Доброй жизни!
Доброй жизни! Здравствуйте!
Такими словами Константин Дмитриевич Кримец всегда начинал работу. Затем с гордостью сообщал всем, что им посчастливилось работать с ним в выдающемся оркестре "Глобалис" и напоминал обязательные, но практически невыполнимые правила работы с ним, а именно - не разговаривать во время работы и не играть в паузах. После этого - давал минут 10 на то, чтобы каждый мог посмотреть трудные места. И после этого начиналась репетиция с его уникальным и неповторимым "ас, ас, ас, ас".
Click to viewДаже те, кто никак не связан с музыкой, помнят Кримца по, как теперь принято говорить, культовому диску Тухманова "По волне моей памяти", по мультфильму "Ёжик в тумане" и по практически всем киноработам студии "Мосфильм" 80-х годов. Смотрите титры в конце - "Оркестр Госкино СССР, дирижёр Кримец".
С его характером, темпераментом, безбашенностью он не в состоянии был существовать в системе, и с конца 80-х, несмотря на все его проекты, был, фактически, фрилансером.
Запись музыки к кинофильму - это совершенно особое искусство. Это обострённое и очень точное чувство темпа и времени. В этой области Кримец был абсолютно гениален. Он под картинку на мониторе прогонял кусок музыки, выяснял, к примеру, что кадр идёт 54 секунды, а у него музыки хватило на 52. Звучала команда "мотор", и, неуловимо медленнее исполненный фрагмент, укладывался в те самые 54 секунды. Для него ничего не стоило для пользы дела выкинуть пару тактов из партитуры к фильму или повторить какой-нибудь кусок. И всё это решалось мгновенно.
Он был по сути своей авантюрист и халтурщик, но халтурщик высокопрофессиональный и талантливый, с пол-оборота отличающий важное от несущественного. Иногда не ко времени ответственные музыканты пытались проверить подозрительные ноты или штрихи. В ответ - очень деловой скороговоркой шёл текст: " После записи подойдёшь - всё выясним". Или перед технически сложными местами: "Кто не уверен, лучше не играйте - нам нужно записать".
Он мастерски распределял время на записи. Если оплата была поминутная, запись шла с фантастической скоростью. Если посменная - это совсем другое дело. Но, естественно, в пределах ассигнований. В этих случаях запись могла не идти - хоть ты тресни. Он ходил в аппаратную, отслушивал материал, что-то поправлял, при этом хитрой ухмылкой, скрываемой от заказчика, давал музыкантам понять, что ситуация под контролем, и всё это для их же блага. И в последние десять минут смены записывался единственный шикарный дубль. "Всем спасибо, все свободны".
Когда "горела" какая-то запись, в последнюю минуту с огромной неохотой вызывали Кримца, и любая проблема моментально решалась.
Он как-то рассказывал про одну из своих первых записей, когда он выверял и чистил каждую нотку и фразу в оркестре. Был абсолютно удовлетворён работой. А потом пошёл посмотреть уже готовый фильм с его, Кримца, работой. На фоне любовно и трепетно записанной фонограммы разворачивалось танковое сражение со стрельбой, взрывами, гулом моторов и лязганьем гусениц.
В голодные 90-е все брались за всё, чтобы заработать. Поступил очередной заказ на запись музыки к фильму. Порепетировали, всё нормально, но Кримец потребовал у заказчика показать видеоряд, чтобы попасть точно в кадр. Заказчик сначала почему-то долго ломался, но потом согласился. Это было ещё в старой студии "Мосфильма" с большим просмотровым киноэкраном. Видеоряд пошёл. А вот с музыкой стало сложнее. Смотреть на дирижёра в то время, когда показывают порнографию на крупном экране, очень нелегко.
Кримец, на мой взгляд, и внешне, и по характеру напоминал Апостола Павла, как его реконструировал по первоисточникам Э. Ренан. Это был невысокий рыжий, носатый, очень темпераментный еврей с вечно горящим взглядом. И били его так же часто, как и Св. Павла, видимо, по тем же причинам. То, как били Апостола, выходит за рамки этого эссе, вы можете прочитать об этом в Деяниях Апостолов. А про Кримца - извольте.
