которую до начала I Мировой войны прикрывала линия крепостей - Бельфор-Эпиналь-Туль-Верден. Перед началом большой войны значение этих крепостей, построенных в конце XIX века, подверглось переоценке, их начали разоружать, снимать тяжелую артиллерию и т.д. Битва под Верденом показала, насколько полезными могли оказаться не только бетонные, но даже кирпично-земляные фортификационные сооружения.
После победы над Германией Франция вернула себе Эльзас и Лотарингию, но её стратегическое положение оставалось тяжелым. Почти сразу после окончания войны во Франции началось обсуждение проектов укрепления восточной границы, которое затянулось на несколько лет. Состояние финансов республики исключало возможность реализации сколько-нибудь масштабного проекта. Уже сразу же после окончания Первой Мировой французы приступили к укреплению границ. Затем последовала небольшая остановка. Военные и политики не могли принять окончательное решение, какой метод фортификации выбрать. Речь шла или об укрепленных лагерях наподобие Вердена, окруженных сетью долговременных опорных пунктов и пулеметных точек, или о линии классических укреплений вдоль границы. Со второй половины 1920-х гг. все больше обсуждались возможные выводы из уроков прошедшей войны. «Все военные писатели, - отмечал советский автор, - требуют от государства превращения приграничной полосы в поле боя. Они предлагают создание на главных направлениях возможных атак неприятеля - позиций заграждения, которые смогут служить в то же время исходными позициями для наступления собственных войск». Петэн предлагал подготовить восточную границу республики в инженерном отношении, и вместо отдельных крепостей и фортов подготовить глубоко эшелонированную сплошную линию обороны вдоль границы. В 1928 году Высший Военный совет по главе с маршалом сделал соответствующие рекомендации правительству, они и легли в основу программы 1929 года.
1929 году Военным министром стал Поль Пенлеве. Он сформулировал суть споров о методе фортификации следующим образом: «Гочкис или Вобан». Выбор в конечном итоге был сделан в пользу Вобана. Пенлеве впервые публично выступил с идеей создания постоянных фортификационных укреплений на границе в районе Рейна, чтобы не допустить оставления этих территорий в случае войны. В 1930 г. Мажино предложил довести линию укреплений до границы с Люксембургом. Мажино и продолжил дело, начатое своим предшественником, а линия укреплений на франко-германской границе, получила название «линии Мажино». На строительство законом 28 декабря 1929 года было выделено 2,9 млрд. золотых франков, и еще 400 млн. франков - на противовоздушную оборону страны. Линия укреплений прошла по границе от Швейцарии до Бельгии, частично по старым оборонительным линиям 1880 и 1914 годов, но на новом технологическом уровне. В районе Арденн в ней существовала брешь. Здесь не было укреплений, т.к. лесистые горы считались достаточным препятствием для вторжения. Уже в 1928 году Арденны посетил Лиддл Харт, который отметил, что французы ошибаются, считая, что «территория сама защитит себя», но к его мнению никто не считал необходимым прислушаться. Линия протянулась на расстоянии 360 километров, прикрывая прямой доступ к основным промышленным районам Франции и её столице. Кроме того, в 1929-1940 гг. была укреплена и франко-итальянская граница, где была возведена т.н. «малая линия Мажино» - 51 форт, из них 22 больших.
Ширина оборонительной полосы линии укреплений на франко-германской границе доходила до 10-20 километров. Предусматривалось строительство многоуровневых укреплений с возможностью автономного ведения боя, затопления целого ряда участков в случае военной опасности и т.п. Огневые точки строились в расчете сохранения живучести при попадании 420-мм. снаряда. Наиболее распространенными видами вооружений были 75-мм. пушка, модернизированная в 1933 г., 135-мм. гаубица образца 1932 г., 81-мм. миномет, 7,5-мм. станковый и 13,2 мм. тяжелый пулеметы Гочкиса. На участке франко-бельгийской границы от Северного моря до Люксембурга включительно строились «подготовленные поля сражений», в основном это были долговременные пулеметные точки, и т.п. на высотах, дорогах и т.п. В случае необходимости они должны были стать опорой для обороны, для создания которой были сформированы «подвижные фортификационные парки».
