Слово к уходящим: Нельзя быть с Церковью только в минуты Ее славы
Очень взвешанная и мудрая позиция как священнослужителя, так и педагога!!!
Не раз уже находила в его статьях ответы на волнующие меня вопросы...
касаемые как Православия, так и воспитания детей в наше непростое время.
Вот и сейчас, всвязи с последними событиями, столько мнений, дискуссий, брани:((
И тут для меня Протоиерей Алексий Уминский один из немногих,
кто может внятно объяснить что происходит и как на это реагировать:
«Зачем мы пришли в Церковь, если мы хотим только радости и благополучия? А гонения?
А разве сейчас не времена, когда нас уже гонят - справедливо или несправедливо - неважно.
Конечно же, мы дали для этого повод.
Вопрос не в этом, а в том, как мы к этому относимся - как старший сын из притчи о блудном сыне, который не хочет иметь дела с сыном младшим, который позор для отца?
Он же плохой. Он опозорил Церковь - отца и всю семью, на которых теперь пальцами показывают…
Или мы смотрим на брата другими глазами?
Я остаюсь с Церковью.»
© Протоиерей Алексий Уминский:
Протоиерей Алексий Уминский
«Слово к уходящим: Нельзя быть с Церковью только в минуты Ее славы»
http://www.pravmir.ru/slovo-k-uxodyashhim/
В последние дни в блогах и социальных сетях раздалось эхо от нескольких демонстративных уходов из Русской Православной Церкви. Уходящие (некоторые из них оказались виртуальными персонажами, но некоторые - вполне реальные, уважаемые люди, так что тенденция налицо) мотивируют свой поступок тем, что не желают находиться в одной организации с жестокими лицемерами. Последней каплей, утверждают «хлопающие дверьми», стал суд и приговор панк-феминисткам, по их мнению, инспирированные церковным руководством.
Что сказать тем, кто не видит больше Русскую Церковь Церковью? Как их остановить? И надо ли останавливать? Отвечает протоиерей Алексий Уминский.
Смех сатаны
Я не заметил массового исхода из Церкви. Может быть, один или два таких пассажей на фейсбуке.
У меня на приходе такой проблемы нет. В праздник Преображения было много причастников, много новых молодых лиц, многие пришли на первую серьезную исповедь…
Но в целом обстановка нервозная, без сомнения, напряженная и очень агрессивная, как в светском, так и в церковном обществе. Очень много ненависти со всех сторон: такое ощущение, будто люди радуются тому, что у них есть возможность ненавидеть друг друга, и делают это с удовольствием.
Это напоминает обстановку гражданской войны. Одно высказывание из противоположного лагеря способно вычеркнуть человека не только из числа авторитетов, не только из френдленты, а просто из жизни. Мне это доставляет глубокую личную боль. Поэтому когда мне приходится давать комментарии по теме, я боюсь. Всякое продолжение темы продолжает и эту волну.
Сатана над всеми нами смеется, как уже говорил Святейший Патриарх Кирилл, и эти слова продолжают осуществляться. Как это терпеть? Только молиться и молчать. Пришло время задуматься и осознать, что же все-таки случилось.
Преображение - один из любимых праздников. «Да воссияет и нам грешным свет Твой присносущный» - вот, наверное, о чем надо просить. Как говорится в молитве на освящение воды в таинстве Крещения:«да не утаится в воде сей демон темный, и да не сойдет дух лукавый, помрачение помыслов, и смятение мысли наводящий». Надо признать, что этот дух над всеми нами сейчас одержал победу. У нас у всех помрачен ум и мятежны мысли.
Церковь - приличных людей или Христа?
А что уходящие в тяжелые для Церкви минуты люди будут находиться - не сомневаюсь. Они всегда есть - те, кто хотят видеть Церковь и Самого Христа только во славе и благополучии, что вокруг только и говорили: «Ах, какая у нас Церковь! Ах, какие у нас священники и верующие! Ах, как хорошо нам здесь быть!»
Но когда Христос говорит, что собирается идти на страдания, даже апостолы начинают унывать и спрашивают: «Господи, зачем Тебе это нужно?» - а в самый страшный момент разбегаются.
Так и здесь. Потом возвращаются, но не все.
Нельзя быть с Церковью только в минуты Ее подъема, славы, возрождения, романтических мечтаний и переживаний. Нужно с Ней быть и в минуты позора, в минуты, когда в Нее плюют, в минуты, когда Она находится в неприглядном виде. Почему я должен себя от Нее отделять в минуты, когда все ужасно, но говорю о себе, что я Ее человек, когда все хорошо?
Мне по-человечески понятна эта позиция. Хочется быть с приличными, порядочными, благородными людьми, с теми, кто действительно живет по-евангельски, кто может явить свет миру. Но Христос все-таки выбирал себе другие компании. Если мы хотим быть учениками Христа, мы должны быть похожи на Него не только в том, что Он призывает нас «Блаженны милостивые», прощать и любить, но и в том, что Он учит не стесняться и не отрекаться от людей, от тех, кто находится в Церкви, даже если они не такие, как нам нравится. Он их всех собрал. Он с ними - с блудниками и грешниками, просто с непорядочными людьми. Он их терпит, и мы должны терпеть.
Мы все время хотим благополучной Церкви. Одни хотят благополучия в слиянии Церкви с государством, в мощи, в имперской державности и золотых куполах. Другие хотят благополучия Церкви в Ее белых непорочных одеждах. Но Христос не там. «Почто червлены ризы Твоя и одежды твоя яко от истоптания точила?» - вопрошает пророк Исаия.
