Незадолго до Рождества
Недавно обнаружила этот рассказ в архивных записях ЖЖ за 20-седой год. Розовый пони в моем лице создавал рождественский рассказ для конкурса в любимом клубе (сообществе ЖЖ). Сообщество давно распалось, а рассказ всплыл в моих архивах. Не судите строго, ничего в жизни подобного не было, кроме одного: много лет назад мне приходилось часто ездить вечерами по достаточно скорбному поводу далеко от своего дома и семьи. Было грустно, тяжело, но это был мой долг. И вот если автобус тормозил на светофоре, часто перед глазами оказывалось освещенное теплым светом окно с распахнутыми гардинами, за окном комната с театральной обстановкой. Для конкурса сложилась история, которую мой Розовый пони привязал к данному объекту)))).
Окончена очередная рабочая неделя. На улице противная погода - порывы холодного ветра несли сплошной стеной мокрый снег, который тут же на тротуарах превращался в кашу. Маргоша с трудом протиснулась на заднюю площадку огромного желтого "Икаруса", к окну, и вцепилась в поручни. Сорок пять минут при самом лучшем раскладе, и она у себя дома. Хотя эта перспектива в последнее время ее радовала все меньше. Она вздохнула и грустно подумала, что скорее всего она вернется в пустую темную квартиру. Хорошо хоть старая верная Чанга очнется от своего бесконечного сна, будет ходить вокруг ног, и хрипло, протяжно мяукать. Алешу на выходные забрала мать, а вот ее Рудик... Рудик не спешил вечерами домой, а в последнее время, частенько и не ночевал дома.
И что у нее за характер? Надо устроить скандал, надо кричать и бить посуду, а она лишь тихо спрашивала его каждый раз:"Где ты был, что происходит?" В ответ чаще холодное молчание или надменным тоном:"Тебе какое дело?"
Они вместе учились в универе, Маргоша с первого взгляда была влюблена в Рудика: высокий голубоглазый блондин, немного замкнутый, малоразговорчивый парень с насмешливым взглядом. Он приехал из далекого степного города, легко поступил и, почти играючи, сдавал все сессии. Преподаватели пророчили ему большое будущее. Первой, поборов природную застенчивость, вроде бы шутя, Маргоша стала ухаживать за Рудиком. К концу третьего курса они поженились, и Рудик из студенческого общежития переехал к родителям Маргоши, через год родился Алеша. Маргоша умудрилась окончить универ с красным дипломом, не уходя в академический отпуск.
Рудик остался на кафедре, а Маргошу устроила к себе в лабораторию огромного химкомбинате ее любимая тетя.
Тетя была одинока, муж рано умер, детей не было, и Маргоша для тети была как дочь. Тетя была жизнерадостной, яркой и энергичной дамой. Все выходные и праздники в детстве Маргоша проводила у тети, они ходили в театры, гуляли в парке, летом пропадали на пляже. Тетка была очень хорошенькой, моложавой и, когда Маргоша подросла, их часто принимали за сестер. Тетка не выносила ее Рудика.
- Какое-то театральное имя - Рудольф, а Рудик - вообще собачья кличка! Маргоша, не смей выходить за него. Он тебя совершенно не любит, я тебя уверяю. Ему просто надоело жить в общаге с ледяным душем и питаться в столовке!
- Тетя, он меня любит, прекрати издеваться над ним!
И вот, прошло семь лет. И какой результат? Никакого. Тетя была права, но сказать, что Маргоша жалела о своем браке - вовсе нет. У нее есть Алешка. А мужа, собственно как такового и не было. Просто рядом был любимый человек, который никогда ее не любил.
Но это было уже не так важно для нее. Два года назад умерла тетя. Болезнь века, онкология. Два месяца в больнице, полгода дома и ее не стало. Это было неожиданно и горько, по сути, рухнул весь уклад их жизни. Тетя всегда была негласной главой их семейства. И это все беспрекословно принимали. Не стало ее, ушел ее юмор, бесконечно оптимистичный взгляд на жизнь, не стало ее мудрых советов, они все потеряли опору в жизни. Мать и отец резко постарели, а Рудольф к своему равнодушию прибавил еще и откровенное хамство. Маргоша унаследовала тетину квартиру и переехала туда со своей семьей.
