Маленький Школяр
Когда-то эта маленькая повесть готовилась к изданию, но что-то пошло не так... Может, оно и к лучшему. Тем не менее, мне хочется, чтобы она увидела свет хотя бы тут, среди полдесятка читателей и полутора десятков ботов =) Говорят, ЖЖ плохо предназначен для объемных текстов, но где ж наша не пропадала. Попробуем.
МАЛЕНЬКИЙ ШКОЛЯР
Часть первая. Настоящее.
Кто кончил жизнь трагически - тот истинный поэт,
А если в точный срок - так в полной мере.
(В.С. Высоцкий)Жанна помахала подругам рукой и направилась к стоянке гравов, которую ехидные горожане давно прозвали Могильником. На это было две причины. Первая - странное созвучие названия летательного аппарата со словом «могила 1», хотя оно происходило от слова «гравитация». Вторая же причина давно устарела. Когда гравы только вошли в обиход, они стали одним из самых доступных и экологически чистых видов транспорта, но при этом и самым ненадёжным. Приборы, создающие антигравитацию, часто выходили из строя прямо в полёте, что приводило к печальным последствиям. Гравы тогда чуть не запретили совсем, но в результате отправили на доработку и не выпускали в производство, пока не были исключены малейшие, только в порядке бреда возможные неполадки. Это заняло почти полвека, но зато теперь гравы являлись излюбленным средством передвижения по городу и его окрестностям. Для путешествий на дальние расстояния гравы использовали редко из-за малых размеров. Для этого существовали другие, не менее быстроходные и приятные виды транспорта.
Без труда найдя свободный грав, Жанна набрала комбинацию команд на клавиатуре и нажала «выполнение». По студенческой привычке она сидела прямо, плотно сжав колени. Только что закончился зачёт по фантастике, поэтому из сумочки девушки объёмисто и важно выпирал толстый том братьев Стругацких, негласная библия всех учащихся в Институте Времени и Пространства (ИВП). Фантастику Жанна любила. Это был наименее напряжный и самый забавный предмет, введённый совсем недавно и всё ещё странно смотревшийся на фоне таких серьёзных наук как история и религиоведение, математика и историческая психология, медицина и языки. Тем не менее, как оказалось, фантастика стала одним из важнейших предметов, хотя большинство педагогов относились к ней скептически. Тут изучали представления древних, в основном XX и XXI века, писателей о будущем, прошлом и путешествиях во времени. Во многом, конечно, старые фантасты ошибались, ибо сами не имели возможности путешествовать во времени и опирались только на собственную фантазию и интуицию. Но те крохи, что они угадали, были воистину бесценны для потомков. Борис и Аркадий Стругацкие, Айзек Азимов и другие мэтры изучались не бегом в курсе литературы, а подробно и обстоятельно исследовались на новом предмете. Для группы, в которой обучалась Жанна, настольной библией стала книга Стругацких «Трудно быть богом». Именно это произведение готовило к тем трудностям, с которыми может столкнуться ученый в процессе. Группа Жанны по окончании учебы должна была стать резидентами в прошлое. Правда, в отличие от Дона Руматы, не чужой, а своей родной планеты. И их задачей было не корректирование развития (прошлое уже свершилось, ничего там не изменишь - ребенку ясно!), а наблюдение, изучение и выполнение некоторых заданий.
Начиналось лето, еще не жаркое, но уже ощутимо радостное и зеленое. Вместе с теплом в Институте начались экзамены, за которыми должна была последовать работа «в поле». Во многих институтах и университетах студенты в качестве завершающего аккорда писали и защищали диплом, но ИВП считался новаторским, ибо там процветало мнение: какой толк от кипы никому не нужных бумажек, излагающих какую-то теорию, если в условиях работы никаких книжек с собой не будет. Поэтому студентов сразу отправляли в прошлое.
За несколько месяцев до этого студенты писали заявку на наиболее интересующее время, эта заявка рассматривалась, и начинался курс спецподготовки. Жанна не была особенно оригинальной, и выбрала раннее Средневековье.
И вот настал исторический момент - студентам наконец должны были раздать задания, объяснить линию поведения и дать неделю на сборы, прежде чем отправить их по выбранным маршрутам. Жанна волновалась. Чтобы немного успокоиться, она достала косметичку и принялась поправлять макияж, но руки дрожали, и даже тональный крем не желал ложиться ровно. Девушка бросила это бесперспективное занятие и достала мобильный видеофон. На экране горел вызов от одногруппника:
- Я тебя слушаю, Александр, - сказала Жанна, включая связь.
- Ты сейчас где? - поинтересовался загорелый улыбчивый грек.
- В двух минутах от ИВП.
- А, ну давай тогда до встречи!
- Жди меня, и я вернусь... - процитировала Жанна.
У факультета собралась почти вся группа. Мандраж, какого не было ни перед одним экзаменом, нервно вибрировал в воздухе, ощутимо колыхался над толпой. Бледная улыбка Жанны была встречена такими же зелеными улыбками. Один Александр не терял присутствия духа, постоянно сыпал шутками и строил планы на будущее, гадая, что ему достанется. Он дружески хлопнул Жанну по плечу и пропел что-то жизнерадостное, но от волнения у Жанны отказал выученный программно греческий, и она в ответ только жалко пожала плечами.
Над дверью ожил видеофон. Гул голосов мгновенно смолк, чтобы через мгновение прошелестеть полуобморочным: «Здрассьте!». Лицо декана расплылось в дружеской улыбке:
- Как в строю. Ну, здравствуйте, солдаты. Прошу вас пройти в пятьсот восемнадцатую аудиторию и располагаться с комфортом.
Видеофон погас, а студенты потекли в предложенную аудиторию. Это было маленькое помещение с громадным зеркалом во всю стену (первокурсники всегда гадали, наблюдает ли за ними кто-нибудь с той стороны зеркала), столом, на котором стояли новенькие, но почему-то никому не нужные компьютеры, и несколькими десятками зеленых пластмассовых кресел. Через несколько минут все разместились и выжидательно уставились на экран видеофона. Тот не заставил себя долго ждать.