Первоначальная программа строительства была завершена к январю 1936 года, но на большей части участков оборона была возможна уже в 1934 году. С 1932 года власти приступили к формированию постоянных гарнизонных частей укрепленных районов. К 1936 году на «линию Мажино» была потрачена гигантская сумма - около 7 млрд. франков. Объем работ был эпичным - убрано около 12 млн. кубических метров земли, использовано около 2 млн. кубических метров бетона и 50 тыс. тонн стали. Строительство было успешным, но разорительным. Построенные укрепления необходимо было постоянно поддерживать в порядке. Оборонительная система была весьма дорогостоящей, но она создавала у французов чувство полной безопасности, защищенности. Это было ложное, но весьма своевременно созданное чувство. Строительство укреплений привело к тому, что у Франции не оказалось средств для перевооружения. Около 90% военного бюджета уходило на содержание личного состава и старой техники. Проблемы Третьей Республики, конечно, не исчерпывались плачевным состоянием её финансов. Еще в январе 1928 года советский военный обозреватель отмечал, что гегемония Франции на континенте «далеко не долговременна и крайне неустойчива» и что с 1935 года «наступает величайший кризис французского империализма».
В 1935 году должен был начаться призыв молодых солдат, рожденных в годы Первой Мировой. Ожидалось, что количество новобранцев снизится с 250 тыс. чел до 145 и 112 тыс. чел. Единственным источником, который мог заменить недостаток, по мнению советского журнала, были колонии. Впрочем, если верить французским данным, их возможности не стоило переоценивать. Безусловно верным было то, что огромные потери в Первой Мировой войне надломили французов и общественное мнение страны категорически не желало рисковать новыми военными конфликтами. Население страны сокращалось (41,34 млн. в 1930 г. и 40,69 млн. в 1940 г.). 80% прироста населения Франции в 1918-1939 гг. составили иммигранты - русские, поляки, итальянцы и т.д. Численность мужчин призывного возраста (1914-1920 гг. рождения) в Германии равнялась 3,172 млн., а во Франции - 1,574 млн.
В 1930 году французская армия в Европе, Африке и других колониях насчитывала 564 тыс. чел. В 1933-1935 годах для усиления армии во Францию было переведено 11 северо-африканских туземных батальонов. В северо-африканских войсках числилось 87 тыс. чел, из них во Францию смогли перевести 22 тыс. чел.; в колониальных войсках - 109 тыс. чел., из них во Францию перевели только 25 тыс. чел. В Иностранном Легионе числилось 16 тыс. чел. Возможности резкого увеличения числа этих войск не было. Перевод «цветных частей» в метрополию был паллиативным решением, которое не могло исправить положения. Каждый призыв 1935-1939 гг. давал недобор по 140 тыс. чел. Армия, по мнению маршала Петэна, нуждалась в 280 тыс. призывников ежегодно минимум. Призыв 1937 года дал 117 тыс. чел., 1938 - 126 тыс. чел., 1929 года - 146 тыс. чел. Попытки военных преодолеть кризис принятием экстраординарных мер, которые могли бы сохранить структуру армии при таком недоборе, не были поддержаны правительством. При этом численность армии постоянно приходилось увеличивать. С 1935 по 1938 год она выросла с 577 до 875 тыс. чел.
Возглавивший правительство в июне 1935 году Лаваль, исходя из сложного финансового положения, начал тормозить финансирование перевооружения. Впрочем, сокращались практически все расходы государства. Эррио оценил эту политику следующим образом: «Поддерживать равновесие бюджета - это лучшая услуга, которую можно оказать Республике.» В принципе, Лаваль продолжал уже начатое. Политика экономии на обороне началась раньше. В 1932 году оборонный бюджет Франции составил 5,904 млрд., в 1933 году - 5,266 млрд., в 1934 г. - 5,293 млрд., в 1935 - 5,607 млрд. франков. В 1935 году премьер даже сократил ассигнования военного бюджета на перевооружение на 270 млн. франков, как следствие - оно было заморожено. Между тем в это время обсуждалась возможность заказа на 200 средних танков S-35 Somua (первые выпуски начались только в 1936 г.) и дополнительного выпуска противотанковых 25-мм. пушек.