Она тоскливо прокручивала в голове невеселые картины ее жизни с Рудиком. Видимо, у него кто-то появился, мог бы сказать и уйти, думала она, невозможно возвращаться в пустую квартиру и оглядываться на часы, прислушиваться к шагам в подъезде, стоять по полночи у окна на кухне. "Я поговорю с ним, обязательно поговорю, сегодня же, ну..., если он вернется".
Автобус подъезжал к центру. Маргоша любила этот район - старинные дореволюционные дома. На светофоре автобус обычно тормозил, и среди всех окон старинного дома ярко светились два чисто вымытых окна с распахнутыми шторами - вся комната, как на ладони. Такая театральная комната - обои глубокого красного цвета, огромное овальное зеркало в бронзовой раме, роскошная хрустальная люстра. Маргоша, чтобы отвлечься от своих грустных мыслей ждала остановки на светофоре и представляла себя в этой гостиной в длинном платье с роскошным декольте, с высоко заколотыми волосами...
Автобус резко тормознул и встал. Только фырчал, вздрагивал, потом затих. В салон вышел водитель и попросил всех выйти. Поломка - дальше не едем. Собственно, до конечной оставалось всего ничего. Маргоше спешить некуда, придется пешком по слякоти. Ну и ладно.
Народ начал выбираться, за спиной громко возмущалась какая-то старуха, толкая и распихивая всех вокруг. Маргоша подошла к выходу и вдруг сильный толчок в спину. Бабка точно сбежала из психушки. От неожиданности Маргоша потеряла равновесие и выпала со ступенек, подвернув ногу. Искры сыпанули из глаз, в щиколотке что-то хрустнуло, Маргоша свалилась в лужу. Какой-то мужчина подхватил ее, отвел в сторону, перчатками стряхивал грязную воду с ее дубленки. С трудом она пересилила себя, пытаясь сделать шаг, но боль была очень острой. Только б не перелом, думала Маргоша, вцепившись в протянутую руку.
- Девушка, девушка, держитесь за меня. Вы как? Вам плохо, где болит?
- Нога, кажется, я вывихнула щиколотку.
- Обопритесь на меня, не стесняйтесь, сейчас я вам поймаю такси. Вы далеко живете?
- За цирком. Такси поймать нереально, я пойду. Спасибо вам.
- Да вы и на ногу не сможете наступить.
Маргоша попыталась двинуться вперед - но наступить на ногу было на самом деле невозможно.
- Девушка, давайте я вас провожу, мне не трудно и времени достаточно.
- Так неудобно получилось. Меня кто-то толкнул в дверях. Не переживайте, я сама...
- Да уж лучше помолчите, пошли.
Маргоша ковыляла, мужчина держал ее крепко и уверенно. Было ужасно неудобно, от боли и беспомощности по щекам Маргоши ручьем текли слезы. Кое-как дохромали до дома Маргоши. Она опустилась на лавку у подъезда.
- Спасибо вам, я дома. До квартиры я сама доберусь.
- Да я не напрашиваюсь, не пугайтесь. Заметьте, я просто очень воспитанный. Вам вообще бы в травмпункт надо. Есть кто дома?
- Да-да, муж дома, будет хуже - утром поедем. Еще раз спасибо и извините, так вышло.
Мужчина помедлил пару секунд и собрался уходить, как из подъезда вышла соседка и бывшая подруга тети - Ада Петровна.
- Маргоша, что случилось?
- Ада Петровна, я ногу подвернула, упала в темноте, мужчина меня проводил.
- Ну, давай-ка домой потихоньку.
Они зашли в квартиру, Ада Петровна занялась Маргошиной ногой, охая, ругая погоду, разбитые дороги, старые автобусы, перестройку и вообще всех, кто был виноват в развале и завале...