- Сначала, по традиции, несколько вступительных слов, - произнес декан. - Сегодня важнейший, после поступления, день в вашей студенческой жизни. Вместо скучной бумажной работы с дипломом и защиты перед консилиумом из престарелых дядек и вечно юных теток вам предстоит увлекательное путешествие в совершенно иной мир - мир наших предков. Не скрою, ваша работа будет намного более сложной, трудоемкой, беспокойной, долгой и выматывающей, чем корпение над дипломом. Вам может грозить и нешуточная опасность... Особенно это касается юнош. И вас, Александр, тоже!
Александр прекратил наигрывать на губе греческий гимн и отсалютовал декану двумя пальцами:
- Да сдохнет враг!
- Паяц... - прошептала сзади местная отличница Алена. - Нет, не паяц - хуже!
- Мы дали вам все необходимые знания, чтобы комфортно чувствовать себя в любом отрезке времени. Также вам будет выдана вся необходимая аппаратура, облик которой не будет привлекать внимание аборигенов, медицинские препараты... В общем, вас хорошо экипируют. У вас есть навыки рукопашного боя и фехтования, но... опасность все равно остается, поэтому прошу вас быть предельно внимательными и осторожными, помнить, что психология и менталитет разных времен и стран отличается от современных, и самая невинная шутка может обернуться смертельной угрозой. Но вы знали, на что шли, и, надеюсь, вы достаточно хорошо подготовлены. У вас в доме будет установлена аварийная кнопка, нажав которую вы вызовете специалистов по спасению, которые вас в случае чего вытащат. Однако вне дома вы будете предоставлены самим себе...
Студенты откровенно скучали. Технику безопасности они выучили назубок и прекрасно представляли, что может грозить временщиками на задании. И нагнетание атмосферы, считали они, совершенно излишне. Волнение и нетерпение начали отпускать. Жанна разглядывала сокурсников. У них была не очень дружная группа, но за семь лет обучения даже недруги стали какими-то родными. Девушка думала о том, что сегодня после отвальной они расстанутся, и расстанутся надолго. Возможно, даже навсегда... Все-таки, что ни говори, работа временщика опасна.
Меж тем декан кончил распинаться о превратностях судьбы и опасностях профессии и перешел ближе к делу:
- А сейчас самый торжественный момент. Я буду называть фамилии присутствующих здесь и сообщать вам задания, это чтобы остальные не мучились от любопытства, после чего попрошу пройти в ту или иную аудиторию, где вам будут изложены подробности. Но сначала еще немного общих слов. Александр, не зевайте так демонстративно, эти слова уже имеют непосредственное отношение к вашим заданиям. Итак, на уроках истории профессии вам наверняка рассказывали о тех проектах, которые выполняет институт. В частности моя речь пойдет о проекте «Великие». Тем, кто забыл его суть, вкратце напоминаю. Проект «Великие» был запущен в 2156 году, его цель заключается в том, что мы спасаем великих деятелей науки и культуры от современников. Проект делится на несколько частей...
Жанна превратилась в сгусток внимания.
Проект «Великие» имел два основных потока. Первый заключался в том, что жизнь многих деятелей науки и искусства изучена буквально поминутно, и известно, что некоторые их произведения не дошли до потомков. Задача у временщиков была просто шпионская: втереться в доверие к великим и спасти все, что удастся спасти, при этом ни следа постороннего вмешательства не должно остаться в истории. Благодаря блестяще проведенным операциям в рамках этого проекта человечество в XXII веке обрело десятую главу “Евгения Онегина», второй том «Мертвых душ», множество «сожженных» стихов Есенина, Тютчева и других мэтров.
Вторая часть проекта была еще интереснее. Ее кодовое название было ВВП - «Великие без Вести Пропавшие». В истории существовало множество известных и не очень лиц, судьба которых оставалась до конца неизвестной. Таковы были Леонардо да Винчи, Жанна д’Арк, Шекспир и другие. Их имена были овеяны легендами, но документальных доказательство было маловато. Например, мало кто знает, что смерть Орлеанской Девы на костре - вилами по воде писаная легенда. Никаких документов на эту тему нет. Временщикам вменялось в обязанность не только собирать произведения искусства и изобретения, считающиеся утерянными, но и... самих великих.
Известно и ребенку, что изменить ничего в прошлом нельзя, ведь оно уже свершилось. Людям известно, что Сергей Александрович Есенин был найден повешенным в своем номере, его хоронили тысячи человек, документов хоть отбавляй... Его нельзя спасти. Временщик может быть лишь молчаливым и безучастным свидетелем трагедии, чтобы документально зафиксировать, повесился поэт сам или был убит.
Спасти можно только его стихи. Никто же не знает, действительно он их сжег или запрятал у друга.
А Жанна д’Арк - другое дело. Ее биография покрыта мраком: была она пастушкой, как утверждает легенда, или внебрачной дочерью графа Орлеанского, как свидетельствуют косвенные факты; была она святой девственницей или же генетическим уродом-гермафродитом; сожгли ее на костре или воительницу постигла другая судьба? Иное развитие событий могло быть лишь одним - ее тайно переправили в XXII век в лаборатории ИВП, где она могла пройти курс адаптации и жить нормальной жизнью, попутно служа объектом исследований историков.
Некоторые спасенные таким образом мэтры продолжали творить произведения искусства или изобретать, или же приспосабливались к повседневной жизни и даже читали лекции о своем времени и жизни в институтах.
Жанна вспомнила, как впервые услышала о проекте. Тогда она была младше лет на семь, и была ещё наивной и восторженной, стремящейся к справедливости книжной девочкой. Её тогда очень возмутило, что историки обязаны присутствовать при казнях и самоубийствах многих хороших людей, а спасти их при всех своих гигантских возможностях не имеют права.
- Как же так?! - кричала она на студенческом собрании. - Как вы не понимаете! Самоубийца - это больной человек, его надо лечить! А те, кто подвергся насильственной смерти?! Вы будете наблюдать за их страхом, за их болью, и пальцем не шевельнёте?!
- Спокойно, девушка, - с барской ленцой сказал молодой аспирант, который рассказывал первокурсникам о проекте. - Ну кого вы хотите спасти? Жиля де Ре, серийного маньяка-педофила? Рыцаря-банкира Жака де Моле?
- Да хотя бы! - дерзко и звонко выкрикнула Жанна, ощетинившись, как рассерженная кошка. - Вы считаете, он не заслужил спокойной старости? Посвятив всю жизнь господу, отправился на костёр, как еретик. Где справедливость?!