Народ его, конечно, Апостолом Павлом не называл. А называл Рыжим Козлом, что отражало как отношение к нему, так и некоторое портретное сходство. Били, в общем, за дело. И на "Мосфильме", и в его родном подъезде. Один раз на него надели тубу, благо, он был роста небольшого, и в тубу поместился почти целиком.
Очень многие оркестранты помнят смену в студии "Мосфильма", когда вместо традиционного "Доброй жизни", Кримец встал за пульт в окровавленной рубашке и патетически произнёс: "Сегодня пролилась кровь Дирижёра!" (именно с большой буквы, потому, что он себя именно так и позиционировал). Оркестранты впали в глубокую задумчивость, не зная, как реагировать на возникшую внутреннюю нравственную коллизию. Нет, никто не спорит. Да, били за дело. Он был хам. Поэтому обидно, что били только его. Это как с Ходорковским - воровали все, а сидит только он.
Да, он был хам. Но, если можно так выразиться, хам обаятельный и талантливый.. Его хамство и несдержанность были продолжением внутреннего драйва и постоянного кипения, а не способом самоутверждения. Кстати, в отличие от разных других дирижёров, одного из которых недавно освободили от должности. Зато у другого экземпляра из этой же когорты, ухитрившегося в своё время с непотопляемым оркестром развалить "В пещере горного короля" Грига, (а любой оркестрант подтвердит, что для этого нужно приложить недюжинные усилия и способности), концерт в декабре с РНО. И ничего. У них получится.
По части его высказываний в адрес музыкантов (да и не только их), и фантазии в этой области, он был абсолютно без тормозов. Однажды на записи, попавшей под горячую руку скрипачке, он порекомендовал вместо игры на скрипке отправиться в подземный переход торговать презервативами (почему именно ими?). Прекрасная скрипачка, чей профессионализм, кстати, никогда ни у кого не вызывал сомнений, девушка с однозначным и бескомпромиссным видением мира, уложила скрипку в футляр и, чётко артикулируя текст и не пропустив ни единой буквы, произнесла: "Знаете что, Константин Дмитриевич, идите на хуй!" И ушла.
Конечно, бывали ситуации, когда маэстро вынужден был вести себя прилично. Но давалось ему это очень нелегко. Таких случаев - раз, два, и обчёлся.
В 1998 году в Московском Дворце Молодёжи ставили мюзикл "Бюро счастья". В главных ролях блистали Гурченко, Фоменко, за пультом - Кримец.
А я всё хотел ребёнку показать Кримца - уж больно яркая фигура. На Мосфильм его не проведёшь, да и запись осложняет ситуацию. А здесь, в МДМе, не очень длинная репетиция... Я и посадил его в оркестр, пусть посмотрит. Пока он бегал по театру до начала репетиции (ребёнку одиннадцать лет, что вы хотите?), он в одном из коридоров пересёкся с Людмилой Марковной - "Здравствуйте, тётя Люся!" - поздоровалось незакомплексованное дитя и тут же было обласкано с ног до головы.
Пару слов о тёте Люсе
Уже в более поздние годы Людмила Марковна с оркестром Кримца под названием "Глобалис", отражавшим, с точки зрения маэстро его (и Кримца, и оркестра) место во Вселенной, записывала несколько песен. Её голос в разговорах перед записью, уже почти старческий и надтреснутый, озадачивал и внушал некоторые опасения. Но после слова "мотор" из аппаратной в наушниках шёл абсолютно молодой, наполненный, чётко интонирующий, профессиональный вокал, изредка прерываемый её разочарованными непечатными репликами, когда у неё что-то получалось не так, как она хотела.
Продолжение репетиции в МДМе
Константин Дмитриевич, увидев ребёнка в оркестровой яме, естественно, поинтересовался что к чему. Они были взаимно представлены. Маэстро был само очарование. Он просто излучал благодушие и благожелательность. Минут через десять стало заметно, что это даётся ему всё труднее и труднее. На пятнадцатой минуте он обратился к ребёнку со словами: "Слушай, пойди, помоги звуковикам". Малыш пошёл к звуковикам, и судя по всему, чудесно провёл там время, а Кримец снова пришёл в себя, и в кратчайшие сроки скомпенсировал всё, что хотел, но не мог сказать в начале работы.
