Не в этой жизни
«У тебя еще вся жизнь впереди», - первый раз я услышал это от отца, когда стало ясно, что в свои семь лет я уже слишком стар для профессионального футбола. В итоге меня отдали на бальные танцы, и про «какие твои годы» и «жизнь впереди» говорили в утешение после каждого неудачного выступления на конкурсе. Потом я стал учить китайский язык и заниматься на фортепьяно. «У меня же еще вся жизнь впереди, наверстаю», - думал я, когда мне было лень идти на очередное занятие. Студенческие пьянки в сомнительных компаниях и с такими же последствиями проходили под лозунгом «живем один раз». Мизерные зарплаты на «перспективных» местах работы объяснялись тем, что «надо же с чего-то начинать».
Но каждый мужчина подходит к рубежу, где он больше не имеет права прикрывать свои съежившиеся чресла лузера будущими свершениями и светлыми перспективами, оставаясь в статусе вечно подающего надежды. Для кого-то этот момент наступает в тридцать лет, кто-то еще на что-то надеется до сорока, кто-то погрязает в прожектерстве на всю жизнь. И вот, подойдя к этому рубежу, я растерялся. Что бы мне успеть сделать за оставшиеся годы? И сколько их осталось? Для упрощения я сначала вынул из этой теоремы время - что бы я сделал, если бы стал бессмертным, как искусство, и вечно молодым, как Масляков?
Во-первых, взял бы ипотеку на квартиру в пределах Третьего транспортного кольца Москвы. Уже как минимум лет сто у меня будет стимул чем-то заниматься, чтобы выплачивать проценты.
Во-вторых, продолжил бы изучать китайский. Кто знает, на каком языке будет разговаривать мир через полвека.
В-третьих, уволился бы с работы. Трудиться на кого-то, будучи бессмертным - все равно, что быть вампиром и довольствоваться кислым потом жертвы, не прокусывая ее плоть до соленой крови.
В-четвертых, все-таки прошел бы тот уровень с вертолетом в GTA San Andreas, который уже лет пять тормозит игровой процесс уже лет на пять.
В-пятых, посмотрел бы фильм «День сурка» и почерпнул оттуда что-нибудь для себя на ближайшее десятилетие.
В-шестых, ежедневно описывал бы в ЖЖ свои приключения, публиковал фотографии, поражал всех открытиями и навязывал бы свое мнение. Стал бы первым в рейтинге, когда другие вымрут и иссякнут темы. ИМХО.
В-седьмых, нашел бы ответы на самые популярные запросы пользователей поисковых систем: что будет, если бросить лом в унитаз поезда на полном ходу, сколько лет Жанне Фриске, где в Москве установлены камеры видеофиксации, как объяснить ребенку, что вы собираетесь его продать, что будет, если разбился градусник и так далее - стараясь узнать даже, почему нельзя смотреть на сварку и есть с ножа.
В-восьмых, прочитал бы всю литературу по списку, который должен был осилить еще в университете и стырил бы пару идей у Джонатана Свифта, который в одной из глав «Путешествия Гулливера» очень подробно останавливается на теме бессмертия.
В-девятых, наконец съездил бы к бабушке, которая, увы, не вечна, как я. А то все обещаю.
В-десятых, отрастил бы волосы и бороду, чтобы понять, как мне это не идет, а потом побрился бы наголо и выяснил, что лысым мне не идет быть еще больше.
В-одиннадцатых, посетил бы Северную Корею, а потом удивлялся бы, на что мы здесь вообще можем жаловаться, когда там люди живут так.
В-двенадцатых, стал бы голосовать на всех выборах, потому что кто-то же на них должен ходить. Сам бы, скорее всего, не полез бы во власть, а просто понаблюдал бы за сменой режимов, людей и главенствующих религий, возможно, став бы единственным человеком из СССР, который увидел, как выносят Ленина из мавзолея.
В-тринадцатых, организовал бы встречу одноклассников, чтобы посмотреть, какие все стали старые и страшные. Я, безусловно, был бы при этом при этом в форме, ведь ничто меня не отвлекает от занятий спортом и не мешает сидеть на диете.
В-четырнадцатых, конечно, освоил бы фортепьяно, которое по глупости забросил в детстве. Чтобы однажды оказаться на вечеринке в доме с белым роялем и сыграть нечто трогательное и возбуждающее, после чего мне б светил как минимум минет в исполнении незнакомки из числа гостей.
