Фленово. "Храм достроится во имя Духа Святого..."
«Мы долго искали место для церкви, ездили и ходили вокруг Фленова, обсуждали этот вопрос со всех сторон и, наконец, нашли. Это было восхитительное место, лучше которого, вряд ли, возможно найти для церкви. Оно точно для того и было предназначено».
Идею построить во Фленово храм владелица имения Талашкино (хутор Фленово входил в имение) Мария Клавдиевна Тенишева вынашивала давно.
В программу обучения в созданной ей во Фленово школе входило церковное пение, но храма поблизости не было. По воскресеньям и по праздникам ученики школы ходили петь в Знаменскую церковь, находящуюся в пяти верстах, возвращаясь домой грязными и усталыми.
Когда Тенишева заикнулась о своем намерении мужу - князю Вячеславу Николаевичу -это вызвало у него настоящую бурю негодования. Князь был атеистом. Он никому не мешал верить или принадлежать к тому или другому культу, отличаясь в данном вопросе большой терпимостью. Но на этот раз он ответил супруге категорическим отказом.
Мария Клавдиевна не отступилась и решила прибегнуть к помощи смоленского губернатора Сосновского Василия Осиповича, с которым, как и с его семьей, была очень дружна. В нем Тенишева нашла полную поддержку своей идеи и попросила губернатора выступить в роли ходатая перед князем.
Сосновский и князь многократно обсуждали вопрос строительства церкви, и, наконец, Тенишев уступил: ассигновал требуемую сумму.
Мария Клавдиевна была по-настоящему счастлива: «хотелось, чтобы десница Господня <…> из века в век благословляла создание любви - народную школу, где в классах, на полях, в лесу, в огородах, в труде шевелился бы маленький люд, раздавался веселый смех, где совершалось великое дело: из темных дикарей выходили люди…»
Задумывая храм, Мария Клавдиевна хотела создать его исключительно из местных материалов: дерева, камня, местными силами. Форма храма должна была соответствовать традициям русской старины, которая все больше покоряла владелицу имения, а также соотноситься с требованиями местного климата.
Первые два архитектора, к которым обратилась Тенишева, создали модели церкви. Один из них, профессор Прахов, предложил проект пятикупольного колоссального собора, напомнившего заказчице о Владимирском соборе в Киеве.
Второй - архитектор Суслов - мыслил еще более широко и для деревенской церкви предложил модель семиглавого собора.
Тенишева рассталась с обоими зодчими и взялась за дело сама, взяв в помощники Ивана Федоровича Барщевского, который был вообще-то, как пишет Википедия, «патриархом российской архитектурной фотографии, запечатлевшим на стеклянные негативы тысячи объектов национального культурного наследия по всей стране», т.е., фотографом, а не архитектором.
По приглашению Марии Клавдиевны он жил в Смоленске, где возглавлял художественно-промышленную школу.
«…шаг за шагом, по кусочкам мы клеили, ломали, снова клеили, лепили, добиваясь той формы, которая удовлетворила бы меня».
Было сделано две модели. Одну забраковали, вторую, после внесения многочисленных дополнений и поправок, Тенишева одобрила, как подходящую к ее внутреннему чувству.
«Смоленский вестник» от 12 сентября 1900 года сообщал: «В четверг, 7 сентября, в имении Талашкине, в 15 верстах от Смоленска, совершена была закладка новой церкви во имя Преображения Господня. Церковь сооружается владелицей имения кн. М.К. Тенишевой преимущественно для нужд местной сельскохозяйственной школы. Церковь строится по личным указаниям владелицы в строго древнерусском стиле, будет богато расписана и разукрашена мозаикой, майоликой и обещает быть выдающимся в художественном отношении сооружением».
Обжегшись на молоке, Мария Клавдиевна дула на воду и для строительства церкви, избегая именитых зодчих, пригласила губернского архитектора В., до сего времени ничего, кроме казарм, не строившего.
Правда, и ожиданий от него особых не имела, «исключительно знаний и умения составить точный и верный план, строго и верно выполнить модель и построить прочное здание».
Горе-архитектор не справился даже и с этим, оказавшись, со слов Тенишевой, ленивым, недобросовестным и непорядочным.