После всяких натирок, компрессов и притирок нога успокоилась и Маргоша, заботливо укутанная соседкой, уснула. Среди ночи вернулся Рудик. Маргоша с трудом выползла навстречу с перебинтованной ногой. Рудик скользнул взглядом по растрепанной и зареванной Маргоше и прошел на кухню.
- Рудик, где ты пропадаешь? Что происходит, в конце концов?! Так нельзя, объясни мне, пожалуйста! Не смей молчать, - Маргоша перешла на крик.
- Не притворяйся. Ведешь себя, как дурочка. Все ты понимаешь.
- У тебя кто-то есть? Я тоже человек и имею право на то, чтобы ты мне все сказал!!!!
- Возможно и есть, тебе какая разница?
- Так уходи и живи там!
- Где там? Там негде...
- А здесь не постоялый двор. Убирайся, слышишь, чтобы ноги твоей здесь не было! - Маргоша кричала как никогда в жизни.
Рудик молча скрылся в гостиной. Рано утром щелкнула входная дверь. Он ушел насовсем - поняла Маргоша. Ни слова. Равнодушно, молча, будто сошел из поезда на перрон вокзала. Да нет, там обычно прощаются с попутчиками.
Мороз к утру немного окреп, и снег вырастал пушистыми сугробами, укрывая всю облезлую нищету старинного города. Нога отекла и ныла, но явилась активная Ада Петровна, притащила знакомую медсестру-пенсионерку, и они вдвоем занялись Маргошиной ногой, пытаясь втереть домашнюю супернастойку и одновременно обследовать ногу. Медсестра оказалась серьезной старушкой, заявила, что это обычное растяжение, никакой паники, лежать и рыдать нет причины - потихоньку нагружать ногу. "Нежные какие вы стали: и лежит, и вся зареванная," - строго добавила старушка, покачивая седой головой.
В понедельник, прихрамывая, Маргоша вышла на работу. Она немного успокоилась, во всяком случае, закончилась неопределенность. Все, Рудик ушел, забрал часть вещей, точки на i расставлены. Конечно, ничуть не легче, просто ясно. Надо как-то продолжать жить своей жизнью.
Вечером нога ныла, она осторожно вышла из автобуса на своей остановке - в полутьме ее кто-то окликнул:"Маргоша". Она обернулась. Тот мужчина, который ее проводил в пятницу. Этого еще не хватало...
- Как ваша нога, я решил вас встретить, вдруг вы опять упадете?? - улыбался он.
- А, не хочу падать! Добрый вечер. Спасибо, лучше. Откуда вы знаете, как меня зовут?
- Соседка так сказала.
Они пошли к Маргошиному дому. Оказалось, мужчину зовут Олег. За несколько минут от остановки до подъезда он успел рассказать ей о многом: о детстве, о работе, о своем друге, о том, как они росли на этих улицах и ему знаком каждый дом и каждое дерево на проспекте. У подъезда Маргоша попрощалась с Олегом и поспешила скрыться за дверями.
- Маргоша, можно, я завтра вас встречу снова?
- Не нужно, до свидания!
Однако, вечером следующего дня Олег стоял на остановке с букетиком каких-то цветов, укутанных в газету. Снова несколько минут от остановки до подъезда он удивительно остроумно рассказывал какие-то истории из жизни своего закадычного друга, весело жаловался на кота, который чувствовал себя в доме господином. Маргоша несла в руках газетный сверток с букетом и думала, что это самый первый букет, который подарил ей мужчина. У подъезда они расстались, но договорились встретиться в выходные, прогуляться по набережной и посидеть в кафе.
Неделя подходила к концу, Рудик не давал о себе знать, но, видимо, заходил среди дня и забирал свои вещи, книги. Квартира становилась пустой, у Алешки в саду был карантин и он жил у стариков. Вечерами Маргоша тихо сидела в уголке дивана в обнимку со старой кошкой, заставляла себя привыкнуть к мысли, что все, Рудика в их жизни уже не будет. Впервые за семь лет некому было готовить, не нужно было бегать по квартире с тряпкой, вытирая еле заметные пылинки, не нужно было заискивающе улыбаться, ожидая снисходительного внимания Рудика. "Лучше быть любимой, чем любить" - вспомнила она тетину фразу, которую та частенько ей повторяла.
