ПОЗЫВНОЙ «КАЗАХ»
29.08.2022 г.
МИХАИЛ СЕМЕНОВ
13 августа Француз, заместитель комбата сообщил о том, что наша рота «Оплот ЗП» вернулась с очередного боевого задания. Осуществлена разведка боем, были зачищены вражеские блиндажи и уничтожены 18 нацистов. После чего наши бойцы были окружены иностранными наемниками
Павел Нагорный, позывной «Казах», 46 лет - командир 3-й роты «Оплот ЗП» в составе 60-го отдельного мотострелкового батальона «Ветераны»
Стрелковый бой длился пять часов. С целью сохранения личного состава Штабом армии был отдан приказ выходить из окружения. Наши бойцы прорвались, благодаря командиру роты Павлу Нагорному (позывной «Казах»), который в результате получил два ранения и был отправлен в тыл на лечение.
Спустя сутки Француз уточнил, что наш комроты «Казах» находится в госпитале имени Бурденко в Москве и можно его навестить. На следующий день, 15 августа, я был у него. В госпиталь навестить раненых пускают только родственников, и мы встретились с Казахом на КПП, где я ему передал пакет с продуктами. Ротный вышел ко мне в больничной пижаме. Я увидел перед собой коренастого крепкого мужчину. В его движениях, взгляде, голосе чувствовалась такая уверенность, что сразу становится понятно - перед тобой военный.
Павел родом из Донецка. До войны был шахтером-проходчиком. Воевать пошел в 2014 году. Как говорит Казах, было не спокойно работать в шахте в то время, когда наверху творился беспредел. Поэтому поговорил с начальником. Сказал, что в ополчении больше пользы принесет. И пошел. Сначала добровольцем-ополченцем, потом в Шахтерскую дивизию, где прослужил три месяца, а затем перешел в «Оплот» Александра Захарченко. Там же познакомился и с Французом (Сергеем Завдовеевым).
Позывной «Казах» - потому что его корни по материнской линии идут из Казахстана. Но мать русская, по всей видимости, кровь казачья. А отец из ростовских казаков. Может быть, как раз, поэтому и пошел на войну. ZOV вольной казацкой крови.
«Вчера только привезли, - говорит Казах. - Целый день в пути. Борт, вертушка. Автобусом три часа».
Смотрит воспаленными красными глазами. Видно, что еще не отошел от дороги и всего произошедшего на фронте. Стало неловко как-то доставать его вопросами, но Казах, несмотря на уставший вид, с охотой выделил мне время на общение. Было видно, что ему приятно, что и здесь есть свои. Что он тут не один. Я потом так и сказал ему - «Ты тут не один».
Не мог не спросить сразу о самочувствии. «Нормально, - говорит Казах. - два ранения - пулевое в левую руку рикошетом от броника и глаза задело от взрыва ВОГа в метре от головы». Граната ударилась об ветку, которая как раз и закрыла его от основного взрыва. Иначе бы все в голову прилетело. «Удар был сильный, отбросило хорошо», - вспоминает Казах.
Оказалось, что мы с Казахом могли даже видеться там, в Изюме на базе 3-й роты «Оплот ЗП». Получилось так, что наша группа журналистов уже уезжала, а он как раз прибыл в расположение 26 июля. 27-го подписал контракт и вперед!
«Что произошло на БЗ?» - спросил я Казаха.
«Выполняли задачу на Славянском направлении вместе с армейцами. Зашли в лес. Обнаружили два опорных пункта, атаковали вражеские позиции», - начал сухо по-военному Казах. Потом разговорился.
«Штурманули один блиндаж, второй. Но там такой непроходняк. Лес, завалы. Сложно работать - три метра отошёл в сторону и уже не видно товарища…
Это фактически уже ДНР. Мы должны были зайти в лес. Обнаружить противника и закрепиться там… А лес, чтоб ты понимал - вот видимость (указывает на зеленку близ госпиталя Бурденко, видимость максимум метров 20) - а там ещё гуще. Я вот ребят расставлял на 3-5 метров друг от друга. Потом он переместился на метр, и я его потерял из виду. Понимаешь, насколько сложно всё…
К тому же их опорный пункт был разбит на несколько частей и та сторона, с которой мы заходили, была завален лесом. Они специально валят деревья, ветки. Ты их слышишь вот так близко, как здесь через дорогу, а видеть не видишь. Стрелять некуда, потому что очередь дашь, а она не пройдёт. Обнаружили их, завязался бой. Побили их там нормально. Человек 13 точно в одном опорнике были.
