Жизнеописание куркийоков (народа) - 1 часть
В центре этой страны стоит Красота, треснувшая посередине. Через щель видно, что в самой ее глубине лежит перламутровый кубик, символизирующий Истину. И поэтому куркийоки не знают круглого и треугольного. В их счете только четные числа. Лишь иногда у рожденного с семью пальцами на руках смотрят, где 4 и нарекают соответственно левшой, либо правшой. У каждого куркийока 2 сердца: одно, чтобы любить другого, другое-себя. В их мире воздух пронизан стальными нитями разной толщины без начала и конца. И издаваемые ими звуки бесконечны, как голос Бога. Душу куркийок хранит в травинке, за которой ухаживает в укромном месте и торжественно вручает сорванную травинку пунктуальной смерти. Куркийоки всегда умирают вовремя, и смерть для них приятна, как все своевременное. Когда идут ливни или случаются потопы, куркийоки отдают свою внутреннюю соль природе для равновесия. Когда улыбается куркийок, где-то в мире рождается ребенок. По утрам женщины подбрасывают в небо камни, и если какой из них становится птицей, зажигается новая звезда. В стране куркийоков все волосы, рога и копыта растут вовнутрь, охраняя колокольчик жизни в каждом. Все колокольчики настроены на свой лад и в созвучии с вибрацией струн гармонизируют мир. Так, появившийся на свет куркийок прислушивается и сам дает себе имя. Быт у них простой: они никогда не вешают книжных полок над кроватями и воздух в их квартирках напоен ароматом арбузных корок и спелых грибов. Когда куркийок болен и курит шишки, ему кажется, будто он здоров и оргазмирует от аутонаслаждения, при этом он чувствует себя так, словно он собирает и ест условно съедобные грибы, в момент чего его посещает образ и переживания себя как 89-летней старухи, прыгающей с парашютом, которая чувствует, что она - больной курящий куркийок. Слезы у куркийоков всегда стекали и стекают наверх, оставляя на лбу соляные полоски, тем самым подчеркивая свою исключительность: они - не просто вода, а чувства - сильнее гравитации. Если куркийок устает таскать за собой свою тень, он сворачивает ее в рулон (она все равно мало напоминает хозяина, всегда лежит, бесцветна, быстро пачкается и ничего не производит).Король куркийоков, Упсала. растрачивая казну во благо народа, каждый раз стыдится, будто ворует из собственного кармана. Олицетворяя собой мудрость и силу, он поет детям сказки, собирает сердца камней и дарит улыбки взрослым. Чем больше у куркийока улыбок короля, тем счастливее он. Считается, что его улыбка произошла от одной из страшных ран, покрывавших его тело давным-давно. Пока не было письменности, историю народа можно было читать по ним. Когда боль короля стала больше воли короля, а он остался стоять, через одну из ран на его лице заструился золотистый свет. И тепло его могущества стало Улыбкой. Может вы замечали множество карликовых деревьев на их земле? Куркийоки нашептали им, что жизнь тяжела, что удобней и выгодней казаться маленьким, даже когда ты взрослый. Так, эти деревья несут тяжесть жизни куркийоков на себе. Письма куркийоки посылают с помощью почтовых подземных улиток. Дело в том, что они любят получать письма предшествующих поколений, и становиться свидетелями истории, т.е. жить прошлым. Азбука куркийоков содержит 4 звонких и 4 хриплых звуков, 4 мягких и 4 хрупких. Речь их спонтанна и экспрессивна, язык не имеет грамматики. Куркийоки очень любят всяческие монументы. Множество затерянных в лесу памятников - не похожи на кладбище, скорее живая история. Вот статуя девушки-куркийочки с квадратными веснушками, которая теряла в день по 1 гр веса тела. Королю Упсала, сплошь покрытому историческими шрамами; куркийоку-чернильнице, чей кровью написано около 100 томов истории народа - кровь его на воздухе становилась стального оттенка и не ржавела от усилий времени; куркийоку, в чьих ушных раковинах был слышен шум незнакомого куркийокам Океана; куркийоку-мальчишке, который, взглянув на рукопожатие, придумал бутерброд. Для этих маленьких существ всегда было важно кто кого переспит: они - ночь, или она их? Однажды появился персонаж, переспавший ночь на целый сон. И ему есть место в пантеоне. Врачевателю, пользовавшемуся музыкой, как скальпелем, лечившему души одной нотой. Этот странный иногда забывал про свои ногти, которые этим пользовались и жили сами по себе. Причудливость их форм и цвета забавила его, когда он вдруг смотрел вниз. Можно чего-то не делать, чтобы создавать себе жизненные трудности. Активно же мешая себе жить, он нарочно очень туго завязывал шнурки на ботинках и натирал лечебными мазями места, которые не болели. Каждый куркийок умеет что-то особенное, и каждый будет или уже увековечен.
