Будни домашняго учителя. Вечнозелёные.
Выходил тут намеднись из дома одного...
-- ну а раз наши люди, значит, ясный перец: дом в горах, с видом, а не как нибудь. Бассейн олимпийского класса, мрамор, гранит в ванной, паркет, и всякие там кандебоберы. И воооооот такой телевизор в ливинге. В самой штонинаесть середине. Типа, сделайте мне красиво. Ну, все дела, короче. Вообще все. Эт-тее не цэцки-пэцки, паниаэш. --
... а по этому самому телевизору показывают... Лещенку! Льва которова. И поет он, родимый, как соловей. Как российский, пыньтьли, славный птах. В зарослях черёмухи душистой.
Я аж заколдобился. Словно и не было тридцати лет. Под птаха-то этого, поди, наши папеньки-маменьки танцевали. Ишшо.
И вот поди ж ты. Гранитов, стало быть, легко понаставить. Дело, господа, не в гранитах. Вкусы они покрепче будут.
Или, как говорил О.Бендер, в некоторых случаях не помогает даже чтение газет.
-- ну а раз наши люди, значит, ясный перец: дом в горах, с видом, а не как нибудь. Бассейн олимпийского класса, мрамор, гранит в ванной, паркет, и всякие там кандебоберы. И воооооот такой телевизор в ливинге. В самой штонинаесть середине. Типа, сделайте мне красиво. Ну, все дела, короче. Вообще все. Эт-тее не цэцки-пэцки, паниаэш. --
... а по этому самому телевизору показывают... Лещенку! Льва которова. И поет он, родимый, как соловей. Как российский, пыньтьли, славный птах. В зарослях черёмухи душистой.
Я аж заколдобился. Словно и не было тридцати лет. Под птаха-то этого, поди, наши папеньки-маменьки танцевали. Ишшо.
И вот поди ж ты. Гранитов, стало быть, легко понаставить. Дело, господа, не в гранитах. Вкусы они покрепче будут.
Или, как говорил О.Бендер, в некоторых случаях не помогает даже чтение газет.