Зашли в блиндаж, думали всё. Можно перекурить, а тут в соседнем блиндаже услышали голоса. Закидали «немцев» гранатами. Опять, выдохнули, перекурили, а тут через 20 метров ещё один опорник. Наши армейцы вышли на него, ничего не подозревая, в полный рост и их командира срезало. Погиб на месте. Хороший пацан был. Позывной «Батя». Из моих пацанов погиб один тоже. Баба срезала его. На блиндаже стояла сверху, а он такой уже на расслабоне подошёл туда, заговорил, а она его из автомата разобрала, ну её тоже сразу прибаранили. Вот так побили «немцев».
У меня один 200-й, а так все вышли целые. Ну и я пулю схлопотал в плечо. Она от лямки броника залетела в руку. Сначала я думал, что в руке осколок от ВОГа, который разорвался об ветку в метре от глаз. Если бы не ветка в лоб бы все попало. Осколки по глазам пошли. Удар был сильный, меня аж отбросило. Врачи вот сейчас достали из глаз мелкие «иголочки». А в руке рентген показал пулю 5,45. В бицепсе застряла. До кости не дошла. Рука немеет наполовину. Где-то давит на нервные окончания, видимо. Ну и глаза. Очень тяжело переносить свет. Два дня вообще не мог открыть глаза. Будто песком засыпало. Сейчас девчонки мажут, капают, мазями обрабатывают. Уже получше».
Корю себя за то что, только на второй встрече догадался дать Казаху свои очки, чтобы ему было легче при дневном свете.
- Пулю еще не вытащили, - спрашиваю.
- Нет еще.
Пулю вытащат вскоре. Казах дал мне её подержать…
- А очки не предусмотрены на БЗ?
- Они только мешают. Пыль, запотевание, перекрывают боковое зрение. А нужно реагировать очень быстро на малейшее движение. Очки закрывают обзор. Это хорошо в очках, когда на технике едешь. Защищают от ветра, пыли и грязи, а в бою только мешают. Это только в фильмах показывают крутых спецназовцев в очках. По любому где-то зацепишься, они слетят. В боевых условиях извиваешься как уж, как заяц финтишь такие вещи, которые от себя никак не ожидаешь. В обычной жизни даже и не подумал бы такое сделать. Сам себе потом удивляешься. - рассуждает Казах.
Желая еще уточнить детали боевого задания, интересуюсь:
- Получается, мы эти позиции штурманули и отступили?
- Да, нас начали обходить и брать в окружение. Со штаба поступила команда на отход, и мы с боем все вышли.
- А почему их не выкурить артиллерией?
- Думаю, арта наша уже по ним хорошо отработала. Все дело в том, что она и раньше по ним работала, но точных координат не имела. А мы пошли туда, выявили конкретные опорные пункты. И теперь я не сомневаюсь, что они будут уничтожены или уже уничтожены. Комбат сказал, что мы свою боевую задачу выполнили.
- В целом у нас идет команда на продвижение и дальнейшее наступление. Так?
- Да, конечно. Мы там как бы в обороне. Заняли те рубежи, которые были отбиты и постепенно-постепенно двигаемся.
- Но укры, тоже пробуют атаковать или они глухо сидят?
- Конечно, пробуют. У нас там есть позиция одна. Это вообще страшное место. Там зелёнки нет. Утюжится 24/7 артиллерией, танками, пехота прёт просто сотнями. Вот реально сотнями, наколотые в хламину. Я не знаю под чем они, но идут как зомби. Пацаны их разбирают с пулеметов, с «утесов». Просто в голом поле идут. Их там столько валяется. Под какой-то наркотой. Ну, какой здравый человек вот такое может сделать? Существуют же какие-то военные тактики, но вот так в тупую, по полю… - недоумевает Казах.
Какой президент «Зе» наркоклоун», такие же упоротые и его «боевики». Недолго им осталось, - подумал я.
