Дракон из разбитого зеркала. Часть 3
7
Родная сестра, ступив на землю Союза, не проронила ни слова. Шла через ночной город, не глядя в сторону Веры. А потом свернула не к зданию штаба, а к общаге.
- Танюша! - укоризненно окликнула Вера.
- Я-то вам там зачем? Ты же меня в свои дела, - сестра искоса глянула на Дениса, - не посвящаешь.
- Иди отдохни. Вернусь - поговорим.
- Даже сейчас не соизволишь всё рассказать? Ну-ну. Вот и верь этому своему... Может, вообще из-за него Миша пропал?! - распалялась Таня. - А что, Миша пропадает в Мешке, и тут этот вырисовался. Дракон!
Сестра резко развернулась на пятках, пряча брызнувшие слёзы, и быстро зашагала в сторону общаги. Не гордо, как обычно уходят обиженные, а сжавшись, сгорбившись, будто Верино предательство тяжелее медной рамы навалилось ей на плечи.
У Веры в горле встал ком. Она крепко сжала кулаки, бросила Денису:
- Идём скорее.
До чего ж ей было стыдно, до чего погано! Ну почему, почему она сразу не рассказала Танюшке про дракона? Всё цеплялась за образ непогрешимого капитана. Сестра бы простила, она такая! Всё бы поняла! Только вот слушалась бы так же беспрекословно, как прежде?..
Разнервничавшаяся Вера едва не бежала, и скрежетание, с которым нижний край рамы тащился по асфальту вслед за Денисом, оставалось всё дальше и дальше. Девушка сбавила шаг, а потом и вовсе остановилась. Если уж Танюшку сейчас невозможно утешить, то хотя бы…
- Очень тяжело? - тихо спросила она.
- Не тяжело. Тащить неудобно, - отозвался Денис.
- Почему ты искал меня?
- Ты меня спасла, я же говорил.
- Ну и жил бы себе. Я ж тебя затем и спасла - чтобы ты жил, здесь, счастливо.
- Живут счастливо с теми, кого любят. Так ведь должно быть, так правильно, - Денис сказал это так, будто считал, что Вера издевается над ним, заставляя проговаривать истины, известные даже малышам.
- Теперь узнал меня получше - продолжаешь любить?
- Да, - ответил он, а потом чуть менее уверенно добавил: - Наверное. Ты всё равно та же Вера, которая меня спасла. Только ты иногда слишком грубая. Ну, для девушки. Понимаешь?
Вера аж споткнулась. Нет, ей и без дракона Дениса давно было известно о собственной жёсткости, но выслушивать упрёки от чудо-юдины с замашками придурковатого принца из сказок…
- А ты для парня слишком большой придурок. Думаешь, пришёл тут такой, и я тебе в объятия должна упасть, просто потому что? И вообще, какого ляда ты превратился там, на мосту?! Я и без твоих волшебных примочек отлично со всем справлялась! Потому что я не просто девушка, а советский гражданин, профессионал в своём деле! А ты - ни туда и ни сюда, сам не знаешь, куда себя девать. Просто ищешь, к кому бы прицепиться - вот и вся твоя любовь. Ой, прости, это было слишком грубо для девушки.
- На, справляйся!
Медная рама грохнулась об асфальт, раскатив по ночным улицам звонкое эхо. Сам Денис, бросив ношу валяться посреди тротуара, зашагал через дорогу. И уж он-то удалялся так гордо, что едва носом небо не царапал.
- Бесишь меня, - прошипела Вера вслед дракону.
Она побежала к штабу. Конечно, вероятность того, что какой-нибудь хозяйственный мужичок посреди ночи подберёт тяжеленную пустую раму и упрёт к себе в квартиру, была крайне мала, но Вера предпочла поторопиться. Подлетев к проходной штаба, она отрапортовала дежурному:
- Крупногабаритный волшебный предмет на перекрёстке проспекта Толбухина и улицы Рыбинской, требуется немедленная транспортировка в лабораторию!
Не задавая лишних вопросов, дежурный - бывший Верин куратор Фёдор Фёдорович - сделал звонок.
- Бригада отправлена, - казённым тоном оповестил он Веру. А потом добавил ласково: - Что стряслось-то, голубка?
Несмотря на то, что нужно было спешить, девушка ответила не сразу. С некоторых пор ей стало тяжело разговаривать с Фёдором Фёдоровичем, смотреть на потерянное выражение его лица, неестественную улыбку, выражавшую извинения непонятно за что. А ведь раньше он только и делал, что смеялся над собственными добродушными шутками, придумывал розыгрыши, будто сам был не наставником, а одним из юных кортиков. Наверное, именно детская душа и позволила Фёдору Фёдоровичу так долго верить в волшебство. Но потом от него жена ушла. Для неё он был не по-детски чистым, а ненадёжным и инфантильным. Ну он и изменился. И изменения эти Веру огорчали.
