Снесла курочка яичко
Известно, что цензура всегда заботилась о детях. Даже сказки после цензуры звучали не настолько кроваво, как были в оригинале.
Так, в оригинале "Красной шапочки" вся история закончилась на том, что девочка спросила волка, откуда у него такие большие зубы.
После небольшой доделки и (насколько помню) русификации, в сказке появились доблестные лесорубы, которые дарили детям хеппи-энд в виде вспоротого волка и живой-невредимой девочки вкупе с бабушкой (как в известной шутке, "волк не пережевал, значит").
Аналогично, в "Белоснежке" всё заканчивалось не просто хорошо, а ещё и весело. Помимо поцелуев, ожившей Белоснежки и бала в честь её свадьбы с принцем, в сказке наличествовали раскалённые докрасна железные туфли, в которых должна была до смерти танцевать злая королева. В двадцатом веке упоминание о смерти королевы убрали из большей части изданий.
Но куда веселее смотреть, что цензура сделала с нашими родными и знакомыми русскими сказками. Вроде "Курочки рябы".
Так, меня в детстве учили, что курочка снесла яичко (да не простое - золотое), все его били-били, разбить пытались, пробежала мышка, смахнула его со стола, яичко упало и разбилось. На этом в моей детской книжке сказка заканчивалась. Авторы этой книжки, вероятно, намекали на известный библейский сюжет, мол, много званных, да мало избранных.
У большинства, впрочем, в книжке сказка выглядит немного иначе:
Жили старик со старухой, и была у них курочка Ряба.
Снесла курочка яичко: яичко не простое. Золотое.
Старик бил-бил - не разбил; старуха била-била - не разбила.
Мышка бежала, хвостиком махнула: яичко упало и разбилось.
Старик плачет, старуха плачет; курочка кудахчет: «Не плачь, старик, не плачь, старуха.
Я снесу вам яичко другое, не золотое - простое».
О странности этой истории помнят все. Зачем старик со старухой плачут, если сами же хотели разбить яичко? А если не хотели, зачем тогда били? И почему курочка не может снова сделать золотое яичко? И почему они в конце-концов не собрали осколки и не сдали в цветмет, чтобы жить припеваючи?
Источник этой странности - неуёмное желание цензоров сначала избавить сказку от упоминания религии, потом желание запомнить пустоту, образовавшуюся после убирания религии, составляющей добрую половину текста. А потом - стремление хоть как-то связать ту чепуху, которая получилась.
Вот как эта сказка выглядела в оригинале:
"Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось. Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась.
Идет просвирня, спрашивает: что они так плачут? Старики начали пересказывать: «Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко и разбилось! Я, старик, плачу, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась». Просвирня как услыхала - все просвиры изломала и побросала.
Подходит дьячок и спрашивает у просвирни: зачем она просвиры побросала? Она пересказала ему все горе; дьячок побежал на колокольню и перебил все колокола.
Идет поп, спрашивает у дьячка: зачем колокола перебил? Дьячок пересказал все горе попу, а поп побежал, все книги изорвал."
И сразу становится понятен смысл этой сказки, вся эта абсурдность, проявление горя, не сопоставимого с масштабом трагедии.
А не зная первоисточника довольно сложно понять, о чём речь. И потому появляются всякие "академики", объясняющие, что "Термин «Курочка» - орнитоморфное воплощение богини Макоши, которая олицетворяет Вселенную и Время и осуществляет власть над ними".
Так, в оригинале "Красной шапочки" вся история закончилась на том, что девочка спросила волка, откуда у него такие большие зубы.
После небольшой доделки и (насколько помню) русификации, в сказке появились доблестные лесорубы, которые дарили детям хеппи-энд в виде вспоротого волка и живой-невредимой девочки вкупе с бабушкой (как в известной шутке, "волк не пережевал, значит").
Аналогично, в "Белоснежке" всё заканчивалось не просто хорошо, а ещё и весело. Помимо поцелуев, ожившей Белоснежки и бала в честь её свадьбы с принцем, в сказке наличествовали раскалённые докрасна железные туфли, в которых должна была до смерти танцевать злая королева. В двадцатом веке упоминание о смерти королевы убрали из большей части изданий.
Но куда веселее смотреть, что цензура сделала с нашими родными и знакомыми русскими сказками. Вроде "Курочки рябы".
Так, меня в детстве учили, что курочка снесла яичко (да не простое - золотое), все его били-били, разбить пытались, пробежала мышка, смахнула его со стола, яичко упало и разбилось. На этом в моей детской книжке сказка заканчивалась. Авторы этой книжки, вероятно, намекали на известный библейский сюжет, мол, много званных, да мало избранных.
У большинства, впрочем, в книжке сказка выглядит немного иначе:
Жили старик со старухой, и была у них курочка Ряба.
Снесла курочка яичко: яичко не простое. Золотое.
Старик бил-бил - не разбил; старуха била-била - не разбила.
Мышка бежала, хвостиком махнула: яичко упало и разбилось.
Старик плачет, старуха плачет; курочка кудахчет: «Не плачь, старик, не плачь, старуха.
Я снесу вам яичко другое, не золотое - простое».
О странности этой истории помнят все. Зачем старик со старухой плачут, если сами же хотели разбить яичко? А если не хотели, зачем тогда били? И почему курочка не может снова сделать золотое яичко? И почему они в конце-концов не собрали осколки и не сдали в цветмет, чтобы жить припеваючи?
Источник этой странности - неуёмное желание цензоров сначала избавить сказку от упоминания религии, потом желание запомнить пустоту, образовавшуюся после убирания религии, составляющей добрую половину текста. А потом - стремление хоть как-то связать ту чепуху, которая получилась.
Вот как эта сказка выглядела в оригинале:
"Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось. Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась.
Идет просвирня, спрашивает: что они так плачут? Старики начали пересказывать: «Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко и разбилось! Я, старик, плачу, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась». Просвирня как услыхала - все просвиры изломала и побросала.
Подходит дьячок и спрашивает у просвирни: зачем она просвиры побросала? Она пересказала ему все горе; дьячок побежал на колокольню и перебил все колокола.
Идет поп, спрашивает у дьячка: зачем колокола перебил? Дьячок пересказал все горе попу, а поп побежал, все книги изорвал."
И сразу становится понятен смысл этой сказки, вся эта абсурдность, проявление горя, не сопоставимого с масштабом трагедии.
А не зная первоисточника довольно сложно понять, о чём речь. И потому появляются всякие "академики", объясняющие, что "Термин «Курочка» - орнитоморфное воплощение богини Макоши, которая олицетворяет Вселенную и Время и осуществляет власть над ними".