Когда стены были возведены вчерне, вдруг показались трещины. В. был отправлен в светлую даль отставку, а приглашенный для разбора полетов петербургский профессор Соколовский посоветовал приостановить работы, чтобы убедиться, увеличатся ли трещины или останутся без ухудшения. К тому же, он нашел еще массу разных упущений, например, что стены выложены очень небрежно, они в разных местах разной толщины, а своды не имели правильной линии.
Мария Клавдиевна заколотила церковь и стала ждать.
К мысли завершить строительство храма Тенишева вернулась только после почти трех лет, проведенных во Франции (из другого источника я выяснила, что это произошло в 1908 году, в книге Тенишевой «Впечатления моей жизни» с датами все очень сложно, воспоминания написаны в виде «потока сознания»).
По пути из Москвы в деревню к ней примкнул Николай Константинович Рерих. «Я только забросила слово, а он откликнулся. Слово это - храм… Только с ним, если Господь приведет, доделаю его. Он человек, живущий духом, Господней искры избранник, чрез него скажется Божья правда. Храм достроится во имя Духа Святого. <…> Мы поняли друг друга, Николай Константинович влюбился в мою идею, Духа Святого уразумел. Аминь. Всю дорогу от Москвы <…> мы горячо беседовали, уносясь планами и мыслью в беспредельное».
Больше в книге Марии Клавдиевны упоминаний о храме я не нашла.
Обратилась к книге «Рерих» Дубаева Максима Львовича.
В ней автор пишет, что Мария Клавдиевна снова вдохновилась идеей закончить строительство храма-усыпальницы (князь Вячеслав Николаевич умер весной 1903 года) и посчитала, что Николай Рерих единственный художник, который мог бы должным образом оформить церковь, выполнить новые росписи и мозаики.
Начиная с 1908 года и по 1912 год Николай Константинович трудился сначала над эскизами, а затем непосредственно над росписями стен церкви Святого Духа.
В 1910 году он завершил работу по созданию эскизов мозаик и разместил заказ на их изготовление в Петербургской мастерской Фролова.
«Принят мною от Н. К. Рериха заказ на исполнение мозаикой образа Спаса Нерукотворного с предстоящими ангелами мерою около 80 кв. аршин для фасада храма в имении кн. М. К. Тенишевой в Смоленской губ. на сумму 7000 руб. Оригинал образа, а также и картон в натуральную величину предоставляется мне заказчиком. Мозаика должна быть исполнена прочной, точно по оригиналу, причем работы производятся под наблюдением и с одобрения Н. К. Рериха. Прочность мозаики устанавливается сроком на три года, в течение которых я отвечаю (починками) за цельность исполнения работы…»
(Из договора, заключенного Рерихом с мастерской).
Жена художника Елена Ивановна вспоминала:
«В 1911 году мы проводили лето в Смоленской губернии в имении княгини Марии Клавдиевны Тенишевой, где Николай Константинович с помощниками и учениками расписывал храм».
На выставке в церкви Святого Духа есть любопытный документ: протокол осмотра строящегося (!) храма в имении Талашкино в Смоленской губернии от 10 июля 1914 года. В нем описано, что академик Н.К.Рерих, художник-архитектор Б.К.Рерих (брат Николая Константиновича) и еще три художника произвели осмотр церкви с целью выяснить причины появления пятен плесени от сырости на живописи.
Оказывается, росписи в церкви Святого Духа выполнялись по приклеенному к штукатурке холсту, и поэтому, когда обнаружилось, что стены из-за неудачного фундамента сыреют, а фрески портятся, княгиня Тенишева вызвала Рериха в Талашкино. Николай Константинович приехал вместе со своим братом Борисом, и они попытались спасти внутреннее убранство храма.
Но никакие меры, предпринятые разными архитекторами и художниками, к сожалению, не помогли. В конце концов фрески погибли.
Сейчас в храме Святого Духа проведена частичная реставрация: воссозданы в близком к первоначальному виду фасад и окна, восстановлена и знаменитая фасадная мозаика «Спас Нерукотворный с предстоящими ангелами».
Обсуждается возможность восстановления утраченной внутренней росписи стен. Ученые надеются, что немногочисленные фотографии и остатки росписи на стенах помогут увидеть храм таким, каким он был в начале XX века.