Неужели когда она перестанет видеть алкаев, превратится из уверенного в себе человека в такую же побитую собаку?
- Так что вы там вытащили?
Пока девушка рассказывала обо всём, что удалось узнать насчёт исчезновения Миши Павлова, зазвонил телефон. Фёдор Фёдорович послушал и передал трубку Вере.
- Капитан Рыжова? - спросил напряжённый мужской голос.
- Да.
- Вы уверены, что оставили волшебный предмет именно на перекрёстке Толбухина и Рыбинской?
- Абсолютно уверена.
После того, как Вера дала звонившему подробное описание рамы, она услышала, что такого предмета на указанном месте нет. Не попрощавшись, нервный мужчина бросил трубку.
- Ну вот, рапорт заставят писать, дело заведут, - удручённо протянула Вера.
- Да погоди, может, и не заведут. Сейчас такая кутерьма творится… Так-то я не особо удивился. Рано или поздно всё меняется.
- Что меняется? - насторожилась Вера. - Нашли вы время для отвлечённых философствований, Фёдор Фёдорович.
- Я, голубушка, совершенно конкретен. С алкаями что-то не так. Они появляются не из каждого разбитого зеркала. Бывает, отряды по часу, по два ждут - и ничего. А бывает, вылезает монстряк, но не обычный. Здоровый он, и морда со шрамом. Нападать не нападает, но ребята говорят, как будто ищет чего. Позыркает, позыркает, и уходит. Собственно, из-за таких дел даже поиски Миши Павлова приостановлены. Боязно за остальные отряды. И вы бы не лазали в Мешок без нужды.
- Ага, - кивнула Вера. Аномальный алкай. Который не нападает. Которого не было до исчезновения Миши Павлова. Который во что-то превратился. - Ага.
- И ещё кое-что. Волшебные предметы исчезают из хранилищ.
- Чего?!
- Что слышала. Очень, очень скверно, что твоя рама пропала. Сейчас такой дым, такими коромыслами стоит… Только и ищут, на кого бы собак спустить. Если бригада не найдёт раму… Лучше бы нашла, в общем.
- Фёдор Фёдорович, тот огромный алкай - это наш Миша Павлов! Его просто нужно превратить обратно с помощью рамы! Её необходимо найти!
- Его превращение исключено, - отрезал Фёдор Фёдорович.
Когда он догадался? Когда услышал о свойствах рамы от Веры или вообще с самого начала знал? Что теперь…
- Что теперь с ним будет? - спокойно спросила Вера, едва живая от ужаса.
- Мне жаль, голубушка.
- Ясно. Спокойного вам дежурства.
Оказавшись на улице, она встала у подъезда штаба, мрачного, громоздкого, вцепилась в ручку на входной двери.
Мишу Павлова убьют.
8
“Мишу убьют”, “Мише грозит...” Одну за другой Вера мысленно примеряла фразы, которые придётся вслух сказать сестре. Нет, не так.
“Мы спасём Мишу, мы успеем!”
Только как теперь забрать раму из штаба? Такую незаметно в карман не положишь. Её наверняка уже нашли и отволокли в лабораторию. Но ничего, вместе с Танюшей они что-нибудь придумают. Придумают же?
Когда Вера подходила к общаге, никакой уверенности или хотя бы надежды не осталось.
Мишу убьют.
С лавочки у подъезда поднялся высокий силуэт, преградил девушке дорогу. Вера чуть не вскрикнула. Занятая собственными мыслями, она не смотрела по сторонам и едва ли видела, что находилось в метре от неё.
Перед Верой стоял Денис.
- Прости, - буркнул он. - Зря я тебя одну бросил.
Но не столько его извинения заставили капитана кортиков благодарно прикрыть глаза. На асфальте, прислонённая к лавочке, стояла медная рама.
- Прощаю.
Вера вспомнила его, такого гордого, уходящего прочь. Вспомнила повернувшуюся спиной несчастную Танюшу. Вспомнила, как сама в последний раз просила прощения: семь лет назад, когда в запале обозвала маму глупой. Нет, нет, себе хоть не ври. Когда обозвала маму дурой.
- Ты тоже меня прости, - прошептала Вера, так и не открывая глаз.
Она услышала, как Денис сделал шаг. Почувствовала, как положил ладони ей на плечи. И распахнула глаза, когда он наклонял голову для поцелуя.
- Так! - Вера резко оттолкнула парня. - То, что я с тобой тепло и по-дружески разговариваю, не значит, что пора лезть целоваться! Ты, конечно, дракон, но по-человечески должен ко мне относиться, если любишь и хочешь, чтобы я тебя чего-то там! Понимаешь?
Денис кивнул. Скорее разочарованно, чем с настоящим пониманием.
- Вот и молодчинка. Я к Танюше.
- Я с тобой.