- Помилуйте, девушка. Пожалейте ролевиков. О чьей героической смерти они будут петь?
По аудитории прокатился смех, а Жанна, злая и красная, села на место. Этот урок она запомнила, хотя и не вняла, продолжая бороться за несуществующую справедливость. Ещё не одну неделю однокурсники ей в пику напевали шутливую песенку:
Что, если на минутку мы допустим,
Что был я омерзителен и гнусен,
Я нарушал устав, не чтил его совсем,
Одних бастардов наплодил сто сорок семь.
Чтоб стать магистром я коллегу подсидел,
И бедный Гуго враз остался не у дел,
Я пил вино любых сортов без всяких мер,
Всех материл, как настоящий тамплиер 1.
Конечно, такие личности как Есенин и д’Арк уже давно находились в разработке у матерых сотрудников ИВП, а несчастный магистр тамплиеров поскольку не был писателем или живописцем, никого в рамках этого проекта особо не интересовал, студентам же достанутся знаменитости, о которых говорят «труба пониже, дым пожиже», но все равно все с нетерпением ждали назначения. Жанна вдруг поняла, что в клочья изорвала носовой платок, который комкала в руках. Рядом кто-то постукивал зубами.
Декан картинным жестом надел очки и вытащил откуда-то из-под стола кипу листов. Пауза становилась почти невыносимой.
- Андропулос Александр! - провозгласил декан. Александр, до последнего момента сохранявший видимость присутствия духа, смертельно побледнел и вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. - Вам достается такая величественная фигура в мировой литературе как Карло Гоцци и его пьеса «Любовь к трем апельсинам». За подробностями дела прошу проследовать в аудиторию 101.
Александр встал и, не отрывая глаз от экрана, неверной походкой вышел. В аудитории стояла непроницаемая тишина, каждый словно бы ждал приговора. Декан, не замечая этого, объявлял дальше:
- Блэкбери Элизабет! Вам достается богатая талантами снежная Россия и режиссер конца XX века Сергей Бодров, пропавший без вести во время обвала в горах.
Жанна замерла в ожидании. На факультете бытовала легенда, что студентов засылают только в родные страны, мол, в своем доме и стены помогают, даром, что давно уже отменены все официальные границы. Оказалось, это не так.
И, наконец, прозвучало долгожданное:
- Д’Этерн Жанна! - сердце забилось быстро и гулко. Жанна почувствовала, как краска заливает лицо. - На вашу долю выпало одно из самых сложных заданий, но есть и поблажка - ваш подопечный жил на вашей исторической родине. Франсуа Вийон! Поэт - разбойник, дитя средневекового Парижа. За подробностями прошу в 220 аудиторию.
На негнущихся ногах Жанна поднялась и, раз двадцать зацепившись за стулья соседей, выбралась из аудитории. В коридоре ей пришлось остановиться и немного постоять, прислонившись к стене, чтобы успокоить бешено колотящийся пульс.
Она спустилась на три этажа вниз и, постучавшись, вошла в предназначенную ей аудиторию. За преподавательским столом ласково улыбалась ей мадам Валентина Михайловна, преподавательница литературы.
- Здравствуйте, - пискнула Жанна.
- Здравствуй, девочка. Успокойся, самое страшное уже позади. Задание получено, остается его с блеском выполнить. Присаживайся.
Жанна плюхнулась на стул и сложила руки на парте, как примерная ученица.
- Итак, приступим. Прежде всего, что ты знаешь о своем подопечном? - спросила преподавательница.
Жанна задумалась, но ненадолго. Затем, словно на уроке, начала отвечать:
- Франсуа Вийон, урожденный де Монкорбье, родился в 1431 году в окрестностях Парижа. В восемь лет осиротел и был усыновлен священником Гийомом Вийоном, о котором позже писал, что тот ему был «больше, чем мать». Получил образование, имел несколько учеников, но вел беспутную жизнь и вскоре стал разбойником. Несколько раз был осужден, один раз приговорен к повешенью, но амнистирован и выслан из Парижа. После 1463 года о нем ничего не известно, условно этот год считается годом его смерти. Известные произведения «Лэ» или «Малое Завещание», «Большое завещание», «Баллады на цветном жаргоне», «Баллады на воровском жаргоне». Роман «Pet au Diable» до нашего времени не дошел.
Существует легенда, что он таки был повешен, ибо эта тема встречается во многих его стихах. Но я полагаю, что он умер либо от какого-нибудь венерического заболевания, либо был убит в пьяной драке, поэт не чурался профессии сутенера и разбойника.
Франсуа Вийона можно считать законодателем таких культур как готика и шансон. Он грезил своим повешением, это было его навязчивой идеей. Ну, а стихи на жаргоне говорят сами за себя. Впрочем, ни готы, ни поклонники шансона о нем не слышали. Да и литературоведам известно очень мало, только официальные документы да его стихи являются источниками информации. Всё, - сказала Жанна и отдышалась. Как только ее начали спрашивать, включился воспитанный годами школы и университета условный рефлекс, страх прошел, перед глазами всплыл конспект.
Валентина Михайловна улыбнулась:
- Я не думала, что ты заучиваешь мои лекции наизусть, поэтому приготовила тебе распечатку. Впрочем, всё равно возьми, пригодится.
- Спасибо, - Жанна взяла несколько листов, поданных учительницей. - Не хотела бы вас разочаровывать, но я вовсе не заучиваю. Мне нравится этот поэт, и я интересовалась его биографией. Этот так здорово, что мне достался именно он!
- А тебя не пугает, что он был вообще-то малосимпатичный тип? Разбойник, вор, убийца, сутенер. Тебе придется достаточно долгое время общаться с ним, и я не уверена, что это будет приятно.
- Он был умный и образованный человек. В любом случае, выбора у меня нет, и Вийон не худший вариант, - твердо сказала Жанна. Она была наслышана о том, что даже самые лучшие преподаватели любят запугивать студентов. Она считала, что за любую работу стоит браться с позитивным настроем, разочароваться всегда успеешь.
- Хорош. В таком случае, объясняю задачу: операция носит кодовое название «Маленький школяр»...
- Так любил именовать себя Вийон в своих стихах.