В 1935 году на вооружение были приняты новые длинноствольная 107-мм. пушка системы Шнейдера и 47-мм. противотанковое орудие. Только в 1936 году финансирование обороны превысило показатели 1932 года, достигнув 6,026 млрд. франков. Финансирование не означало возможности быстро развернуть производство современного оружия. Франция существенно отставала от своего опасного восточного соседа по уровню развития промышленности. Парк станкостроительных машин уступал германскому и американскому и по численности - 550 тыс. против 700 тыс. и более 1 млн., и по возрасту - 20 лет против 7 и 3. Во французском станкостроении работало 10 тыс. рабочих, а в то время как в германском - 70 тыс. При отсутствии военных заказов частные фирмы свернули военное производство, выплавку орудийной стали сохранила лишь фирма «Schneider».
В конце 1920-х дискуссии по вопросу о судьбе авиации закончились признанием необходимости независимых ВВС - они получили название воздушной армии (l’armee de l’Air). В 1928 году было создано Министерство авиации, в 1929 году - пост независимого инспектора воздушной армии. Первый министр авиации Лоран Эйнак, бывший военный летчик Первой Мировой, сразу же столкнулся с сопротивлением Военного министерства. Генералы были недовольны тем, что этот вопрос вышел из-под их контроля. Существовали серьезные разногласия относительно того, какая авиация нужна Франции. Петэн, например, считал необходимым иметь около 200 тяжелых бомбардировщиков, каждый из которых мог бы доставить груз в 1,5-2 тонны бомб до Берлина. Контр-адмирал Франсуа Дарлан настаивал на том, чтобы бомбардировщики прежде всего получил флот. Ген.-л. Эмиль Эрго предложил паллиативное решение - создать резерв, который можно будет использовать как для нужд армии, так и флота. Споры велись почти до начала финансового кризиса.
В результате начать финансировать создание новой авиации удалось не ранее июля 1934 года, причем в весьма ограниченных размерах. В результате Министерство авиации предпочло тратить их на казавшиеся надежными самолеты, разработанные в конце 1920-х г. - бомбардировщики Breguet 413 и 414, Amiot 140, Bloch MB.200. От некоторых типов машин вскоре пришлось отказаться. Затем был принят новый тип среднего бомбардировщика - Potez 54. Последовательностью в строительстве ВВС французы не отличались. В начале 1935 года был принят План 1, согласно которому ВВС республики через год должны были составить 1 500 машин, из них 1 200 - в метрополии. В 1936 году стало ясно, что Германия начала обгонять Францию в гонке вооружений в воздухе. По французским оценкам, в первой линии немцы могли выставить 1 236 самолетов против 1 000 французских. Этот разрыв увеличивался. К концу 1937 года по британским оценкам, было уже 1 737 немецких самолетов в первой линии против 1 195 французских.
Правительство Народного фронта приняло решение об увеличении финансирования обороны, и начало с мер по укреплению и продлению «линии Мажино». На вооружение были приняты новые и вполне современные легкие танки - кавалерийский пулеметный Renault AMC35, пехотные пушечные Renault R35 и Hotchkiss H35, средние танки Somua S35, Char D2, бронемашины Panhard 178 (AMD 35). В 1937 году был опробован новый средний бомбардировщик Liore et Olivier LeO 451 и истребитель Bloch MB.152, началась модернизация имевшихся самолетов. С 1936 года началась разработка новых типов истребителей Dewoitine D.520 и Morane-Saulnier MS.406 , штурмовика Breguet Br.690. Они стали поступать в войска в 1939 году. В к началу войны было получено 932 Morane-Saulnier MS.406, 415 Bloch MB.151/152, 541 Potez 63, 48 Breguet Br.691, 66 Liore et Olivier LeO 451 и т.д.
В результате принятых мер перевооружение французской армии началось с сентября 1936 года, но в полную мощь оно заработало только со второй половины 1938 года. C 1 января 1937 г. по 1 сентября 1939 г. на нужды армии, авиации и флота с учетом инфляции было потрачено 67 млрд. франков, значительная часть из них ушла на разработку новых видов вооружения. С 1936 по 1939 гг. было произведено 4 500 противотанковых орудий, в основном 25-мм, но в том числе и 500 37-мм. и 47-мм, 900 орудий ПВО калибром 75-мм. и 105-мм, около 2 тыс. легких и средних, 200 тяжелых танков, количество самолетов первой линии увеличилось до 1 900.
via
Айрапетов Олег
Положение Франции также было не блестящим. В Первую Мировую республика потеряла 1 324 тыс. чел. убитыми, 2 800 тыс. чел. ранеными, 600 тыс. стали инвалидами
Положение Франции также было не блестящим. В Первую Мировую республика потеряла 1 324 тыс. чел. убитыми, 2 800 тыс. чел. ранеными, 600 тыс. стали инвалидами. В результате войны Париж потерял сразу трех крупных должников - погибли Российская, Австро-Венгерская и Оттоманская империи. В 1918 году национальное богатство Франции сократилось на 25%, франк потерял 2/3 довоенной стоимости. Государственный бюджет за этот год составил 7,6 млрд. франков доходов и 41,4 млрд. расходов. Из мирового кредитора Франция превратилась в должника. Военный долг Парижа Вашингтону в 1926 г. составил 6,487 млрд. долларов.