- Шиш тебе, а не со мной в женскую общагу ночью. Ты хоть подумай, что о нас говорить будут, если увидят? По-человечески, говорю, относись. Ухаживай, заботься. А не… Ой, ну тебя. Дракон и есть дракон.
Вера стремглав полетела к их с Танюшей комнате. Вот размякла, а! Вот прорвало её на объяснялочки!
Сестра сидела на кровати, вымывшаяся, переодевшаяся. Грустная-грустная. Ей Вера ничего не стала разъяснять, только обняла крепко, изо всех сил, и расплакалась.
- Вер… - только и произнесла Танюша и тоже всхлипнула, задрав голову к потолку.
- Пять лет назад я кортик не потеряла. Я его отдала. Денису. Дракону Денису. Он тогда был совсем маленьким и несчастным, плакал и просился в Союз. А тебе наврала, чтобы ты не думала, что можно так вот нарушать правила. И что твой капитан плох.
- И теперь он тебя нашёл? - недоверчиво спросила сестра. - Зачем? Он ведь точно никак не связан с пропажей Миши?
- Нет. С пропажей Миши связана рама. Миша теперь алкай. Хуже того, в штабе об этом знают. Они убьют Мишу, если мы ничего не сделаем. Если не нарушим правила.
Танюша слушала, покачиваясь в объятиях сестры, будто и не хотела вовсе ничего знать, не хотела верить. А потом разрыдалась, ткнувшись носом в плечо Веры.
- И что нам делать? - едва различимо из-за всхлипов простонала Танюша.
- Пойдём к Денису. У меня есть идея.
9
Помимо идеи у Веры появилась спокойная уверенность, точно такая же, как когда она отдавала кортик маленькому Денису. Спасение того, кто нуждается в спасении, превыше правил, превыше законов государства.
Вера остановилась у опоры моста, перекинутого через Которосль. Хмурый Денис подтащил к её ногам раму от зеркала, положил на асфальт. “Неужели дуется из-за того, что оттолкнула?” - с неуместным трепетом мелькнула мысль у Веры. А потом капитан “кортиков” вспомнила разъярённого тролля, крикнувшего вслед дракону Денису: “Он тебя ищет!” Глупо думать, что парень сейчас размышляет о любовных неудачах. Ох, не пришлось бы ещё и его неприятности расхлёбывать!
- Бьём! - решительно скомандовала она.
Не таясь перед сестрой, Вера вытащила кортик, а потом полетело на асфальт первое зеркало. Брызнуло во все стороны осколками.
Ничего.
Не появилась алчная пасть, не заковыляло в их сторону коротконогое пузатое существо. Вера вспомнила, что последний раз едва могла различить алкая и коротко глянула на сестру. Танюша помотала головой. Тоже не увидела.
Значит, вот о чём рассказывал Фёдор Фёдорович. Не из каждого зеркала теперь может появиться алкай. Вера достала второе зеркальце, порадовавшись своей предусмотрительности. А ведь подумала ещё, не зря ли забирает с собой чуть ли не весь недельный запас отряда.
Снова от асфальта разлетелись стеклянные искры. И снова ничего. Только осколки третьего зеркала начали привычно подрагивать и складываться в зубастую пасть. Сёстры дружно выставили кортики, готовые в первый раз вспороть алкая просто так, без нужды. Не для того, чтобы попасть в Мешок, а лишь потому, что он им мешает. Нет, потому что они должны спасти Мишу!
И тут задрожало второе зеркало. Его осколки, безмолвно дремавшие на асфальте, вдруг ожили, и стёкла-зубы взметнулись под своды моста. Чтобы взглянуть в лицо чудовищу, которому они принадлежали, “кортикам” пришлось задрать головы. Вера увидела шрам от ожога.
Танюша зажала рот ладонью и схватилась за плечо сестры, будто боялась, что без опоры упадёт. Да и сама Вера едва удержалась на ногах. Чего стоили собственные догадки или рассказы Фёдора Фёдоровича, когда Миша, их Миша, вот так стоял, задевая уродливой головой мост, когда его не узнать было в раздутом, неповоротливом теле чудища.
Когда это чудище схватило маленького алкая, ещё топтавшегося возле разбитого зеркала, и закинуло в огромный лягушачий рот.
В огромный рот на огромной голове, которая ни за что не пролезет в волшебную раму.
- Мишка, - выдавила из себя Вера, глядя, как чудище ещё больше разрастается после трапезы, - Мишка, зачем ты его съел?
Задав вопрос, капитан “кортиков” тут же получила ответ от самой себя. Фёдор Фёдорович говорил, что превращение алкая обратно в Мишу Павлова исключено. Конечно, из-за его теперешних размеров - невозможно попросту физически. Но можно было бы достать из хранилища какой-нибудь уменьшающий волшебный объект… Да вот только из хранилища-то всё пропадает. И в Мешок “кортики” ходить не могут, ведь алкаи из зеркал не вылезают.