-Да. Свою роль в Париже можешь выбирать сама, искать подходы к Вийону тоже будешь сама. Тебя обеспечат всем необходимым, в том числе и информацией. Тебе будет дано несколько дней на подготовку и обдумывание списка того, что тебе понадобится. Задача твоя крайне проста к пониманию: собрать все возможные недошедшие до нас произведения Вийона и доставить сюда его самого. Неясная его судьба это огромный плюс, как и беспутная жизнь - никто не хватится. К исполнению же задача сложна. Надеюсь, не надо напоминать, что никакого документального следа в истории тебе оставлять нельзя?
Жанна кивнула. Ей не терпелось приступить к обдумыванию стратегии, в голове уже начали появляться некоторые наметки.
Прежде всего, она решила углубиться в психологию: несмотря на буйную жизнь, Франсуа Вийон, как и любой творческий человек, был чрезвычайно раним и в некоторых вопросах по-детски беспомощен. Его стихи были откровенно циничны и порой злы, но при этом оба «Завещания» пронизывает совершенно явственная нота: «пожалейте меня, несчастного и всеми брошенного». Поэт несколько раз ходатайствовал о покровительстве у более-менее высокопоставленных лиц, т. е. искал «крышу», проще говоря. На этом-то и решила сыграть Жанна д’Этерн.
Из аудитории №220 девушка вышла настоящим агентом с горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками (ничего не наврала?). Ее мозг работал теперь только в одном направлении - наилучшего выполнения задания, там не было места всяким излишним эмоциям, вроде мандража.
Жанна направилась в столовую. Во-первых, после пережитого волнения ее желудок настойчиво требовал чего-нибудь сильно калорийного, вредного, но такого вкусного. Во-вторых, именно там, в столовой, договорилась встретиться группа, чтобы обсудить предстоящую работу, похвастаться полученными в подопечные знаменитостями, ими же наоборот посетовать на предстоящие трудности. Последних, желающих поныть, будет меньшинство. В ИВП не принимали по блату, никакие связи и деньги не помогали. Каждый, кто оказался среди студентов и умудрился дойти до конца обучения, отлично представлял всю тяжесть избранной профессии и был готов к предстоящим испытаниям.
В зале было пусто. Жанна заняла свой любимый столик под пальмой и выбрала в меню робота трудносочетаемые пиццу, роллы с угрем и апельсиновый сок. Робот подивился ее выбору, но послушно укатился выполнять заказ.
Пока Жанна боролась с палочками, которыми так и не научилась пользоваться, группками или по одиночке в столовую начали подтягиваться сокурсники. Все они бросали пару слов роботу и окружали Жаннин столик. Говорили, понятное дело, хором. Каждому хотелось похвастаться или пожаловаться на полученное задание. Вторых было больше.
-Жа-а-ан, ну давай меняться? - нудила толстая и некрасивая неудачница Вилма. - Ну что ты в Париже не видала? А я бы посмотрела на Собор Богоматери… Жа-а-ан…
Вилме достался американский президент Кеннеди. Тайна его смерти будоражила людей на протяжении всего двадцатого и начала двадцать первого века, но среди студентов двадцатый век не котировался по причине развитости техники и невеликом отличии от родного двадцать второго. То есть никакой романтики, никакой опасности и сложностей, сплошь рутина. Да и кому теперь нужен убийца какого-то американского президента? То ли дело загадочный поэт Франсуа!
-Да отстань ты, - отмахнулся за Жанну Александр. - Не на экскурсию едем. Бери любой грав и вали к своему собору, не мешай людям готовиться к заданию.
-Действительно, Вилма. Ты же знаешь, что обмен заданиями невозможен. А Собор великолепно стоит до сих пор, - с едва заметным торжеством мягко сказала Жанна.
Подготовка шла тяжело, но не настолько, как боялась Жанна. Первым делом она придумала себе легенду (мелкопоместная вдовая дворянка, увлечённая благотворительностью), а затем стала подбирать экипировку. Любые её пожелания выполнялись кураторами беспрекословно. Ей подготовили дом почти в самом центре Парижа, предоставили конюшню. Особнячок был специально оборудован для нужд девушки и при этом не привлёк бы внимания самого придирчивого средневекового наблюдателя и даже инквизитора. Жанна учила латинские молитвы и училась выполнять все обряды так, чтобы хотя бы не выделяться из толпы. Вся история века, включая литературу, архитектуру, музыку, живопись, религию и политику, а также уклад жизни, была вызубрена наизусть.
Отдельная работа проводилась по изучению личности Вийона и Жанны. Девушка проходила всевозможные тесты и тренинги, училась разговаривать, улыбаться и даже стрелять глазками. Личность Вийона для исследователей была довольно туманна, не существовало даже ни одного прижизненного портрета, поэтому Жанне предстояло действовать наугад. Ей готовили к любому развитию ситуации. Впрочем, так готовили всех.
И вот наконец наступил канун того долгожданного дня, когда всей группе предстояло сделать первый самостоятельный шаг в прошлое. По этому поводу была организована небольшая вечеринка, идея которой принадлежала неугомонному Александру, который взял на себя также роль тамады, ведущего и диджея.
Сначала слово дали декану, который произнёс пространную и практически лишённую смысла речь о важности работы историка и опасностях, подстерегающих его на каждом шагу. Ему вежливо похлопали и обратились к своим разговорам, что, естественно, были лишь о предстоящей работе. Александр лавировал между группками людей, устраивая какие-то конкурсы, сыпля шутками и остротами, заказывал песни и объявлял танцы. Кто-то уже танцевал, кто-то собрался вокруг напитков и закусок. Атмосфера была лёгкой и непринуждённой. Если кто-то в начале вечера и чувствовал себя неуверенно или не вполне готовым, то к середине праздника расслабились почти все, а уж уйти все и вовсе должны были благостными и умиротворёнными.
А пока вечер продолжался.
Жанна потанцевала с двумя-тремя симпатичными юношами, в разное время претендовавшими на её благосклонность, а потом утомилась, взяла стакан апельсинового сока и уселась в стороне от всех под настоящей кокосовой пальмой, росшей в актовом зале с момента основания университета. Девушка не знала, готова она к работе или нет, в ходе подготовки она перебывала во всех состояниях - от триумфа до депрессии, а сейчас ей было просто хорошо. Что сделано - то сделано, что не готово - то исправится по ходу. Сейчас она познавала Нирвану, приятное Ничто.