«Аз, Господи, аз грехами моими уязвих Тя».
Техника виноделия и Церковь
Вот прошел праздник Преображения. Самый очевидный образ Преображения - виноград. Виноград - образ всего народа Божия, Церкви. Христос говорит о Себе: «Я виноградная лоза». Архиерей благословляет народ именем Господним словами: «Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей, и утверди и, егоже насади десница твоя».
Виноград собирают с лозы, бросают в точило и топчут ногами, пока из него не пойдет его виноградная кровь. В нем начинается брожение, через какое-то время становится вином, которое только потом становится Кровью Христовой на Литургии.
Нас топчут. В нас происходит брожение. Нам это ужасно не нравится. Мы не хотим быть в такой Церкви? Пожалуйста, давайте создавать другую. Только это уже будет «безалкогольная» Церковь.
Церковное начальство не выбирают
Людям не нравятся начальствующие? Начальствующие всегда нехороши. Потому они и начальники. Нет начальника, который бы удовлетворял всех. Кому-то нравится поп, кому-то попадья - дурацкая поговорка, но проблему отражает.
И еще. Ведь нам не назначили наше начальство. Нам Господь послал Патриарха. Его Церковь выбрала, потому что Ей Дух Святой указал.
Для какого пути Господь ставит когда-то Патриарха Тихона, когда-то Патриарха Сергия, когда Патриарха Алексия, когда-то Патриарха Кирилла - мы не знаем. Но мы знаем, что их ставит Господь. Значит, мы должны пережить это время вместе со всей Церковью, вместе с Патриархом. Только потом мы узнаем, хорош он или плох, достоин или недостоин.
Жизнь без иллюзий: мы не христиане
Нынешние времена для Церкви бесконечно полезны. Мы наконец-то начинаем узнавать друг друга, понимать, чего мы стоим - а не стоим мы, оказывается, ровно ничего. Мы лишаемся иллюзии, что мы христиане.
Мы начинаем жить без иллюзий - это же прекрасно! Ведь мы привыкли к тому, что Церковь возрождается, а оказалось, что нас легко может победить сатана, как он и сделал сейчас. Мы не умеем любить, мы отвечаем ненавистью на ненависть, злобой на злобу. Не умеем молиться друг за друга, готовы лишь друг друга постоянно обличать, сжигать чужие портреты, выгонять из кафе людей, у которых на майках написано то, что нам не нравится. Мир сошел с ума и радуется этому. В наших храмах танцуют безумные люди, и все это обсуждают и считают правильным.
Все это обличает нас. Разве это объяснимо? Разве это не свидетельство тому, что мы проиграли и находимся в бедственном состоянии? Но апостол Павел об этом и говорил: «Мы позор для этого мира». А если мы согласились со словами апостола - чего же нам стесняться собственной Церкви?
Дурно пахнущие люди
Можно говорить все, что угодно. Что Московская Патриархия - это институт, а Церковь - это Церковь. Так можно что угодно объяснить, и так всегда говорили люди, оправдывая свой уход из Матери Церкви, и потому для меня это не аргумент. Если ты в Церкви, то ты в Церкви, как бы она ни называлась - Московская Патриархия или Элладская Архиепископия. В какую Поместную Церковь ни попади, она везде в одинаковом положении, да она всегда в нем и была. Церковь - это тот виноград, который всегда топчут.
Ты можешь не хотеть быть виноградом, но тогда ни о каком Преображении речь идти не будет, ни о каком свете. Только тьма, только помрачение и мятеж мыслей. А если ты готов принять это поношение Христово - не бойся быть в Церкви. Порадуйся, что ты можешь быть с Ней, что в тебя плюют люди, пляшущие в храмах и радующиеся любому церковному безобразию - а таковое безобразие всегда будет.
Мы люди, от нас плохо пахнет. И всегда будет бесконечное радостное визжание у этого мира, когда он будет находить у нас, людей Церкви, темные и дурно пахнущие места. А они у нас будут всегда, потому что Церковь пребывает на земле, а мы - Ее пациенты. Мы - пациенты гнойного отделения. От нас всегда несет, а мир этому только радуется. И показывает пальцами: «Смотрите, еще один поп-мерзавец! Они все такие!»
И что, мы на это ответим? «Нет, мы не такие! Мы хорошие! Мы не такие, как православные хоругвеносцы! Мы с хорошими! У нас ведь есть и хорошие священники!» А я в такой ситуации лучше буду с плохими, а не с чистенькими воротничками.
Может ли Церковь перестать быть Церковью?
Церковь - всегда остается Церковью, до Второго Пришествия Она будет пребывать на земле. Община перестает быть Церковью только тогда, когда в ней перестают происходить Таинства, прерывается апостольское преемство, искажаются Христовы истины, если в ней перестают стремиться жить по Евангелию и принимают явно ложные антиевангельские утверждения за истину.
Зачем мы пришли в Церковь, если мы хотим только радости и благополучия? А гонения? А разве сейчас не времена, когда нас уже гонят - справедливо или несправедливо - неважно. Конечно же, мы дали для этого повод. Вопрос не в этом, а в том, как мы к этому относимся - как старший сын из притчи о блудном сыне, который не хочет иметь дела с сыном младшим, который позор для отца? Он же плохой. Он опозорил Церковь - отца и всю семью, на которых теперь пальцами показывают…
Или мы смотрим на брата другими глазами?
Я остаюсь с Церковью.