Во время кризиса начала 1930-х годов положение финансов и экономики также было далеко не блестящим. Даже столь непривычное для Парижа решение как отказ от выплаты США военных долгов не исправило положения. Если в 1927-1931 гг. у Франции был ежегодный положительный баланс внешней торговли в 3 млрд. золотых франков, то в 1932-1935 гг. его сменил негативный в 2,7 млрд. золотых франков. Доля Франции в мировом промышленном производстве в 1913 году составляла 7%, в 1920 году она упала до 5%, а в 1937 г. - до 4%. Ежегодные показатели экспорта Франции в 1934-1936 гг. составили 30% от уровня до 1929 г. По производству стали, выработке электроэнергии, показателям машиностроения и экспорту продукции этой отрасли Франция значительно уступала Германии. В 1938 г. во Франции было произведено 19,3 млрд. квт/ч электроэнергии, в Германии - 27,3 млрд. квт/ч. Производство стали в 1938 году во Франции составило во Франции 6,1 млн. тонн, в Германии - 23,2 млн. тонн. Во Франции в этом году было добыто 46,5 млн. тонн каменного угля, в Германии - 186 млн. тонн. В 1933 году дефицит бюджета Третьей республики вырос до 7,036 млрд. франков, в 1934 году дефицит составил 6,418 млрд. франков. С таким состоянием финансов сложно было проводить массовое внедрение в армию и флот новой техники. Правительство вынуждено было сократить свои расходы, в том числе и военные.
Между тем, Франция вынуждена была вступить в военно-морское состязание сначала с Италией, а затем и с Германией. От этого противостояния невозможно было отказаться. Зависимость Франции от ввоза стратегических материалов, преимущественно по морю, была чрезвычайно велика: резина - 100%, марганец - 100%, сырая нефть - 99%, медь - 99%, олово - 95%, свинец - 87%, цинк - 40%, никель - 30%, уголь - 30-35%. Уже во второй половине 1920-х годов итальянцы начали военно-морские программы, направленные на усиление позиций Рима в Средиземном море. Хотя итальянский флот и уступал французскому, но если учесть фактически союзную с Италией при диктатуре генерала Примо де Ривера Испанию, возникала сила, с которой приходилось считаться. В 1934 году итальянцы приступили к строительству двух 35 000 тонных линейных кораблей типа «Littorio», которые вполне могли успешно состязаться с французскими «Dunkerque» и «Strassbourg».
Перед началом войны с Абиссинией Муссолини опасался действий со стороны франко-британского союза, и решил застраховаться на будущее таким образом. Гонка военно-морских вооружений сразу же вышла за пределы франко-германского противостояния и начала приобретать все более масштабный характер, все дороже обходилась Парижу. Если ежегодное пополнение французского военного флота в начале 1920-х было почти заморожено (4 500 тонн в 1923 году), то затем его пришлось увеличить (31 000 тонн в 1924 г., 48 000 тонн в 1925 г., 42 000 тонн в 1926 г., 33 000 тонн в 1927 г., 2 258 тонн в 1928 г.). Даже в период мирового кризиса темпы военно-морского строительства Франции оставались высокими ( 35 800 тонн в 1929 г., 42 600 тонн в 1930 г., 46 600 тонн в 1931 г., по 37 000 тонн в 1932 и 1933 гг., 31 800 тонн в 1934 г.).