1 Grave - могила (англ.)
gravitation - гравитация (англ.)
1 Рыжий Канцлер - «Крик души Жака де Моле» (стёб).
МАЛЕНЬКИЙ ШКОЛЯР
Часть первая. Настоящее.
Кто кончил жизнь трагически - тот истинный поэт,
А если в точный срок - так в полной мере.
(В.С. Высоцкий)Жанна помахала подругам рукой и направилась к стоянке гравов, которую ехидные горожане давно прозвали Могильником. На это было две причины. Первая - странное созвучие названия летательного аппарата со словом «могила 1», хотя оно происходило от слова «гравитация». Вторая же причина давно устарела. Когда гравы только вошли в обиход, они стали одним из самых доступных и экологически чистых видов транспорта, но при этом и самым ненадёжным. Приборы, создающие антигравитацию, часто выходили из строя прямо в полёте, что приводило к печальным последствиям. Гравы тогда чуть не запретили совсем, но в результате отправили на доработку и не выпускали в производство, пока не были исключены малейшие, только в порядке бреда возможные неполадки. Это заняло почти полвека, но зато теперь гравы являлись излюбленным средством передвижения по городу и его окрестностям. Для путешествий на дальние расстояния гравы использовали редко из-за малых размеров. Для этого существовали другие, не менее быстроходные и приятные виды транспорта.
Без труда найдя свободный грав, Жанна набрала комбинацию команд на клавиатуре и нажала «выполнение». По студенческой привычке она сидела прямо, плотно сжав колени. Только что закончился зачёт по фантастике, поэтому из сумочки девушки объёмисто и важно выпирал толстый том братьев Стругацких, негласная библия всех учащихся в Институте Времени и Пространства (ИВП). Фантастику Жанна любила. Это был наименее напряжный и самый забавный предмет, введённый совсем недавно и всё ещё странно смотревшийся на фоне таких серьёзных наук как история и религиоведение, математика и историческая психология, медицина и языки. Тем не менее, как оказалось, фантастика стала одним из важнейших предметов, хотя большинство педагогов относились к ней скептически. Тут изучали представления древних, в основном XX и XXI века, писателей о будущем, прошлом и путешествиях во времени. Во многом, конечно, старые фантасты ошибались, ибо сами не имели возможности путешествовать во времени и опирались только на собственную фантазию и интуицию. Но те крохи, что они угадали, были воистину бесценны для потомков. Борис и Аркадий Стругацкие, Айзек Азимов и другие мэтры изучались не бегом в курсе литературы, а подробно и обстоятельно исследовались на новом предмете. Для группы, в которой обучалась Жанна, настольной библией стала книга Стругацких «Трудно быть богом». Именно это произведение готовило к тем трудностям, с которыми может столкнуться ученый в процессе. Группа Жанны по окончании учебы должна была стать резидентами в прошлое. Правда, в отличие от Дона Руматы, не чужой, а своей родной планеты. И их задачей было не корректирование развития (прошлое уже свершилось, ничего там не изменишь - ребенку ясно!), а наблюдение, изучение и выполнение некоторых заданий.
Начиналось лето, еще не жаркое, но уже ощутимо радостное и зеленое. Вместе с теплом в Институте начались экзамены, за которыми должна была последовать работа «в поле». Во многих институтах и университетах студенты в качестве завершающего аккорда писали и защищали диплом, но ИВП считался новаторским, ибо там процветало мнение: какой толк от кипы никому не нужных бумажек, излагающих какую-то теорию, если в условиях работы никаких книжек с собой не будет. Поэтому студентов сразу отправляли в прошлое.
За несколько месяцев до этого студенты писали заявку на наиболее интересующее время, эта заявка рассматривалась, и начинался курс спецподготовки. Жанна не была особенно оригинальной, и выбрала раннее Средневековье.
И вот настал исторический момент - студентам наконец должны были раздать задания, объяснить линию поведения и дать неделю на сборы, прежде чем отправить их по выбранным маршрутам. Жанна волновалась. Чтобы немного успокоиться, она достала косметичку и принялась поправлять макияж, но руки дрожали, и даже тональный крем не желал ложиться ровно. Девушка бросила это бесперспективное занятие и достала мобильный видеофон. На экране горел вызов от одногруппника:
- Я тебя слушаю, Александр, - сказала Жанна, включая связь.
- Ты сейчас где? - поинтересовался загорелый улыбчивый грек.
- В двух минутах от ИВП.
- А, ну давай тогда до встречи!
- Жди меня, и я вернусь... - процитировала Жанна.
У факультета собралась почти вся группа. Мандраж, какого не было ни перед одним экзаменом, нервно вибрировал в воздухе, ощутимо колыхался над толпой. Бледная улыбка Жанны была встречена такими же зелеными улыбками. Один Александр не терял присутствия духа, постоянно сыпал шутками и строил планы на будущее, гадая, что ему достанется. Он дружески хлопнул Жанну по плечу и пропел что-то жизнерадостное, но от волнения у Жанны отказал выученный программно греческий, и она в ответ только жалко пожала плечами.
Над дверью ожил видеофон. Гул голосов мгновенно смолк, чтобы через мгновение прошелестеть полуобморочным: «Здрассьте!». Лицо декана расплылось в дружеской улыбке:
- Как в строю. Ну, здравствуйте, солдаты. Прошу вас пройти в пятьсот восемнадцатую аудиторию и располагаться с комфортом.
Видеофон погас, а студенты потекли в предложенную аудиторию. Это было маленькое помещение с громадным зеркалом во всю стену (первокурсники всегда гадали, наблюдает ли за ними кто-нибудь с той стороны зеркала), столом, на котором стояли новенькие, но почему-то никому не нужные компьютеры, и несколькими десятками зеленых пластмассовых кресел. Через несколько минут все разместились и выжидательно уставились на экран видеофона. Тот не заставил себя долго ждать.
- Сначала, по традиции, несколько вступительных слов, - произнес декан. - Сегодня важнейший, после поступления, день в вашей студенческой жизни. Вместо скучной бумажной работы с дипломом и защиты перед консилиумом из престарелых дядек и вечно юных теток вам предстоит увлекательное путешествие в совершенно иной мир - мир наших предков. Не скрою, ваша работа будет намного более сложной, трудоемкой, беспокойной, долгой и выматывающей, чем корпение над дипломом. Вам может грозить и нешуточная опасность... Особенно это касается юнош. И вас, Александр, тоже!