В-пятнадцатых, сделал вклады в разных банках, чтобы проценты смогли меня по-настоящему обрадовать к 150-летнему юбилею. Ну и по мелочи: я ведь теперь спокойно могу говорить «не курю» в Бутово, мочить манту, подрабатывать манекеном на краш-тестах и быть в метро неосторожным при выходе из последней двери последнего вагона.
А, в-шестнадцатых, годам к ста пятидесяти я бы обнаружил этот список на пожелтевшем клочке бумаги и понял бы, что не выполнил почти ничего из намеченного. Не хватило времени. Помешали обстоятельства. Зачастил форс-мажор. Поменялись времена. Было лень. Была вся жизнь впереди.
У меня нет детей. Нет поучительных историй для молодежи и знаний академика. Я так и не выучил китайский, потому что занялся параллельно французским, испанским и зачем-то санскритом, а потом забросил все скопом. А еще не уследил за нововведениями в родном языке, и теперь рискую прослыть неграмотным и архаичным. Стал отставать от технологического прогресса из-за заскорузлости мышления. Не съездил в Северную Корею, потому что все никак не доходили руки сделать новый паспорт. А в фотоаппарате в самые интересные моменты разряжался аккумулятор.
Я либо слишком долго все откладывал на потом, либо все начинал делать одновременно, не понимая, что всему должно быть свое время - компьютерным играм, изучению наук, бабушкиным котлетам, до которых я так и не доехал.
И вот у меня день рождения. Об этом никто не знает, и на него никто не придет. Вместо восьмидесяти свечей в торте у меня одна - антигеморроидальная, в заднице. Врачи говорят, все из-за нервов. Мне же кажется, что дело в малоподвижном образе жизни. После того, как скончались все мои близкие, я стал меньше переживать (потому что не за кого), и реже выходить из дома (потому что не с кем встречаться). Потому что еще успеется.
Похоже, бессмертие - это все, чем я мог бы гордится в жизни.
Но не нужно быть бессмертным, чтобы все успеть. Нужно просто точно знать, что именно ты хочешь сделать - и делать это прямо сейчас. Ну и, понятное дело, доводить все начатое до конца.
Представь, как бы ты провел свой первый день, активировав код бессмертия. Бросился бы познавать тайны вселенной, читать книги, путешествовать, ставить научные эксперименты, бороться с коррупцией, изучать языки? Или просто подольше бы поспал в этот день? Еще ведь вся вечность впереди.
Но каждый мужчина подходит к рубежу, где он больше не имеет права прикрывать свои съежившиеся чресла лузера будущими свершениями и светлыми перспективами, оставаясь в статусе вечно подающего надежды. Для кого-то этот момент наступает в тридцать лет, кто-то еще на что-то надеется до сорока, кто-то погрязает в прожектерстве на всю жизнь. И вот, подойдя к этому рубежу, я растерялся. Что бы мне успеть сделать за оставшиеся годы? И сколько их осталось? Для упрощения я сначала вынул из этой теоремы время - что бы я сделал, если бы стал бессмертным, как искусство, и вечно молодым, как Масляков?
Во-первых, взял бы ипотеку на квартиру в пределах Третьего транспортного кольца Москвы. Уже как минимум лет сто у меня будет стимул чем-то заниматься, чтобы выплачивать проценты.
Во-вторых, продолжил бы изучать китайский. Кто знает, на каком языке будет разговаривать мир через полвека.
В-третьих, уволился бы с работы. Трудиться на кого-то, будучи бессмертным - все равно, что быть вампиром и довольствоваться кислым потом жертвы, не прокусывая ее плоть до соленой крови.
В-четвертых, все-таки прошел бы тот уровень с вертолетом в GTA San Andreas, который уже лет пять тормозит игровой процесс уже лет на пять.
В-пятых, посмотрел бы фильм «День сурка» и почерпнул оттуда что-нибудь для себя на ближайшее десятилетие.
В-шестых, ежедневно описывал бы в ЖЖ свои приключения, публиковал фотографии, поражал всех открытиями и навязывал бы свое мнение. Стал бы первым в рейтинге, когда другие вымрут и иссякнут темы. ИМХО.
