Стекла
Давно не писала...
Я была в старом-старом доме, а там такие окна, знаете, со старыми мутными и кривыми стеклами, через которые практически ничего не видно. И я подумала, что замени эти стекла на новые и дом станет совсем другим...
Дети - это окна. Окна каждой семьи. Иногда в доме только одно такое мутное стекло, а остальные светлые и новые. И тогда видно что там происходит, что будет, они не искажают действительность. Хотя бы остальные. Но если в доме все окна кривые, то реальность будет представлятся всегда другой, чем есть на самом деле.
Я сначала перестала думать, что там за окнами, потом стала создавать свой мир. Который, конечно, отличался от остального, потому что в нем все жило по другим правилам. Потому что иначе не возможно. Окна скребли, терли, но конфигурацию не изменишь, нужно видеть в этом свой шарм, делать тот дом, в котором ты сможешь жить так, как дано...
А потом пришел, прилетел на самолете в дом человек, и, что самое страшное, очень родной человек, и сказал, что стекла должны быть ровными. Иначе это не жизнь. И там, за стенами, есть другие дома и другие, нормальные окна и там светлее и лучше. И что, прожив в доме со светом и видя реальность на протяжении 65 лет, человек точно знает.
И я защищалась, защищала свой дом как могла. Пока человек не сказал, что если я не стану всю себя до последней капли посвящать изменению конфигурации моих стекол и стремится к их идеальной ровности, то через 20 лет пожалею и стекла мои треснут и рассыпятся, а я возненавижу...
Если бы мне сказал это кто-то другой. Если бы не мама. Я бы плюнула, как делала это раньше, и пошла дальше жить в свой полумрак, освещенный только нашей любовью с мужем.
Я годы, реально, годы привыкала жить при таком свете, который мне давали мои дети. Да, непонятные и непонятые, без реального видимого будущего, да, такие. Какие есть.
Мне хотелось светлых стекол и говорить, и гордиться, и верить, и знать... Мне хотелось как все. Мне хочется. Всегда. Ах, как же хочется! Чтобы хоть один из них. Хотя бы один...
Но то, что они вообще пропускают свет, это для нас уже чудо. Хотя, конечно, откуда же знать остальным, сколько средств было вилито на эти стекла и как поедены кислотой мои руки...
Но дети говорят странно и коротко, весь их словарный запас я знаю до последнего слова, потому что каждое было вымучено, вбито и заучено... Они другие и непонятные. Умные и при этом недоступные.
Вдруг вспомнилось.
Сидела вчера на переговорах в Матвея саду. Воспиталки грят, что через год они видят его только в спец, логопедические для него невозможны по причине того, что он просто не может учить речь. Да, он умный, и по невербальным тестам он в норме, но речь, речь...
И воспитательница, которая работает в логосаду, замечу, говорит:
- Вы знаете, я вот сказала ему, что надо взять клей и карандаши, а он стоит перед полкой и не понимает! Мы же карандашами и клеем почти каждый день пользуемся!
А я ей так грустно отвечаю:
- А вы пробовали разложить перед ним карандаши, бумагу, клей, ножницы и попросить дать по очереди то, что вы называете? Вы тестировали ребенка на понимание предметов?
Удивленно:
- Нет.
Я:
- А вы учили с ним каждый предмет в отдельности, каждый?
Она:
-Нет.
И мне приходится говорить, говорить человеку с образованием, что с ним нужно сначала учить предметы отдельно, а потом уже вводить в фразовую речь... Человеку, который вообще должен был с ним этим заниматься целый год. Господи!Я живу в мире, где люди живут с ровными стеклами в своем абсолютном подавляющем большинстве. Где даже в логопедическом саду дети учат слово "клей", вычленяя его из ежедневной фразы "возьми на полке..." Я прихожу к ним и рассказываю, что в моем доме через эти стекла можно увидеть мир только если наклониться, выпятиться, и скосить глаза в нижний левый угол. Как же сложно не возненавидеть весь этот дом, когда только так, только так...
Несколько дней после разговора с мамой я приходила к моему полутемному, полуреальному дому, увешанному картинками, обставленному игрушками, и не хотела даже переступать порог. Входила и задыхалась. От бессилия, от горечи.
Но ведь это МОЙ дом. С моими, такими странными, такими дурацкими, такими любимыми стеклами. Только нужно заново научиться в нем жить. Научиться жить.