Александр прекратил наигрывать на губе греческий гимн и отсалютовал декану двумя пальцами:
- Да сдохнет враг!
- Паяц... - прошептала сзади местная отличница Алена. - Нет, не паяц - хуже!
- Мы дали вам все необходимые знания, чтобы комфортно чувствовать себя в любом отрезке времени. Также вам будет выдана вся необходимая аппаратура, облик которой не будет привлекать внимание аборигенов, медицинские препараты... В общем, вас хорошо экипируют. У вас есть навыки рукопашного боя и фехтования, но... опасность все равно остается, поэтому прошу вас быть предельно внимательными и осторожными, помнить, что психология и менталитет разных времен и стран отличается от современных, и самая невинная шутка может обернуться смертельной угрозой. Но вы знали, на что шли, и, надеюсь, вы достаточно хорошо подготовлены. У вас в доме будет установлена аварийная кнопка, нажав которую вы вызовете специалистов по спасению, которые вас в случае чего вытащат. Однако вне дома вы будете предоставлены самим себе...
Студенты откровенно скучали. Технику безопасности они выучили назубок и прекрасно представляли, что может грозить временщиками на задании. И нагнетание атмосферы, считали они, совершенно излишне. Волнение и нетерпение начали отпускать. Жанна разглядывала сокурсников. У них была не очень дружная группа, но за семь лет обучения даже недруги стали какими-то родными. Девушка думала о том, что сегодня после отвальной они расстанутся, и расстанутся надолго. Возможно, даже навсегда... Все-таки, что ни говори, работа временщика опасна.
Меж тем декан кончил распинаться о превратностях судьбы и опасностях профессии и перешел ближе к делу:
- А сейчас самый торжественный момент. Я буду называть фамилии присутствующих здесь и сообщать вам задания, это чтобы остальные не мучились от любопытства, после чего попрошу пройти в ту или иную аудиторию, где вам будут изложены подробности. Но сначала еще немного общих слов. Александр, не зевайте так демонстративно, эти слова уже имеют непосредственное отношение к вашим заданиям. Итак, на уроках истории профессии вам наверняка рассказывали о тех проектах, которые выполняет институт. В частности моя речь пойдет о проекте «Великие». Тем, кто забыл его суть, вкратце напоминаю. Проект «Великие» был запущен в 2156 году, его цель заключается в том, что мы спасаем великих деятелей науки и культуры от современников. Проект делится на несколько частей...
Жанна превратилась в сгусток внимания.
Проект «Великие» имел два основных потока. Первый заключался в том, что жизнь многих деятелей науки и искусства изучена буквально поминутно, и известно, что некоторые их произведения не дошли до потомков. Задача у временщиков была просто шпионская: втереться в доверие к великим и спасти все, что удастся спасти, при этом ни следа постороннего вмешательства не должно остаться в истории. Благодаря блестяще проведенным операциям в рамках этого проекта человечество в XXII веке обрело десятую главу “Евгения Онегина», второй том «Мертвых душ», множество «сожженных» стихов Есенина, Тютчева и других мэтров.
Вторая часть проекта была еще интереснее. Ее кодовое название было ВВП - «Великие без Вести Пропавшие». В истории существовало множество известных и не очень лиц, судьба которых оставалась до конца неизвестной. Таковы были Леонардо да Винчи, Жанна д’Арк, Шекспир и другие. Их имена были овеяны легендами, но документальных доказательство было маловато. Например, мало кто знает, что смерть Орлеанской Девы на костре - вилами по воде писаная легенда. Никаких документов на эту тему нет. Временщикам вменялось в обязанность не только собирать произведения искусства и изобретения, считающиеся утерянными, но и... самих великих.
Известно и ребенку, что изменить ничего в прошлом нельзя, ведь оно уже свершилось. Людям известно, что Сергей Александрович Есенин был найден повешенным в своем номере, его хоронили тысячи человек, документов хоть отбавляй... Его нельзя спасти. Временщик может быть лишь молчаливым и безучастным свидетелем трагедии, чтобы документально зафиксировать, повесился поэт сам или был убит.
Спасти можно только его стихи. Никто же не знает, действительно он их сжег или запрятал у друга.
А Жанна д’Арк - другое дело. Ее биография покрыта мраком: была она пастушкой, как утверждает легенда, или внебрачной дочерью графа Орлеанского, как свидетельствуют косвенные факты; была она святой девственницей или же генетическим уродом-гермафродитом; сожгли ее на костре или воительницу постигла другая судьба? Иное развитие событий могло быть лишь одним - ее тайно переправили в XXII век в лаборатории ИВП, где она могла пройти курс адаптации и жить нормальной жизнью, попутно служа объектом исследований историков.
Некоторые спасенные таким образом мэтры продолжали творить произведения искусства или изобретать, или же приспосабливались к повседневной жизни и даже читали лекции о своем времени и жизни в институтах.
Жанна вспомнила, как впервые услышала о проекте. Тогда она была младше лет на семь, и была ещё наивной и восторженной, стремящейся к справедливости книжной девочкой. Её тогда очень возмутило, что историки обязаны присутствовать при казнях и самоубийствах многих хороших людей, а спасти их при всех своих гигантских возможностях не имеют права.
- Как же так?! - кричала она на студенческом собрании. - Как вы не понимаете! Самоубийца - это больной человек, его надо лечить! А те, кто подвергся насильственной смерти?! Вы будете наблюдать за их страхом, за их болью, и пальцем не шевельнёте?!
- Спокойно, девушка, - с барской ленцой сказал молодой аспирант, который рассказывал первокурсникам о проекте. - Ну кого вы хотите спасти? Жиля де Ре, серийного маньяка-педофила? Рыцаря-банкира Жака де Моле?
- Да хотя бы! - дерзко и звонко выкрикнула Жанна, ощетинившись, как рассерженная кошка. - Вы считаете, он не заслужил спокойной старости? Посвятив всю жизнь господу, отправился на костёр, как еретик. Где справедливость?!
- Помилуйте, девушка. Пожалейте ролевиков. О чьей героической смерти они будут петь?