А сильно выросший за эти годы ребёнок, до сих пор вспоминает Кримца с восторгом.
Вручение премий ИКАО в киноконцертном зале "Россия".
В те достославные времена, когда на месте пустыря на набережной Москвы-реки, ныне окружённого забором, находился КЗ "Россия", в нём, помимо концертов, проходили и разнообразные пафосные мероприятия. В том числе, однажды, и вручение премий по итогам года ИКАО - Международной Организации Гражданской Авиации. Из зала были убраны все зрительские кресла, а вместо них стояло множество накрытых столов, и за ними сидели в большом количестве VIPы. На сцене - оркестр "Глобалис", как обычно состоящий из музыкантов, в основном, работающих в других, тоже лучших оркестрах Москвы. Мероприятие заключалось в том, что ведущие называли очередного награждённого, оркестр играл фанфары или торжественную музыку, награждаемый выходил на сцену, где под аплодисменты получал грамоту и рюмку водки. Я уж не помню, в какой роли на сцене околачивался Жириновский. Понятно, что украшал пьянку. И тут два одиночества нашли друг друга. После третьего или четвёртого награждённого, Кримец понял, что тоже хочет присоединиться к поздравлениям. И с этого момента опрокидывал рюмашку вместе с награждаемым и Владимиром Вольфовичем. После двадцатого передовика производства мы поняли, что теряем маэстро. Слава Богу, обошлось - закончились номинации.
Концерты в Храме Христа Спасителя.
Кстати, помимо подземного гаража, там очень неплохой концертный зал. Это, конечно, ни фига не храм, а скорее, отдел РПЦ при ЦК партии. Там исполняли с Кримцом Прокофьева, там играли на каких-то патриотических корпоративах, тусовках и конференциях (что, в общем, одно и то же). После какого-то очень крутого концерта Кримца наградили Орденом не помню чего. Орден был очень хорош. На ленте. Блестел, как фольга от шоколадки. Маэстро с орденом был прекрасен! Его розовые щёки порозовели от удовольствия ещё больше, он выставил вперёд свой животик, оттопырил вперёд оглаживаемую им бородку, и вообще был похож на петуха, только что успешно оттрахавшего весь курятник. Он был счастлив, как дитя.
Тем не менее, время от времени возникала мысль, что храм после Кримца хорошо бы переосвятить. Всё-таки серой от него слегка несло.
Работа с Алексом Прайером
Примерно в 2003 году в Москве появился вундеркинд из Англии, праправнук Станиславского. Он же - новый Робертино Лоретти. И в России с ним работал К.Д. Кримец. Записи, концерты. Мальчик помаленьку подрастал. Начал заниматься композицией и дирижированием. Одна из легендарных смен с Алексом Прайером навеки осталась в памяти народной.
Маэстро Кримец вёл себя, как ангел небесный, и засунул себе язык между фалдами фрака потому, что за проектом стояли большие деньги, потенциально многолетняя работа и мощная крыша в виде мамы Алекса, бабищи хабалистого вида и поведения, больше всего похожей на товароведа советских времён из мясного отдела. К мальчику отношение музыкантов было неоднозначным. Одни хотели его придушить, другие - свернуть шею, а когда он начал дирижировать, поступили предложения оторвать ему руки. И ноги тоже. В общем, единства не было. Было только общее понимание того, что когда маленький самодовольный сопляк считает тебя говном, и к тому же не считает необходимым это скрывать, то неприятный осадок на душе, конечно, остаётся. И это понимание было единодушным.
Шла какая-то рутинная оркестровая работа перед записью, Кримец пробовал разные фрагменты без солиста, ну, как это обычно бывает.
И тут произошло чудо. Звукорежиссёр из аппаратной забыл отключить громкую связь со студией. И из мониторов пошёл ласкающий слух текст: "Если ты, ..., ещё раз протянешь свои ..... ручонки к пульту, то я, ....., оторву тебе их ......... к ..........!!!".
В студии раздались бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.
P.S. Из новостей от 15.01.2010 Алекс Прайер приглашён вторым дирижёром в Симфонический оркестр Сиэттла. Мои соболезнования американским коллегам.
