Счастье по петербургски.
Каждый раз, когда бы судьба не закидывала меня в Санкт-Петербург, обязательно, в многочасовом марафоне находились свои минуты настоящего счастья. К примеру год 2003- Два часа ночи. Дворцовая площадь перед «Зимним» Дует теплый ветер с Невы. У Александрийского столпа стоит дядька и на саксофоне наигрывает «Наутилус» - «Гуд бай Америка».
Прошлый год, июнь - белая ночь в Петербурге. Я взад вперед фланирую по улице Достоевского, наблюдая, как с немалым трудом паркуют машины местные жители, как прощаются влюбленные парочки. И как коты затевают прямо на газонах любовные схватки за урчащих невест.
В этот раз все было гораздо прозаичнее. Я, придя усталый в гостиничный номер, рухнул на кровать и принялся перещелкивать каналы телевизора. И вдруг!. Ах это замечательное вдруг. На одном из каналов шел «Побег из Шоушенка». И все, минуты счастья были обеспечены. За окном медленно струила свои воды красавица Нева, по речно-хозяйственным делам, спешили тупоносые баржи. А здесь, в номере, вера и добро побеждали тупость и пессимизм. В этом городе, в Северной Пальмире моего отечества, даже уже известные вплоть до минуты передряги Энди Дюфрейна воспринимались по иному.
Прошлый год, июнь - белая ночь в Петербурге. Я взад вперед фланирую по улице Достоевского, наблюдая, как с немалым трудом паркуют машины местные жители, как прощаются влюбленные парочки. И как коты затевают прямо на газонах любовные схватки за урчащих невест.
В этот раз все было гораздо прозаичнее. Я, придя усталый в гостиничный номер, рухнул на кровать и принялся перещелкивать каналы телевизора. И вдруг!. Ах это замечательное вдруг. На одном из каналов шел «Побег из Шоушенка». И все, минуты счастья были обеспечены. За окном медленно струила свои воды красавица Нева, по речно-хозяйственным делам, спешили тупоносые баржи. А здесь, в номере, вера и добро побеждали тупость и пессимизм. В этом городе, в Северной Пальмире моего отечества, даже уже известные вплоть до минуты передряги Энди Дюфрейна воспринимались по иному.