про то как и почему, а не иначе общаются в России и Зап. Европе
Вот сейчас как, впрочем, и всегда, многие говорят о купленности людей, пишуших о России, ее особенностях и нравах плохо. Зачем платить деньги за то, что граждане России делают сами и с удовольствием? И в этом не слабость, а сила русского характера. Что-то подобное существует у диких кавказских народов. К примеру институт кровной мести. Масштабным это явление никогда не было, резали немногих, но боятся тех же, вобщем то не богатырского сложения горцев, всерьез. Это называется: бей своих чтоб чужие боялись. И, кстати,
чужие боятся. Так уж в России повелось, чтобы люди с утра взбодрились, их надо вздрючить, подбодрить бесхитростными, понятными каждому (даже девочкам) с детсва словами. Причем всем понятно, что к примеру из разговора мастера с рабочим или сержанта с рядовым нельзя делать однозначного вывода в прочной сексуальной связи собеседников и их родственников. Никто не думает, что мастер или сержант злопыхают или критикуют своих оппонентов. Они так ОБЩАЮТСЯ. Это не мы придумали. Это так складывалось веками в процессе становления русской нации. Простите, суперэтноса, слово нация кому то может не понравится.Это продолжится и после нас. То как общаются с нами менты и водилы, чиновники и продавцы и соответственно мы с ними никто из абборигенов не воспринимает всерьез. Это может восприниматься как хамство, невоспитанность, агрессия, но никак не подрыв устоев общества и оскорбление личности, которое необходимо пресекать в судебном порядке. Если мы не разбираемся в тонкостях межэтнического поведения людей Запада, то это во-первых понятно (все-таки чужой суперэтнос, живущий по своим законам и понятиям и куда нас никогда не принимали, а в лучшем случае терпели). Во-вторых это правильно, поскольку знание истории взаимоотношений отдельных этносов и племенных групп наглядно показывает, что культура Западной Европы вообще и культура общения в частности - это во многом культура откровенного лицемерия, имеющие перед собою цель сносного взимного общения между этническими коллективами, ненавидящими (не убоюсь этого слова)друг друга. Ненависть эта вызвана не столько испорченностью европейцев, сколько долгой историей тесных взаимоотношений в стесненной размерами Европе. Политкорретность и дежурную вежливость у нас никто не воспринимает всерьез. А зря. Европейцы и так знают, что валлоны ненавидят фламандцев, а к примеру поляки - немцев. А кто не знает - тем хуже для него. В этих условиях дежурная политкорректность не признак изысканного воспитания, а норма жизни в перенаселенной "коммуналке" коей является Европа. Даже я бы сказал, обязательная норма выживания, как у папуасов умение разводить огонь палками и плавать. Причем добро бы каждый сидел в своем углу и тихо злился на соседей. Так нет - эта коммуналка, где комнат гораздо меньше, чем семей, вещи и посуда которых разбросаны повсюду. В этих условиях не то что воевать - ругаться очень опасно.
Поэтому реакция на резкий, временами хамский тон Путина на международных тусовках воспринимается на Западе с отвращением, а в России определенно положительно большинством населения. Европейцам этот феномен сложно понять, поскольку у нас авторитет человека незнакомые ему люди определяют не по одежде или наличию собственности или формального номенклатурного поста, а в процессе общения. Схема примерно такая: если человек сказал что-то резкое и после этого еще и не получил в глаз, то вес этих слов существенно возрастает.
чужие боятся. Так уж в России повелось, чтобы люди с утра взбодрились, их надо вздрючить, подбодрить бесхитростными, понятными каждому (даже девочкам) с детсва словами. Причем всем понятно, что к примеру из разговора мастера с рабочим или сержанта с рядовым нельзя делать однозначного вывода в прочной сексуальной связи собеседников и их родственников. Никто не думает, что мастер или сержант злопыхают или критикуют своих оппонентов. Они так ОБЩАЮТСЯ. Это не мы придумали. Это так складывалось веками в процессе становления русской нации. Простите, суперэтноса, слово нация кому то может не понравится.Это продолжится и после нас. То как общаются с нами менты и водилы, чиновники и продавцы и соответственно мы с ними никто из абборигенов не воспринимает всерьез. Это может восприниматься как хамство, невоспитанность, агрессия, но никак не подрыв устоев общества и оскорбление личности, которое необходимо пресекать в судебном порядке. Если мы не разбираемся в тонкостях межэтнического поведения людей Запада, то это во-первых понятно (все-таки чужой суперэтнос, живущий по своим законам и понятиям и куда нас никогда не принимали, а в лучшем случае терпели). Во-вторых это правильно, поскольку знание истории взаимоотношений отдельных этносов и племенных групп наглядно показывает, что культура Западной Европы вообще и культура общения в частности - это во многом культура откровенного лицемерия, имеющие перед собою цель сносного взимного общения между этническими коллективами, ненавидящими (не убоюсь этого слова)друг друга. Ненависть эта вызвана не столько испорченностью европейцев, сколько долгой историей тесных взаимоотношений в стесненной размерами Европе. Политкорретность и дежурную вежливость у нас никто не воспринимает всерьез. А зря. Европейцы и так знают, что валлоны ненавидят фламандцев, а к примеру поляки - немцев. А кто не знает - тем хуже для него. В этих условиях дежурная политкорректность не признак изысканного воспитания, а норма жизни в перенаселенной "коммуналке" коей является Европа. Даже я бы сказал, обязательная норма выживания, как у папуасов умение разводить огонь палками и плавать. Причем добро бы каждый сидел в своем углу и тихо злился на соседей. Так нет - эта коммуналка, где комнат гораздо меньше, чем семей, вещи и посуда которых разбросаны повсюду. В этих условиях не то что воевать - ругаться очень опасно.
Поэтому реакция на резкий, временами хамский тон Путина на международных тусовках воспринимается на Западе с отвращением, а в России определенно положительно большинством населения. Европейцам этот феномен сложно понять, поскольку у нас авторитет человека незнакомые ему люди определяют не по одежде или наличию собственности или формального номенклатурного поста, а в процессе общения. Схема примерно такая: если человек сказал что-то резкое и после этого еще и не получил в глаз, то вес этих слов существенно возрастает.