В-седьмых, нашел бы ответы на самые популярные запросы пользователей поисковых систем: что будет, если бросить лом в унитаз поезда на полном ходу, сколько лет Жанне Фриске, где в Москве установлены камеры видеофиксации, как объяснить ребенку, что вы собираетесь его продать, что будет, если разбился градусник и так далее - стараясь узнать даже, почему нельзя смотреть на сварку и есть с ножа.
В-восьмых, прочитал бы всю литературу по списку, который должен был осилить еще в университете и стырил бы пару идей у Джонатана Свифта, который в одной из глав «Путешествия Гулливера» очень подробно останавливается на теме бессмертия.
В-девятых, наконец съездил бы к бабушке, которая, увы, не вечна, как я. А то все обещаю.
В-десятых, отрастил бы волосы и бороду, чтобы понять, как мне это не идет, а потом побрился бы наголо и выяснил, что лысым мне не идет быть еще больше.
В-одиннадцатых, посетил бы Северную Корею, а потом удивлялся бы, на что мы здесь вообще можем жаловаться, когда там люди живут так.
В-двенадцатых, стал бы голосовать на всех выборах, потому что кто-то же на них должен ходить. Сам бы, скорее всего, не полез бы во власть, а просто понаблюдал бы за сменой режимов, людей и главенствующих религий, возможно, став бы единственным человеком из СССР, который увидел, как выносят Ленина из мавзолея.
В-тринадцатых, организовал бы встречу одноклассников, чтобы посмотреть, какие все стали старые и страшные. Я, безусловно, был бы при этом при этом в форме, ведь ничто меня не отвлекает от занятий спортом и не мешает сидеть на диете.
В-четырнадцатых, конечно, освоил бы фортепьяно, которое по глупости забросил в детстве. Чтобы однажды оказаться на вечеринке в доме с белым роялем и сыграть нечто трогательное и возбуждающее, после чего мне б светил как минимум минет в исполнении незнакомки из числа гостей.
В-пятнадцатых, сделал вклады в разных банках, чтобы проценты смогли меня по-настоящему обрадовать к 150-летнему юбилею. Ну и по мелочи: я ведь теперь спокойно могу говорить «не курю» в Бутово, мочить манту, подрабатывать манекеном на краш-тестах и быть в метро неосторожным при выходе из последней двери последнего вагона.
А, в-шестнадцатых, годам к ста пятидесяти я бы обнаружил этот список на пожелтевшем клочке бумаги и понял бы, что не выполнил почти ничего из намеченного. Не хватило времени. Помешали обстоятельства. Зачастил форс-мажор. Поменялись времена. Было лень. Была вся жизнь впереди.
У меня нет детей. Нет поучительных историй для молодежи и знаний академика. Я так и не выучил китайский, потому что занялся параллельно французским, испанским и зачем-то санскритом, а потом забросил все скопом. А еще не уследил за нововведениями в родном языке, и теперь рискую прослыть неграмотным и архаичным. Стал отставать от технологического прогресса из-за заскорузлости мышления. Не съездил в Северную Корею, потому что все никак не доходили руки сделать новый паспорт. А в фотоаппарате в самые интересные моменты разряжался аккумулятор.
Я либо слишком долго все откладывал на потом, либо все начинал делать одновременно, не понимая, что всему должно быть свое время - компьютерным играм, изучению наук, бабушкиным котлетам, до которых я так и не доехал.
И вот у меня день рождения. Об этом никто не знает, и на него никто не придет. Вместо восьмидесяти свечей в торте у меня одна - антигеморроидальная, в заднице. Врачи говорят, все из-за нервов. Мне же кажется, что дело в малоподвижном образе жизни. После того, как скончались все мои близкие, я стал меньше переживать (потому что не за кого), и реже выходить из дома (потому что не с кем встречаться). Потому что еще успеется.
Похоже, бессмертие - это все, чем я мог бы гордится в жизни.
Но не нужно быть бессмертным, чтобы все успеть. Нужно просто точно знать, что именно ты хочешь сделать - и делать это прямо сейчас. Ну и, понятное дело, доводить все начатое до конца.
Представь, как бы ты провел свой первый день, активировав код бессмертия. Бросился бы познавать тайны вселенной, читать книги, путешествовать, ставить научные эксперименты, бороться с коррупцией, изучать языки? Или просто подольше бы поспал в этот день? Еще ведь вся вечность впереди.