Потому что Мишка их жрёт!
- Михаил Павлов, ты хоть понимаешь, что совершаешь преступление против государства? Союз нуждается в волшебных объектах для борьбы с внешними и внутренними врагами народа!
Алкай дёрнул головой в одну сторону, в другую - не согласился со словами капитана. Смотреть, как Миша Павлов двигает неуклюжим студенистым телом, было больно. Не должен он быть таким, не должен!
Точно услышав Верины мысли, алкай потянулся к волшебной раме. Он всё же хотел спастись, хотел превратиться обратно! Капитан “кортиков” набрала в грудь воздуха, чтобы предложить вариант с уменьшением Миши. Но тот, вместо попытки просунуть голову в раму, раззявил рот и проглотил её.
- Миша! - надрывно выкрикнула Таня и бросилась к огромному алкаю, Тянула руки, пока Вера не отдёрнула сестру назад. - Мишенька! Это же мы, мы тебе поможем, пожалуйста. Ну же, вспомни!
Миша не вспомнил, а если и вспомнил, то на обожжённой большеротой морде алкая это никак не отразилось. Он сделал один крошечный для его массивного тела шаг, но разом оказался прямо перед “кортиками”. Нагнулся, потянул короткую руку к Денису.
- Да он свихнулся, - дракон Денис шатнулся назад, - толку с ним говорить! Видишь?
Парень отпрыгнул, когда пальцы алкая едва не сгребли его в охапку.
- Отвали!
Денис подался вперёд, обнажив зубы в оскале. Совсем не человеческом - драконьем.
- Нет! - крикнула Вера и бросилась к Денису. - Не превращайся!
Она крепко обняла его, пытаясь закрыть собой, обернулась к Мише:
- Он не волшебная вещь! Он человек! Слышишь? Не отдам!
Алкай - не Мишка Павлов, больше нет! - алкай надвигался. Сверкнули в свете фонарей его острые зубы, нависли над Верой и Денисом. Страшнее всего сейчас было ощутить, как монстр вырывает Дениса прямо из рук и утаскивает в Мешок навсегда. Парень стоял совершенно спокойный, Вера даже ощутила, как расслабились его плечи. Неужели приготовился к смерти? Или верит в то, что стал человеком, и в Мешке ему теперь не место?
- Не отдам, - отчаянно шепнула Вера, и зубы алкая с мерзким стеклянным лязгом сомкнулись прямо у неё на шее.
Только вот она ничего не почувствовала. А Денис закричал.
Алкай медленно тянул голову вверх, не разжимая челюстей. Из пасти свисал схваченный за шею чёрный дракон. Вера удивилась - ведь Денис из её объятий никуда не делся. Она вцепилась в него, в человека, из которого сантиметр за сантиметром алкай вытягивал драконью тушу. По телу парня пробегали конвульсивные волны. И крик, отчаянный крик умирающего в бою, никак не смолкал.
Алкай дёрнулся, высвобождая из груди Дениса кончик драконьего хвоста, а потом запрокинул голову и одним движением заглотил дракона, как цапля, которая заглатывает лягушку. Крик оборвался, Денис упал на асфальт.
- Какой ты после этого человек?! - крикнула Вера и швырнула в алкая камень. Алкай покачнулся, остановил тоскливый взгляд на побелевшем лице Танюшки, и исчез.
Эпилог
Исчез целый месяц, будто его и не было. Та же набережная Которосли, тот же мост, те же Денис и Танюша. Но вместо разбитых зеркал на асфальте - бутылка водки и бутерброды с селёдкой. Вместо огромного алкая с обожжённой мордой - воспоминания о Мише Павлове.
Никто из не нужных больше “кортиков”, кроме Вериного отряда, не думал о Мише хорошо. Для всех он был предателем, лишившим Союз оружия, навсегда закрывшим Мешок. Первое время - даже для Веры. Но весь этот месяц она, не прекращая, думала о Мишином поступке. И потихоньку поняла, что в ту ночь под мостом через Которосль перед “кортиками” предстал не алчный монстр, а настоящий герой. Ведь не стало алкаев - прекратились и исчезновения людей. А истребить алкаев стало возможным только после того, как волшебные предметы из хранилищ Союза перекочевали обратно в Мешок.
Сёстры Рыжовы и Денис выпили по рюмке, не чокаясь.
Да, для них троих Миша стал героем. И для всех он был героем, но простые люди, чью уютную советскую сказку Миша защитил, никогда об этом не узнают.
Вера вытащила карманное зеркальце и бросила на асфальт. Ребята долго смотрели на блестящие стёклышки, которые уже никогда не вздрогнут, не оживут. А потом Танюша собрала осколки в носовой платок и спрятала в сумку. Она везде носила их с собой, а когда Вера спросила, зачем, сказала:
- А вдруг он когда-нибудь вернётся?
