«За 8 лет я не научился ненавидеть украинцев, как ненавидят сейчас русских»
4 июня 2022 г.
Елена Колебакина-Усманова
КАК ЭТО БЫЛО
ЧАСТЬ 1
Автор телеграм-канала «Крупнокалиберный Переполох» о разрушениях в Мариуполе, тюрьме в ДНР и украинском TikTok
Алексей Смирнов: «Я 37-летний мужик, который только и может, что спасать чью-то жизнь, за кого-то переживать, но только не за себя»
Фото предоставлено Алексеем Смирновым
«Недавно мы приехали в одну семью, в которой маму и папу застрелил снайпер, когда они ехали на скутере, а ребенок с ДЦП умер дома от голода и обезвоживания. Это случается каждый день», - рассказывает блогер Алексей Смирнов, который занимается в Донбассе гуманитарной помощью. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассуждает о том, что необходимо жителям разрушенного Мариуполя, есть ли на Украине фашисты и как его ровесники превратились в дикарей из «Азова»*.
Почему режиссер из Москвы предпочел сбежать в Донбасс
«Я 37-летний мужик, который только и может, что спасать чью-то жизнь, за кого-то переживать, но только не за себя», - признается Алексей Смирнов. Мы разговариваем с героем нашего материала по телефону, пока он ездит по Донецку и закупает одежду и продукты для одной из семей в Мариуполе. Смирнов попал в Донбасс, который теперь считает родным краем, в 2014 году по стечению обстоятельств. На тот момент он жил в Москве, снимал свой третий фильм, пока его не попросили помочь одной семье в Донбассе. Он оплатил переезд, снял им домик. «Тогда я столкнулся с реальностью и людьми, которые рассказывали о том, как их бомбили. Эти истории стали для меня холодным душем и вырвали из круговорота кино, вечеринок, драматических мыслей о несостоятельности», - вспоминает он.
Как Григорий Печорин уехал на Кавказ, так и Смирнов, отринув богемную жизнь столицы, отправился в Донбасс. Но только не воевать, а помогать. Число жителей Донбасса, которым посчастливилось встретиться со Смирновым, начиная с 2014 года давно перевалило за 20 тысяч. Он приезжал с продуктами, спасал раненых, вывозил их в Россию, выслушивал тысячи трагических истории, соединял семьи, протягивал руку помощи в самые трудные для них минуты. Поэтому еще 8 лет назад к нему приклеилось второе имя, народное, - Ангел. Так он и назвал свой батальон, который развозил пострадавшим жителям Донбасса хлеб.
Кто такой Алексей Смирнов?
Когда военные действия поутихли, в 2016-м Смирнов оказался в застенках МГБ ДНР по обвинению в незаконном хранении оружия. «Я сидел в том блоке, где обычно держат пожизненно заключенных. Бо́льшую часть времени я провел в одиночной камере», - рассказывает он. За это время, по словам Смирнова, он многое осознал. Спустя 9 месяцев, когда все обвинения были сняты, вышел обновленным. Батальон «Ангел» преобразовал в официальный фонд, а также основал YouTube-канал «Крупнокалиберный Переполох», где испытывает разное оружие. Число подписчиков перевалило за 850 тыс., а одноименный телеграм-канал читают более 290 тыс. человек.
Он мог разочароваться, уехать из Донбасса. Но все равно остался. «МГБ - это люди, которые в одной лодке со мной, потому что они тоже с буквой Z», - говорит Смирнов. Он продолжает развозить хлеб, показывать кадры разрушенного Мариуполя, собирать истории и соединять семьи.
«У людей в Мариуполе есть вопросы к России, но они бытовые. Они не оспаривают победу 9 Мая, не говорят, что Бандера - герой. Им нравится повестка с дедами, георгиевскими ленточками. По большей части они не говорят, что Россия разрушила город, понимают, что это случилось в результате боевых действий. Но они хотят знать ответ на вопрос: что будет дальше?» - рассказывает Смирнов. О том, как оказывается гуманитарная помощь в Донбассе, как выглядит Мариуполь, о чем говорят местные жители, - в интервью «БИЗНЕС Online».
Смирнов преобразовал батальон «Ангел» в официальный фонд, а также основал YouTube-канал «Крупнокалиберный Переполох», где испытывает разное оружие. Число подписчиков перевалило за 850 тыс., а одноименный телеграм-канал читают более 290 тыс. человек
Фото: телеграм-канал Крупнокалиберный Переполох»
«Чтобы восстановить город и спасти людей, туда необходимо направить тысячи волонтеров»
- Алексей, как устроена система гуманитарной помощи в Донбассе? Кроме вас, есть кто-то еще? Как вы взаимодействуете?