Расходы на флот не могли не сказаться на экономии средств, отпускаемых на армию. Граница Франции с Испанией не укреплялась, в том числе потому, что она по большей части проходила по Пиренеям, а испанская армия не рассматривалась в качестве угрозы. Восточные границы Франции составляли 530 миль, из них 219 миль приходилось на границу с Италией. Она проходила по Альпам, также труднопроходимым для войск, но на ряде участков имела укрепления. Франко-германская граница от Швейцарии до Бельгии и Люксембурга протянулась на 225 миль и имела лишь на одном участке в Эльзасе естественное препятствие для потенциального противника - это был Рейн. По большей части это была открытая равнина, которую до начала I Мировой войны прикрывала линия крепостей - Бельфор-Эпиналь-Туль-Верден. Перед началом большой войны значение этих крепостей, построенных в конце XIX века, подверглось переоценке, их начали разоружать, снимать тяжелую артиллерию и т.д. Битва под Верденом показала, насколько полезными могли оказаться не только бетонные, но даже кирпично-земляные фортификационные сооружения.
После победы над Германией Франция вернула себе Эльзас и Лотарингию, но её стратегическое положение оставалось тяжелым. Почти сразу после окончания войны во Франции началось обсуждение проектов укрепления восточной границы, которое затянулось на несколько лет. Состояние финансов республики исключало возможность реализации сколько-нибудь масштабного проекта. Уже сразу же после окончания Первой Мировой французы приступили к укреплению границ. Затем последовала небольшая остановка. Военные и политики не могли принять окончательное решение, какой метод фортификации выбрать. Речь шла или об укрепленных лагерях наподобие Вердена, окруженных сетью долговременных опорных пунктов и пулеметных точек, или о линии классических укреплений вдоль границы. Со второй половины 1920-х гг. все больше обсуждались возможные выводы из уроков прошедшей войны. «Все военные писатели, - отмечал советский автор, - требуют от государства превращения приграничной полосы в поле боя. Они предлагают создание на главных направлениях возможных атак неприятеля - позиций заграждения, которые смогут служить в то же время исходными позициями для наступления собственных войск». Петэн предлагал подготовить восточную границу республики в инженерном отношении, и вместо отдельных крепостей и фортов подготовить глубоко эшелонированную сплошную линию обороны вдоль границы. В 1928 году Высший Военный совет по главе с маршалом сделал соответствующие рекомендации правительству, они и легли в основу программы 1929 года.
1929 году Военным министром стал Поль Пенлеве. Он сформулировал суть споров о методе фортификации следующим образом: «Гочкис или Вобан». Выбор в конечном итоге был сделан в пользу Вобана. Пенлеве впервые публично выступил с идеей создания постоянных фортификационных укреплений на границе в районе Рейна, чтобы не допустить оставления этих территорий в случае войны. В 1930 г. Мажино предложил довести линию укреплений до границы с Люксембургом. Мажино и продолжил дело, начатое своим предшественником, а линия укреплений на франко-германской границе, получила название «линии Мажино». На строительство законом 28 декабря 1929 года было выделено 2,9 млрд. золотых франков, и еще 400 млн. франков - на противовоздушную оборону страны. Линия укреплений прошла по границе от Швейцарии до Бельгии, частично по старым оборонительным линиям 1880 и 1914 годов, но на новом технологическом уровне. В районе Арденн в ней существовала брешь. Здесь не было укреплений, т.к. лесистые горы считались достаточным препятствием для вторжения. Уже в 1928 году Арденны посетил Лиддл Харт, который отметил, что французы ошибаются, считая, что «территория сама защитит себя», но к его мнению никто не считал необходимым прислушаться. Линия протянулась на расстоянии 360 километров, прикрывая прямой доступ к основным промышленным районам Франции и её столице. Кроме того, в 1929-1940 гг. была укреплена и франко-итальянская граница, где была возведена т.н. «малая линия Мажино» - 51 форт, из них 22 больших.
Ширина оборонительной полосы линии укреплений на франко-германской границе доходила до 10-20 километров. Предусматривалось строительство многоуровневых укреплений с возможностью автономного ведения боя, затопления целого ряда участков в случае военной опасности и т.п. Огневые точки строились в расчете сохранения живучести при попадании 420-мм. снаряда. Наиболее распространенными видами вооружений были 75-мм. пушка, модернизированная в 1933 г., 135-мм. гаубица образца 1932 г., 81-мм. миномет, 7,5-мм. станковый и 13,2 мм. тяжелый пулеметы Гочкиса. На участке франко-бельгийской границы от Северного моря до Люксембурга включительно строились «подготовленные поля сражений», в основном это были долговременные пулеметные точки, и т.п. на высотах, дорогах и т.п. В случае необходимости они должны были стать опорой для обороны, для создания которой были сформированы «подвижные фортификационные парки».