Родная сестра, ступив на землю Союза, не проронила ни слова. Шла через ночной город, не глядя в сторону Веры. А потом свернула не к зданию штаба, а к общаге.
- Танюша! - укоризненно окликнула Вера.
- Я-то вам там зачем? Ты же меня в свои дела, - сестра искоса глянула на Дениса, - не посвящаешь.
- Иди отдохни. Вернусь - поговорим.
- Даже сейчас не соизволишь всё рассказать? Ну-ну. Вот и верь этому своему... Может, вообще из-за него Миша пропал?! - распалялась Таня. - А что, Миша пропадает в Мешке, и тут этот вырисовался. Дракон!
Сестра резко развернулась на пятках, пряча брызнувшие слёзы, и быстро зашагала в сторону общаги. Не гордо, как обычно уходят обиженные, а сжавшись, сгорбившись, будто Верино предательство тяжелее медной рамы навалилось ей на плечи.
У Веры в горле встал ком. Она крепко сжала кулаки, бросила Денису:
- Идём скорее.
До чего ж ей было стыдно, до чего погано! Ну почему, почему она сразу не рассказала Танюшке про дракона? Всё цеплялась за образ непогрешимого капитана. Сестра бы простила, она такая! Всё бы поняла! Только вот слушалась бы так же беспрекословно, как прежде?..
Разнервничавшаяся Вера едва не бежала, и скрежетание, с которым нижний край рамы тащился по асфальту вслед за Денисом, оставалось всё дальше и дальше. Девушка сбавила шаг, а потом и вовсе остановилась. Если уж Танюшку сейчас невозможно утешить, то хотя бы…
- Очень тяжело? - тихо спросила она.
- Не тяжело. Тащить неудобно, - отозвался Денис.
- Почему ты искал меня?
- Ты меня спасла, я же говорил.
- Ну и жил бы себе. Я ж тебя затем и спасла - чтобы ты жил, здесь, счастливо.
- Живут счастливо с теми, кого любят. Так ведь должно быть, так правильно, - Денис сказал это так, будто считал, что Вера издевается над ним, заставляя проговаривать истины, известные даже малышам.
- Теперь узнал меня получше - продолжаешь любить?
- Да, - ответил он, а потом чуть менее уверенно добавил: - Наверное. Ты всё равно та же Вера, которая меня спасла. Только ты иногда слишком грубая. Ну, для девушки. Понимаешь?
Вера аж споткнулась. Нет, ей и без дракона Дениса давно было известно о собственной жёсткости, но выслушивать упрёки от чудо-юдины с замашками придурковатого принца из сказок…
- А ты для парня слишком большой придурок. Думаешь, пришёл тут такой, и я тебе в объятия должна упасть, просто потому что? И вообще, какого ляда ты превратился там, на мосту?! Я и без твоих волшебных примочек отлично со всем справлялась! Потому что я не просто девушка, а советский гражданин, профессионал в своём деле! А ты - ни туда и ни сюда, сам не знаешь, куда себя девать. Просто ищешь, к кому бы прицепиться - вот и вся твоя любовь. Ой, прости, это было слишком грубо для девушки.
- На, справляйся!
Медная рама грохнулась об асфальт, раскатив по ночным улицам звонкое эхо. Сам Денис, бросив ношу валяться посреди тротуара, зашагал через дорогу. И уж он-то удалялся так гордо, что едва носом небо не царапал.
- Бесишь меня, - прошипела Вера вслед дракону.
Она побежала к штабу. Конечно, вероятность того, что какой-нибудь хозяйственный мужичок посреди ночи подберёт тяжеленную пустую раму и упрёт к себе в квартиру, была крайне мала, но Вера предпочла поторопиться. Подлетев к проходной штаба, она отрапортовала дежурному:
- Крупногабаритный волшебный предмет на перекрёстке проспекта Толбухина и улицы Рыбинской, требуется немедленная транспортировка в лабораторию!
Не задавая лишних вопросов, дежурный - бывший Верин куратор Фёдор Фёдорович - сделал звонок.
- Бригада отправлена, - казённым тоном оповестил он Веру. А потом добавил ласково: - Что стряслось-то, голубка?
Несмотря на то, что нужно было спешить, девушка ответила не сразу. С некоторых пор ей стало тяжело разговаривать с Фёдором Фёдоровичем, смотреть на потерянное выражение его лица, неестественную улыбку, выражавшую извинения непонятно за что. А ведь раньше он только и делал, что смеялся над собственными добродушными шутками, придумывал розыгрыши, будто сам был не наставником, а одним из юных кортиков. Наверное, именно детская душа и позволила Фёдору Фёдоровичу так долго верить в волшебство. Но потом от него жена ушла. Для неё он был не по-детски чистым, а ненадёжным и инфантильным. Ну он и изменился. И изменения эти Веру огорчали.
