(no subject)
Когда -то я, перебирая одежки, свернула и припрятала в дальний угол шкафа первую распашонку старшего сына, в которой его принесли домой из роддома, - в мелкий застиранный голубой цветочек, уже пожелтевшую к тому времени и обтрепанную по краю.
А лет через десять она выпала прямо в руки. И я сказала - смотри, это твоя.
- Я? Я был такой?! - взял недоверчиво и осторожно, как берут диковинную бабочку. Некоторое время постигал. Не сразу смог совместить себя с этим вещдоком.
- Такой - не то слово. Она даже была тебе велика.
С тех пор прошло еще лет десять. Вчера Илья приехал, и мы разбирали вдвоем ящик со старыми бумагами и тетрадками. Тоже доказательствами тех нас, несколько лет назад. Вот это? О, да, это забери. Надо же... Это? Это выбросить, пожалуй. А вот это Стасу пригодится, пусть почитает. А этот гном детсадовский? Он мой или Стаськин? Да? Точно его?
- Так интересно, что будет десять лет не назад, а вперед, - говорю я. - А вообще - так любопытно, что будет лет через триста, через пятьсот, - завожу любимую пластинку последнего месяца. - Ведь все будет совсем иначе! И так досадно, что не сможем увидеть!
- Сможем!
- Уверен?
- Вполне.
- Ну, тогда расскажешь потом, раз уверен.
- Но только, я думаю, вдруг мы тогда друг друга не узнаем.
- Узнаем!
- Уверена?
- Вполне.