На этом мы и закончили нашу первую беседу с Казахом. Не хотелось его, раненого беспокоить долгими расспросами, хотя каждое слово бойца хватаешь на лету и только и думаешь о том, как бы запомнить все самое важное и передать остальным для того, чтобы люди почувствовали каково это - быть там на передовой.
via
МИХАИЛ СЕМЕНОВ
13 августа Француз, заместитель комбата сообщил о том, что наша рота «Оплот ЗП» вернулась с очередного боевого задания. Осуществлена разведка боем, были зачищены вражеские блиндажи и уничтожены 18 нацистов. После чего наши бойцы были окружены иностранными наемниками
Павел Нагорный, позывной «Казах», 46 лет - командир 3-й роты «Оплот ЗП» в составе 60-го отдельного мотострелкового батальона «Ветераны»
Стрелковый бой длился пять часов. С целью сохранения личного состава Штабом армии был отдан приказ выходить из окружения. Наши бойцы прорвались, благодаря командиру роты Павлу Нагорному (позывной «Казах»), который в результате получил два ранения и был отправлен в тыл на лечение.
Спустя сутки Француз уточнил, что наш комроты «Казах» находится в госпитале имени Бурденко в Москве и можно его навестить. На следующий день, 15 августа, я был у него. В госпиталь навестить раненых пускают только родственников, и мы встретились с Казахом на КПП, где я ему передал пакет с продуктами. Ротный вышел ко мне в больничной пижаме. Я увидел перед собой коренастого крепкого мужчину. В его движениях, взгляде, голосе чувствовалась такая уверенность, что сразу становится понятно - перед тобой военный.
Павел родом из Донецка. До войны был шахтером-проходчиком. Воевать пошел в 2014 году. Как говорит Казах, было не спокойно работать в шахте в то время, когда наверху творился беспредел. Поэтому поговорил с начальником. Сказал, что в ополчении больше пользы принесет. И пошел. Сначала добровольцем-ополченцем, потом в Шахтерскую дивизию, где прослужил три месяца, а затем перешел в «Оплот» Александра Захарченко. Там же познакомился и с Французом (Сергеем Завдовеевым).
Позывной «Казах» - потому что его корни по материнской линии идут из Казахстана. Но мать русская, по всей видимости, кровь казачья. А отец из ростовских казаков. Может быть, как раз, поэтому и пошел на войну. ZOV вольной казацкой крови.
«Вчера только привезли, - говорит Казах. - Целый день в пути. Борт, вертушка. Автобусом три часа».
Смотрит воспаленными красными глазами. Видно, что еще не отошел от дороги и всего произошедшего на фронте. Стало неловко как-то доставать его вопросами, но Казах, несмотря на уставший вид, с охотой выделил мне время на общение. Было видно, что ему приятно, что и здесь есть свои. Что он тут не один. Я потом так и сказал ему - «Ты тут не один».
Не мог не спросить сразу о самочувствии. «Нормально, - говорит Казах. - два ранения - пулевое в левую руку рикошетом от броника и глаза задело от взрыва ВОГа в метре от головы». Граната ударилась об ветку, которая как раз и закрыла его от основного взрыва. Иначе бы все в голову прилетело. «Удар был сильный, отбросило хорошо», - вспоминает Казах.
Оказалось, что мы с Казахом могли даже видеться там, в Изюме на базе 3-й роты «Оплот ЗП». Получилось так, что наша группа журналистов уже уезжала, а он как раз прибыл в расположение 26 июля. 27-го подписал контракт и вперед!
«Что произошло на БЗ?» - спросил я Казаха.
«Выполняли задачу на Славянском направлении вместе с армейцами. Зашли в лес. Обнаружили два опорных пункта, атаковали вражеские позиции», - начал сухо по-военному Казах. Потом разговорился.
«Штурманули один блиндаж, второй. Но там такой непроходняк. Лес, завалы. Сложно работать - три метра отошёл в сторону и уже не видно товарища…
Это фактически уже ДНР. Мы должны были зайти в лес. Обнаружить противника и закрепиться там… А лес, чтоб ты понимал - вот видимость (указывает на зеленку близ госпиталя Бурденко, видимость максимум метров 20) - а там ещё гуще. Я вот ребят расставлял на 3-5 метров друг от друга. Потом он переместился на метр, и я его потерял из виду. Понимаешь, насколько сложно всё…
К тому же их опорный пункт был разбит на несколько частей и та сторона, с которой мы заходили, была завален лесом. Они специально валят деревья, ветки. Ты их слышишь вот так близко, как здесь через дорогу, а видеть не видишь. Стрелять некуда, потому что очередь дашь, а она не пройдёт. Обнаружили их, завязался бой. Побили их там нормально. Человек 13 точно в одном опорнике были.