Неужели когда она перестанет видеть алкаев, превратится из уверенного в себе человека в такую же побитую собаку?
- Так что вы там вытащили?
Пока девушка рассказывала обо всём, что удалось узнать насчёт исчезновения Миши Павлова, зазвонил телефон. Фёдор Фёдорович послушал и передал трубку Вере.
- Капитан Рыжова? - спросил напряжённый мужской голос.
- Да.
- Вы уверены, что оставили волшебный предмет именно на перекрёстке Толбухина и Рыбинской?
- Абсолютно уверена.
После того, как Вера дала звонившему подробное описание рамы, она услышала, что такого предмета на указанном месте нет. Не попрощавшись, нервный мужчина бросил трубку.
- Ну вот, рапорт заставят писать, дело заведут, - удручённо протянула Вера.
- Да погоди, может, и не заведут. Сейчас такая кутерьма творится… Так-то я не особо удивился. Рано или поздно всё меняется.
- Что меняется? - насторожилась Вера. - Нашли вы время для отвлечённых философствований, Фёдор Фёдорович.
- Я, голубушка, совершенно конкретен. С алкаями что-то не так. Они появляются не из каждого разбитого зеркала. Бывает, отряды по часу, по два ждут - и ничего. А бывает, вылезает монстряк, но не обычный. Здоровый он, и морда со шрамом. Нападать не нападает, но ребята говорят, как будто ищет чего. Позыркает, позыркает, и уходит. Собственно, из-за таких дел даже поиски Миши Павлова приостановлены. Боязно за остальные отряды. И вы бы не лазали в Мешок без нужды.
- Ага, - кивнула Вера. Аномальный алкай. Который не нападает. Которого не было до исчезновения Миши Павлова. Который во что-то превратился. - Ага.
- И ещё кое-что. Волшебные предметы исчезают из хранилищ.
- Чего?!
- Что слышала. Очень, очень скверно, что твоя рама пропала. Сейчас такой дым, такими коромыслами стоит… Только и ищут, на кого бы собак спустить. Если бригада не найдёт раму… Лучше бы нашла, в общем.
- Фёдор Фёдорович, тот огромный алкай - это наш Миша Павлов! Его просто нужно превратить обратно с помощью рамы! Её необходимо найти!
- Его превращение исключено, - отрезал Фёдор Фёдорович.
Когда он догадался? Когда услышал о свойствах рамы от Веры или вообще с самого начала знал? Что теперь…
- Что теперь с ним будет? - спокойно спросила Вера, едва живая от ужаса.
- Мне жаль, голубушка.
- Ясно. Спокойного вам дежурства.
Оказавшись на улице, она встала у подъезда штаба, мрачного, громоздкого, вцепилась в ручку на входной двери.
Мишу Павлова убьют.
8
“Мишу убьют”, “Мише грозит...” Одну за другой Вера мысленно примеряла фразы, которые придётся вслух сказать сестре. Нет, не так.
“Мы спасём Мишу, мы успеем!”
Только как теперь забрать раму из штаба? Такую незаметно в карман не положишь. Её наверняка уже нашли и отволокли в лабораторию. Но ничего, вместе с Танюшей они что-нибудь придумают. Придумают же?
Когда Вера подходила к общаге, никакой уверенности или хотя бы надежды не осталось.
Мишу убьют.
С лавочки у подъезда поднялся высокий силуэт, преградил девушке дорогу. Вера чуть не вскрикнула. Занятая собственными мыслями, она не смотрела по сторонам и едва ли видела, что находилось в метре от неё.
Перед Верой стоял Денис.
- Прости, - буркнул он. - Зря я тебя одну бросил.
Но не столько его извинения заставили капитана кортиков благодарно прикрыть глаза. На асфальте, прислонённая к лавочке, стояла медная рама.
- Прощаю.
Вера вспомнила его, такого гордого, уходящего прочь. Вспомнила повернувшуюся спиной несчастную Танюшу. Вспомнила, как сама в последний раз просила прощения: семь лет назад, когда в запале обозвала маму глупой. Нет, нет, себе хоть не ври. Когда обозвала маму дурой.
- Ты тоже меня прости, - прошептала Вера, так и не открывая глаз.
Она услышала, как Денис сделал шаг. Почувствовала, как положил ладони ей на плечи. И распахнула глаза, когда он наклонял голову для поцелуя.
- Так! - Вера резко оттолкнула парня. - То, что я с тобой тепло и по-дружески разговариваю, не значит, что пора лезть целоваться! Ты, конечно, дракон, но по-человечески должен ко мне относиться, если любишь и хочешь, чтобы я тебя чего-то там! Понимаешь?
Денис кивнул. Скорее разочарованно, чем с настоящим пониманием.
- Вот и молодчинка. Я к Танюше.
- Я с тобой.