- Кроме нас и МЧС, никого нет. Если говорить о Мариуполе, то недалеко от «Порт City» и в центре города они раздают гуманитарную помощь. Там предусмотрено питание для тех, кто может туда прийти. Но глобально это не решает задачу, так как есть отдаленные районы, куда помощь не доходит. По моему мнению, те усилия, которые прикладываются, безусловно, нужные, а те, кто этим занимается, молодцы. Но, я считаю, чтобы восстановить город и спасти людей, туда необходимо направить тысячи волонтеров, способных самопожертвенно заниматься помощью людям. Пока это похоже на каплю в море, которая точит камень. Безусловно, какие-то успехи есть - например, драмтеатр разобрали, улицы почистили.
Вооруженный конфликт - это как драка: адреналин попадает в кровь, ты не ощущаешь боли. В этот момент люди сосредоточены, а сейчас они отходят от шока. Недавно мы приехали в одну семью, в которой маму и папу застрелил снайпер, когда они ехали на скутере, а ребенок с ДЦП умер дома от голода и обезвоживания. Это случается каждый день. До сих пор тысячи раненых сидят в подвалах. По телевизору говорят о подключении энергии, кажется, что уже в каждом доме все хорошо. Поэтому кому-то может показаться, что помощь уже не нужна. Но это не так.
Я не вижу здесь большого количества волонтеров. Они есть в Володарском - перевалочной базе для людей, которые проходят фильтрацию, а потом направляются в Россию или еще куда-то. Фильтрация - это процедура, когда устанавливают твою причастность к службе в ВСУ, «Азове»*, связям с националистами. Там проверяют личные взгляды каждого, насколько человек - желательный элемент в той же России. Мы понимаем, что эта территория была под Украиной, и знаем, какие здесь насаждались настроения, учитывая, что мы в расположениях «Азова»* периодически находят фашистскую литературу и прочие вещи, в которые мы и сами раньше не до конца верили.
- Теперь поверили? Фашисты там действительно есть?
- Да, безусловно. Это не пропагандистская правда. Если брать население, то, я думаю, это соотношение 70 на 30. Эти 30 процентов - те, кто был среди военнослужащих, националистических объединений или связаны с ними. Они не приемлют Россию.
Остальные о таком не говорят. Я разбирался и думал: это стокгольмский синдром или нет? Первое, что слышишь от людей: «Мы вас 8 лет ждали. Мы ненавидим фашистов, „азовцев“*, они разрушали наши дома, держали нас в подвалах». Наверное, в этом есть правда, так как много человеческих жертв, разрушенной инфраструктуры. Этих людей действительно не выпускали из подвалов и не предпринимали попыток эвакуации, хотя знали, что город будет браться штурмом. То же самое сейчас будет происходить с Краматорском, Славянском и другими городами.
Владимир Зеленский и прочие политики шутят, высказываются в стиле «Храброго сердца»: «Шотландия будет свободна!» Но не думают о людях. В конечном счете судьба Мариуполя повторится в Попасной, почти наверняка - в Краматорске, Славянске, Авдеевке. В населенных пунктах, которые гарантированно будут заниматься российской армией, украинская власть вместо того, чтобы эвакуировать население, хочет дать зарубежным СМИ кровавую картинку. Сейчас идет речь о человеческих жизнях. Поэтому у нас так много трагических историй, потому что люди до последнего думали, что этого не случится. Сладкоголосые свистуны-политики, которые, облизывая губы, сидят на курортах и объясняют, в чем суть российской пропаганды, совершенно не думают о людях. Даже сейчас, когда мы с вами говорим о гуманитарной катастрофе в Мариуполе, из уст президента Украины ничего не звучит о жителях города. Как будто он отсек руку и пошел дальше.
«У людей в Мариуполе есть вопросы к России, но они бытовые. По большей части они не говорят, что Россия разрушила город, понимают, что это случилось в результате боевых действий. Но они хотят знать ответ на вопрос: что будет дальше?»
Фото: V Ictor/XinHua / www.globallookpress.com
«У людей в Мариуполе есть вопросы к России, но они бытовые»
- Но ведь из того же Краматорска, Харькова еще в феврале - марте ходили эвакуационные поезда.