У этого народа не принято зевать - только детям - да и то исключительно в познавательных целях, ибо зевок как глоток мира, способствует его освоению. А вот сон одного из куркийоков: «…все с ног на голову ! да какая там голова - один череп, сплошная кость. Откуда мысли взяться !? Быть может из движения - ведь сейчас я качусь и сейчас же и мыслю о том, как я качусь и соответственно мыслю…Прочувствованная мысль волнует как прорубь после парилки. Бытие все-таки первично. Господи, прости мой сугубый материализм. Но движим ли я собственным бытием, или же чужой мыслью? И какова цель этой мысли? Хоть внешне я всего лишь персонификация типичного элемента. Христос - тоже лишь элемент, пусть и центральный, некой системы. Типичный Иисус. Прости, Господи, еще раз. Я знаю, что ты есть, но я в тебя не верю. Ты раскрасил нас в разные цвета с одному тебе известной целью. Но мой секрет - капля ртути внутри - моя тайна! Я особенный, бля, бильярдный шар!…». Священные камни собираются куркийоками в различных сферах: воде - это жемчуг и кораллы, земле - это изумруды и янтарь, небе - метеориты, огне - расплавленные сердца деревьев. К ним добавляются самые дорогие камешки: из сонных детских глаз, из глубин красных мухоморов, из крошечного золотого клюва птицы Йок, из почек куркийока, убитого молнией и из сильно сжатого воздуха меж ладоней во время молитв. Из них раз в год складывается рисунок калейдоскопа, который трактуется курки-доками. На большое круглое стекло, подвешенное в центре комнаты, над которым в потолке отверстие, высыпаются эти камешки ровным, плотным слоем. Свет, проникая сквозь них образует на полу причудливый рисунок мандалы куркийоков. Курки-доки смешивают не камешки, а их цветовые пятна, и в это время где-то в большом мире люди вдруг замолкают и молчат минуту. Здесь считают, что так они вспоминают о Вавилоне, ведь говорят-то с тех пор все по-разному, а молчат все одинаково. А быть может повод, по которому они молчат, это что-то большее, чем они могли бы выразить словами. Какое-то глубокое переживание приходит, нарушая их порядок.
Для курки-доков цвета, которые им дарит свет, символизируют радость открытия и многообразия (ведь количество оттенков, полутонов заведомо бесконечно), и интерпретируются как знак бесконечной радости бытия и любого со-бытия.
У этого народа не принято зевать - только детям - да и то исключительно в познавательных целях, ибо зевок как глоток мира, способствует его освоению. А вот сон одного из куркийоков: «…все с ног на голову ! да какая там голова - один череп, сплошная кость. Откуда мысли взяться !? Быть может из движения - ведь сейчас я качусь и сейчас же и мыслю о том, как я качусь и соответственно мыслю…Прочувствованная мысль волнует как прорубь после парилки. Бытие все-таки первично. Господи, прости мой сугубый материализм. Но движим ли я собственным бытием, или же чужой мыслью? И какова цель этой мысли? Хоть внешне я всего лишь персонификация типичного элемента. Христос - тоже лишь элемент, пусть и центральный, некой системы. Типичный Иисус. Прости, Господи, еще раз. Я знаю, что ты есть, но я в тебя не верю. Ты раскрасил нас в разные цвета с одному тебе известной целью. Но мой секрет - капля ртути внутри - моя тайна! Я особенный, бля, бильярдный шар!…». Священные камни собираются куркийоками в различных сферах: воде - это жемчуг и кораллы, земле - это изумруды и янтарь, небе - метеориты, огне - расплавленные сердца деревьев. К ним добавляются самые дорогие камешки: из сонных детских глаз, из глубин красных мухоморов, из крошечного золотого клюва птицы Йок, из почек куркийока, убитого молнией и из сильно сжатого воздуха меж ладоней во время молитв. Из них раз в год складывается рисунок калейдоскопа, который трактуется курки-доками. На большое круглое стекло, подвешенное в центре комнаты, над которым в потолке отверстие, высыпаются эти камешки ровным, плотным слоем. Свет, проникая сквозь них образует на полу причудливый рисунок мандалы куркийоков. Курки-доки смешивают не камешки, а их цветовые пятна, и в это время где-то в большом мире люди вдруг замолкают и молчат минуту. Здесь считают, что так они вспоминают о Вавилоне, ведь говорят-то с тех пор все по-разному, а молчат все одинаково. А быть может повод, по которому они молчат, это что-то большее, чем они могли бы выразить словами. Какое-то глубокое переживание приходит, нарушая их порядок.
Для курки-доков цвета, которые им дарит свет, символизируют радость открытия и многообразия (ведь количество оттенков, полутонов заведомо бесконечно), и интерпретируются как знак бесконечной радости бытия и любого со-бытия.