О нормальном и не очень
В 19 веке в плане межполовых отношений в России была очень интересная картина. Юные крестьянские девы обычно до брака затевали отношения с кем угодно. Набирались опыта, так сказать. За то после вступления в брак у них на "похождения" было жесткое внутреннее табу. Даже вдовы и "солдатки" (это те, у кого мужья угодили в армию по рекрутскому набору) очень редко затевали какие-то там отношения "на стороне".
Юные дворянки вели себя строго наоборот. До свадьбы "ни-ни", но вот после официального замужества очень скоро они пускались "во все тяжкие". "Традиция" уходила корнями в 18 век, когда петербургская "дворянская элита" вообще не могла разобраться от каких отцов у кого растут дети.
Это надо понимать, когда читаешь отечественную классику позапрошлого века и листаешь биографии некоторых известных личностей. Например, Михаил Юрьевич Лермонтов (тот, который поэт), в бытность своей службы в гвардии пытался затащить в постель жену своего лучшего друга. Закончилось дуэлью, на которой поэт своего друга застрелил. У героя "Войны и Мир" Пьера Безухова, кто помнит, женушка тоже погуливала. Кстати, Лариса Агудалова из "Бесприданницы" вообще не совершает ничего необычного для своего круга, когда накануне свадьбы затевает с Паратовым. Они оба выходцы из одной крестьянской среды, где в таком деянии не видели ничего особо страшного. А вот для Карандышева, как для чиновника (т.е. хоть и неудачливого, но дворянина), такое поведение невесты - полная дичь, омерзительный поступок, из-за которого он и валит Ларису на глушняк.
Просто для современников того времени было все понятно без дополнительных комментариев, поскольку различные нравы в крестьянской и в дворянской среде были общеизвестны. А вот нашим современникам, которые читают произведения 19 века, многое в них не понятно.
Это я по поводу вот этого. Для тех, кому лень ходить по ссылке. Крестьянская дочка-красавица накануне свадьбы затеяла со своим же женихом (мелким заводчиком-жуликом). Жених после этого невесту послал куда подальше и женился на дочке какого-то успешного купца, чтобы поправить дела. Обычное вроде бы дело для крестьянской среды, но хитрый папаша обиженной невесты поперся в суд и таки отсудил у нерадивого жениха содержание в 600 рублей в год для дочери. Все удивились, конечно, но вот такой оказался крестьянин во дворянстве.
Юные дворянки вели себя строго наоборот. До свадьбы "ни-ни", но вот после официального замужества очень скоро они пускались "во все тяжкие". "Традиция" уходила корнями в 18 век, когда петербургская "дворянская элита" вообще не могла разобраться от каких отцов у кого растут дети.
Это надо понимать, когда читаешь отечественную классику позапрошлого века и листаешь биографии некоторых известных личностей. Например, Михаил Юрьевич Лермонтов (тот, который поэт), в бытность своей службы в гвардии пытался затащить в постель жену своего лучшего друга. Закончилось дуэлью, на которой поэт своего друга застрелил. У героя "Войны и Мир" Пьера Безухова, кто помнит, женушка тоже погуливала. Кстати, Лариса Агудалова из "Бесприданницы" вообще не совершает ничего необычного для своего круга, когда накануне свадьбы затевает с Паратовым. Они оба выходцы из одной крестьянской среды, где в таком деянии не видели ничего особо страшного. А вот для Карандышева, как для чиновника (т.е. хоть и неудачливого, но дворянина), такое поведение невесты - полная дичь, омерзительный поступок, из-за которого он и валит Ларису на глушняк.
Просто для современников того времени было все понятно без дополнительных комментариев, поскольку различные нравы в крестьянской и в дворянской среде были общеизвестны. А вот нашим современникам, которые читают произведения 19 века, многое в них не понятно.
Это я по поводу вот этого. Для тех, кому лень ходить по ссылке. Крестьянская дочка-красавица накануне свадьбы затеяла со своим же женихом (мелким заводчиком-жуликом). Жених после этого невесту послал куда подальше и женился на дочке какого-то успешного купца, чтобы поправить дела. Обычное вроде бы дело для крестьянской среды, но хитрый папаша обиженной невесты поперся в суд и таки отсудил у нерадивого жениха содержание в 600 рублей в год для дочери. Все удивились, конечно, но вот такой оказался крестьянин во дворянстве.