По аудитории прокатился смех, а Жанна, злая и красная, села на место. Этот урок она запомнила, хотя и не вняла, продолжая бороться за несуществующую справедливость. Ещё не одну неделю однокурсники ей в пику напевали шутливую песенку:
Что, если на минутку мы допустим,
Что был я омерзителен и гнусен,
Я нарушал устав, не чтил его совсем,
Одних бастардов наплодил сто сорок семь.
Чтоб стать магистром я коллегу подсидел,
И бедный Гуго враз остался не у дел,
Я пил вино любых сортов без всяких мер,
Всех материл, как настоящий тамплиер 1.
Конечно, такие личности как Есенин и д’Арк уже давно находились в разработке у матерых сотрудников ИВП, а несчастный магистр тамплиеров поскольку не был писателем или живописцем, никого в рамках этого проекта особо не интересовал, студентам же достанутся знаменитости, о которых говорят «труба пониже, дым пожиже», но все равно все с нетерпением ждали назначения. Жанна вдруг поняла, что в клочья изорвала носовой платок, который комкала в руках. Рядом кто-то постукивал зубами.
Декан картинным жестом надел очки и вытащил откуда-то из-под стола кипу листов. Пауза становилась почти невыносимой.
- Андропулос Александр! - провозгласил декан. Александр, до последнего момента сохранявший видимость присутствия духа, смертельно побледнел и вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. - Вам достается такая величественная фигура в мировой литературе как Карло Гоцци и его пьеса «Любовь к трем апельсинам». За подробностями дела прошу проследовать в аудиторию 101.
Александр встал и, не отрывая глаз от экрана, неверной походкой вышел. В аудитории стояла непроницаемая тишина, каждый словно бы ждал приговора. Декан, не замечая этого, объявлял дальше:
- Блэкбери Элизабет! Вам достается богатая талантами снежная Россия и режиссер конца XX века Сергей Бодров, пропавший без вести во время обвала в горах.
Жанна замерла в ожидании. На факультете бытовала легенда, что студентов засылают только в родные страны, мол, в своем доме и стены помогают, даром, что давно уже отменены все официальные границы. Оказалось, это не так.
И, наконец, прозвучало долгожданное:
- Д’Этерн Жанна! - сердце забилось быстро и гулко. Жанна почувствовала, как краска заливает лицо. - На вашу долю выпало одно из самых сложных заданий, но есть и поблажка - ваш подопечный жил на вашей исторической родине. Франсуа Вийон! Поэт - разбойник, дитя средневекового Парижа. За подробностями прошу в 220 аудиторию.
На негнущихся ногах Жанна поднялась и, раз двадцать зацепившись за стулья соседей, выбралась из аудитории. В коридоре ей пришлось остановиться и немного постоять, прислонившись к стене, чтобы успокоить бешено колотящийся пульс.
Она спустилась на три этажа вниз и, постучавшись, вошла в предназначенную ей аудиторию. За преподавательским столом ласково улыбалась ей мадам Валентина Михайловна, преподавательница литературы.
- Здравствуйте, - пискнула Жанна.
- Здравствуй, девочка. Успокойся, самое страшное уже позади. Задание получено, остается его с блеском выполнить. Присаживайся.
Жанна плюхнулась на стул и сложила руки на парте, как примерная ученица.
- Итак, приступим. Прежде всего, что ты знаешь о своем подопечном? - спросила преподавательница.
Жанна задумалась, но ненадолго. Затем, словно на уроке, начала отвечать:
- Франсуа Вийон, урожденный де Монкорбье, родился в 1431 году в окрестностях Парижа. В восемь лет осиротел и был усыновлен священником Гийомом Вийоном, о котором позже писал, что тот ему был «больше, чем мать». Получил образование, имел несколько учеников, но вел беспутную жизнь и вскоре стал разбойником. Несколько раз был осужден, один раз приговорен к повешенью, но амнистирован и выслан из Парижа. После 1463 года о нем ничего не известно, условно этот год считается годом его смерти. Известные произведения «Лэ» или «Малое Завещание», «Большое завещание», «Баллады на цветном жаргоне», «Баллады на воровском жаргоне». Роман «Pet au Diable» до нашего времени не дошел.
Существует легенда, что он таки был повешен, ибо эта тема встречается во многих его стихах. Но я полагаю, что он умер либо от какого-нибудь венерического заболевания, либо был убит в пьяной драке, поэт не чурался профессии сутенера и разбойника.
Франсуа Вийона можно считать законодателем таких культур как готика и шансон. Он грезил своим повешением, это было его навязчивой идеей. Ну, а стихи на жаргоне говорят сами за себя. Впрочем, ни готы, ни поклонники шансона о нем не слышали. Да и литературоведам известно очень мало, только официальные документы да его стихи являются источниками информации. Всё, - сказала Жанна и отдышалась. Как только ее начали спрашивать, включился воспитанный годами школы и университета условный рефлекс, страх прошел, перед глазами всплыл конспект.
Валентина Михайловна улыбнулась:
- Я не думала, что ты заучиваешь мои лекции наизусть, поэтому приготовила тебе распечатку. Впрочем, всё равно возьми, пригодится.
- Спасибо, - Жанна взяла несколько листов, поданных учительницей. - Не хотела бы вас разочаровывать, но я вовсе не заучиваю. Мне нравится этот поэт, и я интересовалась его биографией. Этот так здорово, что мне достался именно он!
- А тебя не пугает, что он был вообще-то малосимпатичный тип? Разбойник, вор, убийца, сутенер. Тебе придется достаточно долгое время общаться с ним, и я не уверена, что это будет приятно.
- Он был умный и образованный человек. В любом случае, выбора у меня нет, и Вийон не худший вариант, - твердо сказала Жанна. Она была наслышана о том, что даже самые лучшие преподаватели любят запугивать студентов. Она считала, что за любую работу стоит браться с позитивным настроем, разочароваться всегда успеешь.
- Хорош. В таком случае, объясняю задачу: операция носит кодовое название «Маленький школяр»...
- Так любил именовать себя Вийон в своих стихах.