Гастроли на Мальту
Повезло мне с оркестром Кримца съездить на Мальту. И концерт отыграть, и остров облазить, и в Ла-Валетту съездить, и ещё время осталось. И вот сижу я вечерком в гостинице и колупаюсь с компьютером. Немножко нервно колупаюсь, потому что, во-первых, не взял переходник, а розетки там британские, одну из которых пришлось снять и подцепиться прямо к проводам в стене. А во-вторых, потому что криво крэкнутый Sibelius всё время либо выдаёт транспарант типа "Ваш коврик для мыши совершил недопустимую операцию и будет свёрнут", либо просто подвешивает систему. В результате этого я, естественно, каждый раз матерюсь. В какой-то момент мне, наконец, стало неловко перед сокамерником. Я записал пару идиом как wave-файлы и подцепил в качестве системных к соответствующим командам. Теперь каждый раз уже матерился сам компьютер. И вот, сижу, нажимаю кнопки. Вдруг раздаётся стук в дверь. Открываю. В дверях Кримец. У него был такой обычай - иногда к кому-нибудь зайти, вдруг удастся немного поощриться. В этот самый момент компьютер, поскольку в полёте к дверям я дал команду Save, в очередной раз, грязно ругаясь, подвисает. Маэстро, шокированный матерящимся ноутбуком, извинился и вышел. Что, вообще-то говоря, было ему несвойственно.
Делегация Союза композиторов и Минкульта Мальты
После концерта, завершившего овациями (а куда они денутся), Кримец обаял всё островное начальство. И оно предложило на следующий день встретиться и обсудить дальнейшие варианты сотрудничества.
На следующий день в гостиницу приехала представительная делегация, состоящая из местных Хренниковых и Фурцевых. Кримца не было. Когда я проходил через лобби, один из них спросил меня, не видел ли я маэстро.
Я ответил, что не видел, но пойду посмотрю. Я облазил весь отель, но ничего похожего на маэстро не нашёл. Представительная делегация подождала ещё немного, пожала плечами и уехала.
Вечером, увидев Константина Дмитриевича, я сказал ему, что к нему тут заезжали. Он ответил без малейшего всплеска эмоций: - "Да? А я прилёг у бассейна на шезлонг, да и заснул".
Мюнхенский филармонический
В те времена, когда Китай по части культуры был ещё не очень, то есть лет семь назад, в Гуанчжоу давал концерт оркестр Мюнхенской филармонии. Фамилию дирижёра сейчас не вспомню, что-то вроде Отто фон Брудершафт. Играли Моцарта, ну и по мелочи.
В роли маэстро из Мюнхена был К.Д. Кримец, а оркестр, соответственно, сборная солянка, привезённая из Москвы. После концерта к маэстро пробились два приблудных немца и спросили, на какой улице в Мюнхене он живёт. "Im Center" - лаконично пробурчал маэстро. Более общителен был контрабасист. Он достаточно развёрнуто и вежливо ответил на обращённый к нему вопрос по-немецки. Собрав в единый кулак весь свой лексикон, он ответил: "Ja-ja. Naturlich".
Ну, и по завершающей
Что он делал с классикой - уму непостижимо! В смысле - чудовищно. Когда он в Любляне дирижировал Пятую Чайковского, хотелось или застрелить его, или провалиться под сцену самому. Но на корпоративных тусовках или попсовых концертах он был неподражаем. Вплоть до бессмертного падения со сцены во время концерта группы "Ария".
Или нечеловечески зажигая здесь (самое то - примерно на 4.45)
И тут он изумительно хорош, а, главное, здесь много крупных планов, и многие из музыкантов, ныне работающих в самых пафосных местах, могут узнать себя и своих друзей. И улыбнуться.
Кримец был человеком той эпохи, когда музыку к фильмам писал не один человек в студии на Маке с Cubase'ом, а симфонический оркестр, когда шоу-бизнес ещё не обрёл нынешнюю заформализованность, когда записи симфонического оркестра были востребованы. Эта эпоха ушла. И он вместе с ней. Когда вспоминаешь о нём с коллегами, у них сначала появляется злобный блеск в глазах, а потом - грусть, потому, что он сам был человеком-эпохой.
С Днём Рождения, Константин Дмитриевич!