- Поймите простой принцип: одно дело рекомендовать, а другое - спасать. Когда спрашиваешь некоторых людей, почему они не уехали, те отвечают, что у них кошки, собаки, дом, огород: «Как я их брошу?» Людей никто не спасал, им лишь рекомендовали уехать. Я понимаю, когда государство эвакуирует людей из падающего дома. Когда горит здание, МЧС спасает всех, не спрашивая, хотят ли эвакуироваться или предпочтут поджариться. Вот в чем риторика нынешней украинской армии, которая меня бесит. Они знают, что российская армия займет эти регионы в любом случае. Причем из некоторых городов, таких как Львов, армия выйдет, чтобы их не разрушили. В Мариуполе среди украинских военных были, видимо, не местные, а приезжие, так как к мирным жителям у них сочувствия не было. Поэтому я пришел к выводу, что это не стокгольмский синдром.
У людей в Мариуполе есть вопросы к России, но они бытовые. Они не оспаривают победу 9 Мая, не говорят, что Бандера - герой. Им нравится повестка с дедами, георгиевскими ленточками. По большей части они не говорят, что Россия разрушила город, понимают, что это случилось в результате боевых действий. Но они хотят знать ответ на вопрос: что будет дальше?
- Ответа им пока никто не дал?
- Да, ответа пока нет. Они чувствуют хорошее отношение со стороны военных, те дают позвонить родным, делятся сухпайками. Но это на рядовом уровне. Мне бы хотелось, чтобы Россия сказала, что будет с этими людьми, Мариуполем, как им жить дальше.
- В Мариуполе и других населенных пунктах появляется новая местная власть? Или кто в лес, кто по дрова?
- Да, появляется. Но все происходит довольно медленно. Уже готовятся строительные подряды, которые будут все восстанавливать. Но я об этом знаю, так как нахожусь внутри. А жители Мариуполя не знают по понятным причинам - у них нет связи. Те, кто уехал в Россию, тоже не в курсе. Они пережили боевые действия, выжили, были под страхом смерти, видят к себе хорошее отношение, но не понимают смысла фильтрации, куда им обращаться. «Феникса» (мобильный оператор ДНР - прим. ред.) на всех не хватает. А хотелось бы, чтобы каждый имел возможность куда-то обратиться и понять, что делать дальше. Потихоньку начинает работать администрация, МЧС, ритуальная служба. Поэтому я и говорю, что там нужны тысячи волонтеров, которые приобнимут жителей и скажут: «Россия с вами».
«Мне бы хотелось, чтобы Россия сказала, что будет с этими людьми, Мариуполем, как им жить дальше»
Фото: телеграм-канал «Крупнокалиберный Переполох»
- В Мариуполе сейчас нет ни воды, ни света? Магазины не работают?
- Да, там ничего этого нет. Но появляются хаотичные прилавки, кто-то что-то намародерил, украл на базах, кто-то продает личные вещи. Происходит самоорганизованный социальный обмен ресурсами. В первые дни стабилизации обстановки в Мариуполе еще умудрялись продавать яйца - 10 штук по 120 гривен (примерно 360 рублей).
- То есть там в обиходе пока гривны? Рублей нет?
- Есть и рубли, и гривны. Ситуация здесь сложнейшая. Людям не объяснили, что уже можно не бояться прилетов. Они слышат звуки и не вылезают из подвалов. У России не очень хорошо с информационной войной, которую мы проигрываем. Где-то мы делаем благородные вещи, но на YouTube и в соцсетях упускаем возможности. Конечно, хочется призвать сюда какие-то фонды, но мы этого не можем сделать, так как в район ведения боевых действий толком никого не пускают. На территории ДНР, насколько мне известно, нет законов и актов, регламентирующих деятельность благотворительных организаций. По этой причине мы своим фондом «Ангел» помогаем постольку поскольку, а сами ездим в частном порядке.
«В день мы раздаем порядка тысячи продуктовых наборов, в которые входит хлеб, паштет и средства гигиены. Это не такая значительная помощь, как продуктовый пакет, но мы приняли такое решение, потому что сейчас критическая обстановка»
Фото: V Ictor/XinHua / www.globallookpress.com
«Выбираем тысячу по баночке, потому что им надо поесть сегодня, чтобы не умереть завтра»
- Что вы успеваете сделать за день?
- В день мы раздаем порядка тысячи продуктовых наборов, в которые входит хлеб, паштет и средства гигиены. Это не такая значительная помощь, как продуктовый пакет, но мы приняли такое решение, потому что сейчас критическая обстановка. Людям негде взять еду. Это тот случай, когда надо выбрать - помочь тысяче по одной баночке или 100 человек накормить полноценно. Мы выбираем тысячу по баночке, потому что им надо поесть сегодня, чтобы не умереть завтра. Чем больше мы людей поддерживаем, чтобы они не умерли с голоду, тем лучше. На нашем канале есть видео, где бабушка в мусоре роется и ищет еду. Пожилым людям сложнее всего. Молодые еще могут что-то предпринять, продать. А старики умирают от отсутствия лекарств для сердца, от давления - их просто негде взять.