- Шиш тебе, а не со мной в женскую общагу ночью. Ты хоть подумай, что о нас говорить будут, если увидят? По-человечески, говорю, относись. Ухаживай, заботься. А не… Ой, ну тебя. Дракон и есть дракон.
Вера стремглав полетела к их с Танюшей комнате. Вот размякла, а! Вот прорвало её на объяснялочки!
Сестра сидела на кровати, вымывшаяся, переодевшаяся. Грустная-грустная. Ей Вера ничего не стала разъяснять, только обняла крепко, изо всех сил, и расплакалась.
- Вер… - только и произнесла Танюша и тоже всхлипнула, задрав голову к потолку.
- Пять лет назад я кортик не потеряла. Я его отдала. Денису. Дракону Денису. Он тогда был совсем маленьким и несчастным, плакал и просился в Союз. А тебе наврала, чтобы ты не думала, что можно так вот нарушать правила. И что твой капитан плох.
- И теперь он тебя нашёл? - недоверчиво спросила сестра. - Зачем? Он ведь точно никак не связан с пропажей Миши?
- Нет. С пропажей Миши связана рама. Миша теперь алкай. Хуже того, в штабе об этом знают. Они убьют Мишу, если мы ничего не сделаем. Если не нарушим правила.
Танюша слушала, покачиваясь в объятиях сестры, будто и не хотела вовсе ничего знать, не хотела верить. А потом разрыдалась, ткнувшись носом в плечо Веры.
- И что нам делать? - едва различимо из-за всхлипов простонала Танюша.
- Пойдём к Денису. У меня есть идея.
9
Помимо идеи у Веры появилась спокойная уверенность, точно такая же, как когда она отдавала кортик маленькому Денису. Спасение того, кто нуждается в спасении, превыше правил, превыше законов государства.
Вера остановилась у опоры моста, перекинутого через Которосль. Хмурый Денис подтащил к её ногам раму от зеркала, положил на асфальт. “Неужели дуется из-за того, что оттолкнула?” - с неуместным трепетом мелькнула мысль у Веры. А потом капитан “кортиков” вспомнила разъярённого тролля, крикнувшего вслед дракону Денису: “Он тебя ищет!” Глупо думать, что парень сейчас размышляет о любовных неудачах. Ох, не пришлось бы ещё и его неприятности расхлёбывать!
- Бьём! - решительно скомандовала она.
Не таясь перед сестрой, Вера вытащила кортик, а потом полетело на асфальт первое зеркало. Брызнуло во все стороны осколками.
Ничего.
Не появилась алчная пасть, не заковыляло в их сторону коротконогое пузатое существо. Вера вспомнила, что последний раз едва могла различить алкая и коротко глянула на сестру. Танюша помотала головой. Тоже не увидела.
Значит, вот о чём рассказывал Фёдор Фёдорович. Не из каждого зеркала теперь может появиться алкай. Вера достала второе зеркальце, порадовавшись своей предусмотрительности. А ведь подумала ещё, не зря ли забирает с собой чуть ли не весь недельный запас отряда.
Снова от асфальта разлетелись стеклянные искры. И снова ничего. Только осколки третьего зеркала начали привычно подрагивать и складываться в зубастую пасть. Сёстры дружно выставили кортики, готовые в первый раз вспороть алкая просто так, без нужды. Не для того, чтобы попасть в Мешок, а лишь потому, что он им мешает. Нет, потому что они должны спасти Мишу!
И тут задрожало второе зеркало. Его осколки, безмолвно дремавшие на асфальте, вдруг ожили, и стёкла-зубы взметнулись под своды моста. Чтобы взглянуть в лицо чудовищу, которому они принадлежали, “кортикам” пришлось задрать головы. Вера увидела шрам от ожога.
Танюша зажала рот ладонью и схватилась за плечо сестры, будто боялась, что без опоры упадёт. Да и сама Вера едва удержалась на ногах. Чего стоили собственные догадки или рассказы Фёдора Фёдоровича, когда Миша, их Миша, вот так стоял, задевая уродливой головой мост, когда его не узнать было в раздутом, неповоротливом теле чудища.
Когда это чудище схватило маленького алкая, ещё топтавшегося возле разбитого зеркала, и закинуло в огромный лягушачий рот.
В огромный рот на огромной голове, которая ни за что не пролезет в волшебную раму.
- Мишка, - выдавила из себя Вера, глядя, как чудище ещё больше разрастается после трапезы, - Мишка, зачем ты его съел?
Задав вопрос, капитан “кортиков” тут же получила ответ от самой себя. Фёдор Фёдорович говорил, что превращение алкая обратно в Мишу Павлова исключено. Конечно, из-за его теперешних размеров - невозможно попросту физически. Но можно было бы достать из хранилища какой-нибудь уменьшающий волшебный объект… Да вот только из хранилища-то всё пропадает. И в Мешок “кортики” ходить не могут, ведь алкаи из зеркал не вылезают.