-Да. Свою роль в Париже можешь выбирать сама, искать подходы к Вийону тоже будешь сама. Тебя обеспечат всем необходимым, в том числе и информацией. Тебе будет дано несколько дней на подготовку и обдумывание списка того, что тебе понадобится. Задача твоя крайне проста к пониманию: собрать все возможные недошедшие до нас произведения Вийона и доставить сюда его самого. Неясная его судьба это огромный плюс, как и беспутная жизнь - никто не хватится. К исполнению же задача сложна. Надеюсь, не надо напоминать, что никакого документального следа в истории тебе оставлять нельзя?
Жанна кивнула. Ей не терпелось приступить к обдумыванию стратегии, в голове уже начали появляться некоторые наметки.
Прежде всего, она решила углубиться в психологию: несмотря на буйную жизнь, Франсуа Вийон, как и любой творческий человек, был чрезвычайно раним и в некоторых вопросах по-детски беспомощен. Его стихи были откровенно циничны и порой злы, но при этом оба «Завещания» пронизывает совершенно явственная нота: «пожалейте меня, несчастного и всеми брошенного». Поэт несколько раз ходатайствовал о покровительстве у более-менее высокопоставленных лиц, т. е. искал «крышу», проще говоря. На этом-то и решила сыграть Жанна д’Этерн.
Из аудитории №220 девушка вышла настоящим агентом с горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками (ничего не наврала?). Ее мозг работал теперь только в одном направлении - наилучшего выполнения задания, там не было места всяким излишним эмоциям, вроде мандража.
Жанна направилась в столовую. Во-первых, после пережитого волнения ее желудок настойчиво требовал чего-нибудь сильно калорийного, вредного, но такого вкусного. Во-вторых, именно там, в столовой, договорилась встретиться группа, чтобы обсудить предстоящую работу, похвастаться полученными в подопечные знаменитостями, ими же наоборот посетовать на предстоящие трудности. Последних, желающих поныть, будет меньшинство. В ИВП не принимали по блату, никакие связи и деньги не помогали. Каждый, кто оказался среди студентов и умудрился дойти до конца обучения, отлично представлял всю тяжесть избранной профессии и был готов к предстоящим испытаниям.
В зале было пусто. Жанна заняла свой любимый столик под пальмой и выбрала в меню робота трудносочетаемые пиццу, роллы с угрем и апельсиновый сок. Робот подивился ее выбору, но послушно укатился выполнять заказ.
Пока Жанна боролась с палочками, которыми так и не научилась пользоваться, группками или по одиночке в столовую начали подтягиваться сокурсники. Все они бросали пару слов роботу и окружали Жаннин столик. Говорили, понятное дело, хором. Каждому хотелось похвастаться или пожаловаться на полученное задание. Вторых было больше.
-Жа-а-ан, ну давай меняться? - нудила толстая и некрасивая неудачница Вилма. - Ну что ты в Париже не видала? А я бы посмотрела на Собор Богоматери… Жа-а-ан…
Вилме достался американский президент Кеннеди. Тайна его смерти будоражила людей на протяжении всего двадцатого и начала двадцать первого века, но среди студентов двадцатый век не котировался по причине развитости техники и невеликом отличии от родного двадцать второго. То есть никакой романтики, никакой опасности и сложностей, сплошь рутина. Да и кому теперь нужен убийца какого-то американского президента? То ли дело загадочный поэт Франсуа!
-Да отстань ты, - отмахнулся за Жанну Александр. - Не на экскурсию едем. Бери любой грав и вали к своему собору, не мешай людям готовиться к заданию.
-Действительно, Вилма. Ты же знаешь, что обмен заданиями невозможен. А Собор великолепно стоит до сих пор, - с едва заметным торжеством мягко сказала Жанна.
Подготовка шла тяжело, но не настолько, как боялась Жанна. Первым делом она придумала себе легенду (мелкопоместная вдовая дворянка, увлечённая благотворительностью), а затем стала подбирать экипировку. Любые её пожелания выполнялись кураторами беспрекословно. Ей подготовили дом почти в самом центре Парижа, предоставили конюшню. Особнячок был специально оборудован для нужд девушки и при этом не привлёк бы внимания самого придирчивого средневекового наблюдателя и даже инквизитора. Жанна учила латинские молитвы и училась выполнять все обряды так, чтобы хотя бы не выделяться из толпы. Вся история века, включая литературу, архитектуру, музыку, живопись, религию и политику, а также уклад жизни, была вызубрена наизусть.
Отдельная работа проводилась по изучению личности Вийона и Жанны. Девушка проходила всевозможные тесты и тренинги, училась разговаривать, улыбаться и даже стрелять глазками. Личность Вийона для исследователей была довольно туманна, не существовало даже ни одного прижизненного портрета, поэтому Жанне предстояло действовать наугад. Ей готовили к любому развитию ситуации. Впрочем, так готовили всех.
И вот наконец наступил канун того долгожданного дня, когда всей группе предстояло сделать первый самостоятельный шаг в прошлое. По этому поводу была организована небольшая вечеринка, идея которой принадлежала неугомонному Александру, который взял на себя также роль тамады, ведущего и диджея.
Сначала слово дали декану, который произнёс пространную и практически лишённую смысла речь о важности работы историка и опасностях, подстерегающих его на каждом шагу. Ему вежливо похлопали и обратились к своим разговорам, что, естественно, были лишь о предстоящей работе. Александр лавировал между группками людей, устраивая какие-то конкурсы, сыпля шутками и остротами, заказывал песни и объявлял танцы. Кто-то уже танцевал, кто-то собрался вокруг напитков и закусок. Атмосфера была лёгкой и непринуждённой. Если кто-то в начале вечера и чувствовал себя неуверенно или не вполне готовым, то к середине праздника расслабились почти все, а уж уйти все и вовсе должны были благостными и умиротворёнными.
А пока вечер продолжался.
Жанна потанцевала с двумя-тремя симпатичными юношами, в разное время претендовавшими на её благосклонность, а потом утомилась, взяла стакан апельсинового сока и уселась в стороне от всех под настоящей кокосовой пальмой, росшей в актовом зале с момента основания университета. Девушка не знала, готова она к работе или нет, в ходе подготовки она перебывала во всех состояниях - от триумфа до депрессии, а сейчас ей было просто хорошо. Что сделано - то сделано, что не готово - то исправится по ходу. Сейчас она познавала Нирвану, приятное Ничто.
1 Grave - могила (англ.)
gravitation - гравитация (англ.)
1 Рыжий Канцлер - «Крик души Жака де Моле» (стёб).