Первоначальная программа строительства была завершена к январю 1936 года, но на большей части участков оборона была возможна уже в 1934 году. С 1932 года власти приступили к формированию постоянных гарнизонных частей укрепленных районов. К 1936 году на «линию Мажино» была потрачена гигантская сумма - около 7 млрд. франков. Объем работ был эпичным - убрано около 12 млн. кубических метров земли, использовано около 2 млн. кубических метров бетона и 50 тыс. тонн стали. Строительство было успешным, но разорительным. Построенные укрепления необходимо было постоянно поддерживать в порядке. Оборонительная система была весьма дорогостоящей, но она создавала у французов чувство полной безопасности, защищенности. Это было ложное, но весьма своевременно созданное чувство. Строительство укреплений привело к тому, что у Франции не оказалось средств для перевооружения. Около 90% военного бюджета уходило на содержание личного состава и старой техники. Проблемы Третьей Республики, конечно, не исчерпывались плачевным состоянием её финансов. Еще в январе 1928 года советский военный обозреватель отмечал, что гегемония Франции на континенте «далеко не долговременна и крайне неустойчива» и что с 1935 года «наступает величайший кризис французского империализма».
В 1935 году должен был начаться призыв молодых солдат, рожденных в годы Первой Мировой. Ожидалось, что количество новобранцев снизится с 250 тыс. чел до 145 и 112 тыс. чел. Единственным источником, который мог заменить недостаток, по мнению советского журнала, были колонии. Впрочем, если верить французским данным, их возможности не стоило переоценивать. Безусловно верным было то, что огромные потери в Первой Мировой войне надломили французов и общественное мнение страны категорически не желало рисковать новыми военными конфликтами. Население страны сокращалось (41,34 млн. в 1930 г. и 40,69 млн. в 1940 г.). 80% прироста населения Франции в 1918-1939 гг. составили иммигранты - русские, поляки, итальянцы и т.д. Численность мужчин призывного возраста (1914-1920 гг. рождения) в Германии равнялась 3,172 млн., а во Франции - 1,574 млн.
В 1930 году французская армия в Европе, Африке и других колониях насчитывала 564 тыс. чел. В 1933-1935 годах для усиления армии во Францию было переведено 11 северо-африканских туземных батальонов. В северо-африканских войсках числилось 87 тыс. чел, из них во Францию смогли перевести 22 тыс. чел.; в колониальных войсках - 109 тыс. чел., из них во Францию перевели только 25 тыс. чел. В Иностранном Легионе числилось 16 тыс. чел. Возможности резкого увеличения числа этих войск не было. Перевод «цветных частей» в метрополию был паллиативным решением, которое не могло исправить положения. Каждый призыв 1935-1939 гг. давал недобор по 140 тыс. чел. Армия, по мнению маршала Петэна, нуждалась в 280 тыс. призывников ежегодно минимум. Призыв 1937 года дал 117 тыс. чел., 1938 - 126 тыс. чел., 1929 года - 146 тыс. чел. Попытки военных преодолеть кризис принятием экстраординарных мер, которые могли бы сохранить структуру армии при таком недоборе, не были поддержаны правительством. При этом численность армии постоянно приходилось увеличивать. С 1935 по 1938 год она выросла с 577 до 875 тыс. чел.
Возглавивший правительство в июне 1935 году Лаваль, исходя из сложного финансового положения, начал тормозить финансирование перевооружения. Впрочем, сокращались практически все расходы государства. Эррио оценил эту политику следующим образом: «Поддерживать равновесие бюджета - это лучшая услуга, которую можно оказать Республике.» В принципе, Лаваль продолжал уже начатое. Политика экономии на обороне началась раньше. В 1932 году оборонный бюджет Франции составил 5,904 млрд., в 1933 году - 5,266 млрд., в 1934 г. - 5,293 млрд., в 1935 - 5,607 млрд. франков. В 1935 году премьер даже сократил ассигнования военного бюджета на перевооружение на 270 млн. франков, как следствие - оно было заморожено. Между тем в это время обсуждалась возможность заказа на 200 средних танков S-35 Somua (первые выпуски начались только в 1936 г.) и дополнительного выпуска противотанковых 25-мм. пушек.