Я показывал видео с женщиной и двумя детьми, у которых разрушены их и родительский дома. Они живут в каком-то техническом помещении. Сначала ранило мать, ее спасти не смогли, следом - отца. Женщина затащила его внутрь дома, но спасти не было возможности. Потом их выгнали оттуда украинцы, отец так и лежал, истекая кровью. В итоге он умер в больнице через пять дней. Она похоронила родителей во дворе технического здания, где они живут. Вся их одежда сгорела, все, что нашли в соседних домах, надели на себя. Таких историй за день мы выкладываем по несколько штук.
Понятно, что эти территории войдут в состав России. И то, как жители будут относиться к нам, русским, зависит на этом этапе, когда они без жилья, одежды, медикаментов и документов. Если Россия поможет этим людям, то это, наверное, определит для них дальнейшую повестку.
- Вы ездите, со многими людьми встречаетесь. Неужели ни разу не было случаев, когда бы у вас отказывались принимать помощь или говорили: «Уходите отсюда»?
- Ни одного такого случая не было. Я не психолог, возможно, пребываю в иллюзиях. Но для меня, как человека, который мыслит критически, не поддается на пропаганду (мы демонизируем противника, они - нас), тем более просидел в подвале МГБ ДНР, всегда важно быть на стороне гражданского населения, которому мы все время помогали. Для нас неважно, это украинец, русский, абхаз или грек. Нет разницы. Если это гражданский человек без оружия, мы ему помогаем.
Через нас прошли десятки тысяч людей, которым мы помогали, спасали, начиная от сирот и заканчивая ранеными и погибающими от рака. Мы общались с людьми, которым нечего терять. Мое убеждение в том, что местные люди действительно хотели бы жить в России, но им нужно, чтобы страна дала гарантии и всевозможные права гражданина. Но сделать это надо не когда-то потом, а сейчас. Поэтому до населения в России надо донести информацию, что это не враги, которых мы захватили, а наши друзья, которых мы освободили от фашистов. Да, они потеряли дома и нам надо что-то с этим делать. Давайте соберем совещание и решим, что построим какой-то палаточный городок, предоставим людям более или менее нормальные условия. Потом можно освободить в Донецке 10 общежитий и переселить туда жителей Мариуполя. Есть же сумасшедшие случаи, когда, например, молодой человек перевязал ногу пакетом и ходит с перебитыми костями. Это дико!
- Какова гуманитарная ситуация в Донецке?
- Воду дают по часам, люди на окраинах города сидят в подвалах. Район Текстильщик постоянно под обстрелом, стабильно несколько человек в день убивают украинские войска «Смерчами», «Градами». Я уже не говорю о других территориях, где они тоже занимаются этим привычным им за 8 лет делом.
- Магазины, кафе работают в Донецке?
- Все работает, есть электричество. В свете происходящего город выглядит как остров выживших. Многие пытаются снять повестку Мариуполя по понятным причинам, но положение там у людей незавидное.
- О Мариуполе сейчас все говорят. А что с другими населенными пунктами? Там совсем никто не ездит и никому не помогает?
- Я не могу рассказать о тех населенных пунктах, где я не был. Есть и Рубежное, и Попасная, и много других городов, которые будут мелькать в боевых хрониках. Ситуация там, думаю, такая же. Например, Волноваху уже расчистили, но там проще, так как ближе к Донецку.
Почему же мы ездим в Мариуполь? Потому что вся повестка была только об «Азовстали». О людях по факту ничего не сообщали.
- Насколько разрушен город? Можно ли его восстановить? Или там одни руины?
- Не все в руинах. Там, где ВСУ оказывали сопротивление, разрушения сильнее. Основной удар пришелся на высотные здания, которые находятся на въезде по Запорожской трассе, на Таганрогской улице, со стороны левобережной застройки. По большей части пострадали стратегические здания, частный сектор выжил, так как там не стояли минометы.
- Насколько безопасна дорога от Донецка до Мариуполя?
- Расстояние между городами - 120 километров, ехать примерно 1,5 часа. Если добавить к этому еще час и проехать через Бугас, то безопасно. А если ехать через Новотроицкое, то можно погибнуть, так как там еще есть территории, откуда противник ведет авианаблюдение и при появлении нескольких машин на дороге начинают работать «Грады», минометы. Эту дорогу стабильно обстреливают.
- Вы попадали под такой обстрел?