Потому что Мишка их жрёт!
- Михаил Павлов, ты хоть понимаешь, что совершаешь преступление против государства? Союз нуждается в волшебных объектах для борьбы с внешними и внутренними врагами народа!
Алкай дёрнул головой в одну сторону, в другую - не согласился со словами капитана. Смотреть, как Миша Павлов двигает неуклюжим студенистым телом, было больно. Не должен он быть таким, не должен!
Точно услышав Верины мысли, алкай потянулся к волшебной раме. Он всё же хотел спастись, хотел превратиться обратно! Капитан “кортиков” набрала в грудь воздуха, чтобы предложить вариант с уменьшением Миши. Но тот, вместо попытки просунуть голову в раму, раззявил рот и проглотил её.
- Миша! - надрывно выкрикнула Таня и бросилась к огромному алкаю, Тянула руки, пока Вера не отдёрнула сестру назад. - Мишенька! Это же мы, мы тебе поможем, пожалуйста. Ну же, вспомни!
Миша не вспомнил, а если и вспомнил, то на обожжённой большеротой морде алкая это никак не отразилось. Он сделал один крошечный для его массивного тела шаг, но разом оказался прямо перед “кортиками”. Нагнулся, потянул короткую руку к Денису.
- Да он свихнулся, - дракон Денис шатнулся назад, - толку с ним говорить! Видишь?
Парень отпрыгнул, когда пальцы алкая едва не сгребли его в охапку.
- Отвали!
Денис подался вперёд, обнажив зубы в оскале. Совсем не человеческом - драконьем.
- Нет! - крикнула Вера и бросилась к Денису. - Не превращайся!
Она крепко обняла его, пытаясь закрыть собой, обернулась к Мише:
- Он не волшебная вещь! Он человек! Слышишь? Не отдам!
Алкай - не Мишка Павлов, больше нет! - алкай надвигался. Сверкнули в свете фонарей его острые зубы, нависли над Верой и Денисом. Страшнее всего сейчас было ощутить, как монстр вырывает Дениса прямо из рук и утаскивает в Мешок навсегда. Парень стоял совершенно спокойный, Вера даже ощутила, как расслабились его плечи. Неужели приготовился к смерти? Или верит в то, что стал человеком, и в Мешке ему теперь не место?
- Не отдам, - отчаянно шепнула Вера, и зубы алкая с мерзким стеклянным лязгом сомкнулись прямо у неё на шее.
Только вот она ничего не почувствовала. А Денис закричал.
Алкай медленно тянул голову вверх, не разжимая челюстей. Из пасти свисал схваченный за шею чёрный дракон. Вера удивилась - ведь Денис из её объятий никуда не делся. Она вцепилась в него, в человека, из которого сантиметр за сантиметром алкай вытягивал драконью тушу. По телу парня пробегали конвульсивные волны. И крик, отчаянный крик умирающего в бою, никак не смолкал.
Алкай дёрнулся, высвобождая из груди Дениса кончик драконьего хвоста, а потом запрокинул голову и одним движением заглотил дракона, как цапля, которая заглатывает лягушку. Крик оборвался, Денис упал на асфальт.
- Какой ты после этого человек?! - крикнула Вера и швырнула в алкая камень. Алкай покачнулся, остановил тоскливый взгляд на побелевшем лице Танюшки, и исчез.
Эпилог
Исчез целый месяц, будто его и не было. Та же набережная Которосли, тот же мост, те же Денис и Танюша. Но вместо разбитых зеркал на асфальте - бутылка водки и бутерброды с селёдкой. Вместо огромного алкая с обожжённой мордой - воспоминания о Мише Павлове.
Никто из не нужных больше “кортиков”, кроме Вериного отряда, не думал о Мише хорошо. Для всех он был предателем, лишившим Союз оружия, навсегда закрывшим Мешок. Первое время - даже для Веры. Но весь этот месяц она, не прекращая, думала о Мишином поступке. И потихоньку поняла, что в ту ночь под мостом через Которосль перед “кортиками” предстал не алчный монстр, а настоящий герой. Ведь не стало алкаев - прекратились и исчезновения людей. А истребить алкаев стало возможным только после того, как волшебные предметы из хранилищ Союза перекочевали обратно в Мешок.
Сёстры Рыжовы и Денис выпили по рюмке, не чокаясь.
Да, для них троих Миша стал героем. И для всех он был героем, но простые люди, чью уютную советскую сказку Миша защитил, никогда об этом не узнают.
Вера вытащила карманное зеркальце и бросила на асфальт. Ребята долго смотрели на блестящие стёклышки, которые уже никогда не вздрогнут, не оживут. А потом Танюша собрала осколки в носовой платок и спрятала в сумку. Она везде носила их с собой, а когда Вера спросила, зачем, сказала:
- А вдруг он когда-нибудь вернётся?