В 1935 году на вооружение были приняты новые длинноствольная 107-мм. пушка системы Шнейдера и 47-мм. противотанковое орудие. Только в 1936 году финансирование обороны превысило показатели 1932 года, достигнув 6,026 млрд. франков. Финансирование не означало возможности быстро развернуть производство современного оружия. Франция существенно отставала от своего опасного восточного соседа по уровню развития промышленности. Парк станкостроительных машин уступал германскому и американскому и по численности - 550 тыс. против 700 тыс. и более 1 млн., и по возрасту - 20 лет против 7 и 3. Во французском станкостроении работало 10 тыс. рабочих, а в то время как в германском - 70 тыс. При отсутствии военных заказов частные фирмы свернули военное производство, выплавку орудийной стали сохранила лишь фирма «Schneider».
В конце 1920-х дискуссии по вопросу о судьбе авиации закончились признанием необходимости независимых ВВС - они получили название воздушной армии (l’armee de l’Air). В 1928 году было создано Министерство авиации, в 1929 году - пост независимого инспектора воздушной армии. Первый министр авиации Лоран Эйнак, бывший военный летчик Первой Мировой, сразу же столкнулся с сопротивлением Военного министерства. Генералы были недовольны тем, что этот вопрос вышел из-под их контроля. Существовали серьезные разногласия относительно того, какая авиация нужна Франции. Петэн, например, считал необходимым иметь около 200 тяжелых бомбардировщиков, каждый из которых мог бы доставить груз в 1,5-2 тонны бомб до Берлина. Контр-адмирал Франсуа Дарлан настаивал на том, чтобы бомбардировщики прежде всего получил флот. Ген.-л. Эмиль Эрго предложил паллиативное решение - создать резерв, который можно будет использовать как для нужд армии, так и флота. Споры велись почти до начала финансового кризиса.
В результате начать финансировать создание новой авиации удалось не ранее июля 1934 года, причем в весьма ограниченных размерах. В результате Министерство авиации предпочло тратить их на казавшиеся надежными самолеты, разработанные в конце 1920-х г. - бомбардировщики Breguet 413 и 414, Amiot 140, Bloch MB.200. От некоторых типов машин вскоре пришлось отказаться. Затем был принят новый тип среднего бомбардировщика - Potez 54. Последовательностью в строительстве ВВС французы не отличались. В начале 1935 года был принят План 1, согласно которому ВВС республики через год должны были составить 1 500 машин, из них 1 200 - в метрополии. В 1936 году стало ясно, что Германия начала обгонять Францию в гонке вооружений в воздухе. По французским оценкам, в первой линии немцы могли выставить 1 236 самолетов против 1 000 французских. Этот разрыв увеличивался. К концу 1937 года по британским оценкам, было уже 1 737 немецких самолетов в первой линии против 1 195 французских.
Правительство Народного фронта приняло решение об увеличении финансирования обороны, и начало с мер по укреплению и продлению «линии Мажино». На вооружение были приняты новые и вполне современные легкие танки - кавалерийский пулеметный Renault AMC35, пехотные пушечные Renault R35 и Hotchkiss H35, средние танки Somua S35, Char D2, бронемашины Panhard 178 (AMD 35). В 1937 году был опробован новый средний бомбардировщик Liore et Olivier LeO 451 и истребитель Bloch MB.152, началась модернизация имевшихся самолетов. С 1936 года началась разработка новых типов истребителей Dewoitine D.520 и Morane-Saulnier MS.406 , штурмовика Breguet Br.690. Они стали поступать в войска в 1939 году. В к началу войны было получено 932 Morane-Saulnier MS.406, 415 Bloch MB.151/152, 541 Potez 63, 48 Breguet Br.691, 66 Liore et Olivier LeO 451 и т.д.
В результате принятых мер перевооружение французской армии началось с сентября 1936 года, но в полную мощь оно заработало только со второй половины 1938 года. C 1 января 1937 г. по 1 сентября 1939 г. на нужды армии, авиации и флота с учетом инфляции было потрачено 67 млрд. франков, значительная часть из них ушла на разработку новых видов вооружения. С 1936 по 1939 гг. было произведено 4 500 противотанковых орудий, в основном 25-мм, но в том числе и 500 37-мм. и 47-мм, 900 орудий ПВО калибром 75-мм. и 105-мм, около 2 тыс. легких и средних, 200 тяжелых танков, количество самолетов первой линии увеличилось до 1 900.
via