- Не раз. Но мы не показываем эти моменты. Нарочитое супергеройство нам не нужно.
«Я ненавижу разочаровавшихся ополченцев - это мудаки, которые на самом деле не были стойки в своих убеждениях, они не шли погибать ради людей и спасать кого-то. А шли, чтобы проверить свои яйца»
Фото: Philipp Schulze / dpa / Global Look Press
«Постоянно говорим, что для Донбасса ничего не собираем, а помогаем за свой счет»
- Вам не страшно ездить вблизи линии фронта, там, где обстреливают? Почему вы рискуете собственной жизнью?
- Если я перестану это делать, мне придется оказаться наедине с самим собой. Тогда поймешь, что ты сирота, толком без образования, нет семьи, что ты даже квартиру не купил. Так что я 37-летний мужик, которые только и может, что спасать чью-то жизнь, за кого-то переживать, но только не за себя.
- Донбасс - это теперь ваша семья?
- Это точно родной край, который не хочется бросать. Ведь мы в ответе за людей, которых приручили. По этой причине я ненавижу разочаровавшихся ополченцев - это мудаки, которые на самом деле не были стойки в своих убеждениях, они не шли погибать ради людей и спасать кого-то. А шли, чтобы проверить свои яйца. Проверили - не справились и ушли: жалуются, что их оставили погибать, или, бедняжки, убежали в Россию, потому что в Донбассе их не приняли.
- Вы сами за последние 8 лет не уезжали из Донбасса?
- Периодически я ездил в Москву, тем более мы нашли себя в творчестве канала «Крупнокалиберный Переполох», снимали видео и в Москве, и в Петербурге. В Чечню тоже собирались. То, чем мы сейчас занимаемся, мне очень нравится. Мы снимаем контент, зарабатываем на этом деньги. И почему бы еще при этом не помогать людям?
- Охотно вам финансово помогают? Вам же можно перечислить деньги, чтобы вы их потратили на продукты для людей в Донбассе?
- Для этих целей у нас существует фонд «Ангел». Те, кто хочет пожертвовать и видеть официальную отчетность, могут перечислять деньги туда. Фонд существует в России, работает по законодательству. А мы, «Крупнокалиберный Переполох», никаких сборов не проводим. С 2017 года сами зарабатываем деньги и тратим их тоже сами. Донбасс, как я уже говорил, стал такой площадкой, где не регулируется гуманитарное право, работа волонтеров, а те фонды, что были, оттуда убрали. По этой причине затрудняется отчетность. Часто выгодно покупать что-то по ценам рынка, но без чека. Тогда сложности с отчетностью. Так как много мошенников, мы отказались собирать деньги. Все наши доходы - от продажи ножей из осколков, монетизации YouTube-канала и донатов. Мы не воспринимаем донаты как гуманитарную помощь для Донбасса. Постоянно говорим, что для Донбасса ничего не собираем, а помогаем за свой счет. Но если вам хочется поддержать команду канала, то можете донатить.
- Если честно, не совсем понятно. В интервью 2014-2015 годов вы позиционировали себя как батальон «Ангел», сейчас вы «Крупнокалиберный Переполох». Вы специально разделили эти два направления?
- Объясню причину, почему так происходит. Благотворительность должна осуществляться по законам государства, в котором ты работаешь. YouTube-канал вправе проводить стримы, собирать донаты, но это лично дело автора, как распоряжаться деньгами. Мы поняли, что отчитаться по донбасским законам сложно и в конечном счете все это может привести к краху организации. Можно накосячить с отчетами, и тебя тогда могут осудить. Тем более было много кривотолков в связи с моим арестом, ненавистью других гуманитарных организаций, рассуждений о том, что этот парень не может просто так помогать, скорее всего, себе что-то нахапал и в золотые слитки перелил. Поэтому я отказался от сборов. Если хотите помогать официально, то отправляйте деньги в фонд гуманитарной группы «Ангел». А если хотите поддержать YouTube-канал с классным оружейным контентом, то пожалуйста.
Фонд «Ангел» сначала был незарегистрированной организацией. Когда нас стали обвинять в присвоении денег, мы организовали фонд. Но недоброжелатели все равно считали, что мы придумали какую-то хитрую схему. Тогда я решил дистанцироваться от фонда, не быть его лицом, а зарабатывать деньги другим способом.
«Мне интересно показывать закаты, как дымится «Азовсталь», людские судьбы. Но после окончания событий в Донбассе документальное кино я снимать не буду, скорее, захочется все это забыть»
Фото: V Ictor/XinHua / www.globallookpress.com
ПРОДОЛЖЕНИЕ