В субботу у Маргошкина подъезда ровно в 10-00 стоял Олег. Ну что ж, гулять так - так гулять. На улице -5, солнышко. Марго оделась и выбежала из подъезда.
- О, да ты, оказывается, умеешь скакать как антилопа, - захохотал Олег.
Впервые Марго разглядела парня при дневном свете. Какой приятный - невысокий, крепкий, с широкой улыбкой, прямым ясным взглядом. И он залюбовался Маргошей - "девушка, да вы красавица".
Они пошли по улицам, знакомым с детства, болтали обо всем на свете. Замерзали - забегали в магазинчики и кафешки, спустились на набережную и тут поняли, что сотворили большую глупость. С замерзающей Волги дул пронзительный ветер, пришлось запрыгнуть в троллейбус.
- Слушай, я сына не видела неделю, он у мамы на Дачной, мне пора к нему.
- О, здорово! Поехали, погода хорошая, выгуляем мальца в лесу!
Как все было легко и просто, вроде и не с ней. Вроде бы и знакомы всего неделю, а будто всю жизнь. И кто это? Она, Маргоша, серьезная замужняя женщина. Маргошка впервые за много лет почувствовала себя необыкновенно легкой, как будто оковы упали. Родители удивились, но ничего не спросили. После леса сидели у мамы на кухоньке и втроем уплетали огненный борщ. Алешка всерьез обсуждал с Олегом проблемы бездомных собак, которых бабушка наотрез отказывалась забирать домой.
Маргошка хохотала над рассуждениями Алешки и серьезными ответами Олега. День подходил к концу, Маргошка осталась у родителей, а Олег поехал домой.
- Ни о чем меня не спрашивайте, мам. Знаю только одно точно - Рудик ушел от нас. Все. Алешка, пора спать, малыш!
Прошла еще неделя. Олег пригласил Маргошу к своей маме. 24 декабря - католический Сочельник. Оказывается, его мама тоже любила католическое Рождество.
Почему-то Маргоша не боялась, собиралась в гости, будто к старой знакомой. Подумала и достала тетино вечернее серебристое платье. Прижала платье к себе.
- Можно, я надену твое платье, теть?
Немного тетиных французских духов и ее серьги с жемчугом, волосы заколола повыше. Подошла к зеркалу, удивилась тому, как она похожа на тетку и тому, какая она, оказывается миленькая.
Олег зашел за ней и сказал, что пройдут пешком, до его дома всего минут 15 тихим шагом. Зашли в кондитерскую, Маргоша купила торт. Они медленно шли в сумерках по городу.
- Ну вот, смотри - а это мой подъезд!
- Ага, будем дружить подъездами!
Дверь открыла красивая изящная пожилая дама.
- Знакомься мам. Это - моя будущая жена Маргоша. Маргоша - эта дама - твоя будущая мама!
- Наконец-то, я думала, сын, что никогда не услышу ничего подобного, проходите, милая!
Маргоша вошла в гостиную и застыла от удивления - хрустальная люстра, огромное зеркало и темные карминные стены, старинная мебель.
- Маргоша, тебя удивил дизайн гостиной? Скажу сразу - мама бывшая балерина, сейчас преподает в училище. Мама, я говорил, что ты переборщила с красными своими обоями! Маргош, зато я не такой радикальный элемент, в моих покоях все гораздо демократичнее!
*********
И вот позади почти тридцать лет Маргошиного счастья. Сын Алешка и дочь Аришка с семьями вот-вот появятся на пороге их гостиной. Олег в белоснежной рубашке и бабочке, Маргоша в длинном вечернем платье, огромный стол торжественно накрыт на 10 персон, поблескивает хрустальными бокалами и бабушкиным серебром, уютную гостиную освещает неизменная старинная хрустальная люстра, загадочно мерцает огромная елка. Еще немного - и гостиная наполнится детским смехом, Алешкиным басом и Аришиным звонким голосом, а на небе загорится Святая звезда и Святой Младенец придет в этот мир.