Я была в старом-старом доме, а там такие окна, знаете, со старыми мутными и кривыми стеклами, через которые практически ничего не видно. И я подумала, что замени эти стекла на новые и дом станет совсем другим...
Дети - это окна. Окна каждой семьи. Иногда в доме только одно такое мутное стекло, а остальные светлые и новые. И тогда видно что там происходит, что будет, они не искажают действительность. Хотя бы остальные. Но если в доме все окна кривые, то реальность будет представлятся всегда другой, чем есть на самом деле.
Я сначала перестала думать, что там за окнами, потом стала создавать свой мир. Который, конечно, отличался от остального, потому что в нем все жило по другим правилам. Потому что иначе не возможно. Окна скребли, терли, но конфигурацию не изменишь, нужно видеть в этом свой шарм, делать тот дом, в котором ты сможешь жить так, как дано...
А потом пришел, прилетел на самолете в дом человек, и, что самое страшное, очень родной человек, и сказал, что стекла должны быть ровными. Иначе это не жизнь. И там, за стенами, есть другие дома и другие, нормальные окна и там светлее и лучше. И что, прожив в доме со светом и видя реальность на протяжении 65 лет, человек точно знает.
И я защищалась, защищала свой дом как могла. Пока человек не сказал, что если я не стану всю себя до последней капли посвящать изменению конфигурации моих стекол и стремится к их идеальной ровности, то через 20 лет пожалею и стекла мои треснут и рассыпятся, а я возненавижу...
Если бы мне сказал это кто-то другой. Если бы не мама. Я бы плюнула, как делала это раньше, и пошла дальше жить в свой полумрак, освещенный только нашей любовью с мужем.
Я годы, реально, годы привыкала жить при таком свете, который мне давали мои дети. Да, непонятные и непонятые, без реального видимого будущего, да, такие. Какие есть.
Мне хотелось светлых стекол и говорить, и гордиться, и верить, и знать... Мне хотелось как все. Мне хочется. Всегда. Ах, как же хочется! Чтобы хоть один из них. Хотя бы один...
Но то, что они вообще пропускают свет, это для нас уже чудо. Хотя, конечно, откуда же знать остальным, сколько средств было вилито на эти стекла и как поедены кислотой мои руки...
Но дети говорят странно и коротко, весь их словарный запас я знаю до последнего слова, потому что каждое было вымучено, вбито и заучено... Они другие и непонятные. Умные и при этом недоступные.
Вдруг вспомнилось.
Сидела вчера на переговорах в Матвея саду. Воспиталки грят, что через год они видят его только в спец, логопедические для него невозможны по причине того, что он просто не может учить речь. Да, он умный, и по невербальным тестам он в норме, но речь, речь...
И воспитательница, которая работает в логосаду, замечу, говорит:
- Вы знаете, я вот сказала ему, что надо взять клей и карандаши, а он стоит перед полкой и не понимает! Мы же карандашами и клеем почти каждый день пользуемся!
А я ей так грустно отвечаю:
- А вы пробовали разложить перед ним карандаши, бумагу, клей, ножницы и попросить дать по очереди то, что вы называете? Вы тестировали ребенка на понимание предметов?
Удивленно:
- Нет.
Я:
- А вы учили с ним каждый предмет в отдельности, каждый?
Она:
-Нет.
И мне приходится говорить, говорить человеку с образованием, что с ним нужно сначала учить предметы отдельно, а потом уже вводить в фразовую речь... Человеку, который вообще должен был с ним этим заниматься целый год. Господи!Я живу в мире, где люди живут с ровными стеклами в своем абсолютном подавляющем большинстве. Где даже в логопедическом саду дети учат слово "клей", вычленяя его из ежедневной фразы "возьми на полке..." Я прихожу к ним и рассказываю, что в моем доме через эти стекла можно увидеть мир только если наклониться, выпятиться, и скосить глаза в нижний левый угол. Как же сложно не возненавидеть весь этот дом, когда только так, только так...
Несколько дней после разговора с мамой я приходила к моему полутемному, полуреальному дому, увешанному картинками, обставленному игрушками, и не хотела даже переступать порог. Входила и задыхалась. От бессилия, от горечи.
Но ведь это МОЙ дом. С моими, такими странными, такими дурацкими, такими любимыми стеклами. Только нужно заново научиться в нем жить. Научиться жить.