Зашли в блиндаж, думали всё. Можно перекурить, а тут в соседнем блиндаже услышали голоса. Закидали «немцев» гранатами. Опять, выдохнули, перекурили, а тут через 20 метров ещё один опорник. Наши армейцы вышли на него, ничего не подозревая, в полный рост и их командира срезало. Погиб на месте. Хороший пацан был. Позывной «Батя». Из моих пацанов погиб один тоже. Баба срезала его. На блиндаже стояла сверху, а он такой уже на расслабоне подошёл туда, заговорил, а она его из автомата разобрала, ну её тоже сразу прибаранили. Вот так побили «немцев».
У меня один 200-й, а так все вышли целые. Ну и я пулю схлопотал в плечо. Она от лямки броника залетела в руку. Сначала я думал, что в руке осколок от ВОГа, который разорвался об ветку в метре от глаз. Если бы не ветка в лоб бы все попало. Осколки по глазам пошли. Удар был сильный, меня аж отбросило. Врачи вот сейчас достали из глаз мелкие «иголочки». А в руке рентген показал пулю 5,45. В бицепсе застряла. До кости не дошла. Рука немеет наполовину. Где-то давит на нервные окончания, видимо. Ну и глаза. Очень тяжело переносить свет. Два дня вообще не мог открыть глаза. Будто песком засыпало. Сейчас девчонки мажут, капают, мазями обрабатывают. Уже получше».
Корю себя за то что, только на второй встрече догадался дать Казаху свои очки, чтобы ему было легче при дневном свете.
- Пулю еще не вытащили, - спрашиваю.
- Нет еще.
Пулю вытащат вскоре. Казах дал мне её подержать…
- А очки не предусмотрены на БЗ?
- Они только мешают. Пыль, запотевание, перекрывают боковое зрение. А нужно реагировать очень быстро на малейшее движение. Очки закрывают обзор. Это хорошо в очках, когда на технике едешь. Защищают от ветра, пыли и грязи, а в бою только мешают. Это только в фильмах показывают крутых спецназовцев в очках. По любому где-то зацепишься, они слетят. В боевых условиях извиваешься как уж, как заяц финтишь такие вещи, которые от себя никак не ожидаешь. В обычной жизни даже и не подумал бы такое сделать. Сам себе потом удивляешься. - рассуждает Казах.
Желая еще уточнить детали боевого задания, интересуюсь:
- Получается, мы эти позиции штурманули и отступили?
- Да, нас начали обходить и брать в окружение. Со штаба поступила команда на отход, и мы с боем все вышли.
- А почему их не выкурить артиллерией?
- Думаю, арта наша уже по ним хорошо отработала. Все дело в том, что она и раньше по ним работала, но точных координат не имела. А мы пошли туда, выявили конкретные опорные пункты. И теперь я не сомневаюсь, что они будут уничтожены или уже уничтожены. Комбат сказал, что мы свою боевую задачу выполнили.
- В целом у нас идет команда на продвижение и дальнейшее наступление. Так?
- Да, конечно. Мы там как бы в обороне. Заняли те рубежи, которые были отбиты и постепенно-постепенно двигаемся.
- Но укры, тоже пробуют атаковать или они глухо сидят?
- Конечно, пробуют. У нас там есть позиция одна. Это вообще страшное место. Там зелёнки нет. Утюжится 24/7 артиллерией, танками, пехота прёт просто сотнями. Вот реально сотнями, наколотые в хламину. Я не знаю под чем они, но идут как зомби. Пацаны их разбирают с пулеметов, с «утесов». Просто в голом поле идут. Их там столько валяется. Под какой-то наркотой. Ну, какой здравый человек вот такое может сделать? Существуют же какие-то военные тактики, но вот так в тупую, по полю… - недоумевает Казах.
Какой президент «Зе» наркоклоун», такие же упоротые и его «боевики». Недолго им осталось, - подумал я.
На этом мы и закончили нашу первую беседу с Казахом. Не хотелось его, раненого беспокоить долгими расспросами, хотя каждое слово бойца хватаешь на лету и только и думаешь о том, как бы запомнить все самое важное и передать остальным для того, чтобы люди почувствовали каково это - быть там на передовой.
via