Старый Оскол: культурная жизнь. Часть VI. Газеты
Прошло совсем чуток времени - ну, слегка меньше шести лет, как ваш покорный слуга опять сподобился написать и поведать уважаемым читателям что-нибудь из времён давно ушедших, ну, то есть, не столь уж давно, но лет пятьдесят, как ни крути, миновало.
Кто не совсем в теме - вот здесь у меня и мои воспоминания о разных аспектах жизни в Старом Осколе тех, почти уже былинных, времён, и воспоминания близких людей, заставших времена ещё более далёкие, и кое-какие материалы о нашем городе из старой периодики, мною адаптированные.
Итак, читаем мой новый пост про весьма существенный аспект жизни старооскольцев полувековой давности - газеты.
Возвращаясь к теме культурной жизни Старого Оскола конца 60-х - начала 70-х, нельзя обойти такую важную ее составляющую, как печатные издания. Начну с их разновидности, которая более всего была распространена в обыденной жизни - с газет.
Вождь мирового пролетариата однажды высказал мысль, что «роль газеты не ограничивается... одним распространением идей, одним политическим воспитанием и привлечением политических союзников». И был, как всегда, архиправ! Роль газет в жизни людей в 60-70-е годы прошлого столетия была куда как более широкой. Из газеты можно было сделать шапку от солнца, газета использовалась в качестве оберточной бумаги для книг, например, учебников. Без газет очень трудно было растопить печь. Газеты наклеивали на стены для выравнивания перед поклейкой обоев. Наконец - неловко об этом, конечно, писать, но из песни слова не выкинешь - газеты широко использовались в качестве туалетной бумаги, так как это достижение человеческой цивилизации дошло до наших краев только в году примерно 70-м, да и то - в виде широких бумажных полотенец в рулонах, которые приходилось разрезать острым ножом поперек на 2, а то и 3 части.
Но все же ни одна из вышеперечисленных функций, при всей их важности, не была главной функцией газет. Упомянутый уже вождь как всегда метко высказался и на этот счет: «...воспитание масс на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни... - главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму». А поскольку на рассматриваемый мной период выпал как раз один из этапов этого перехода, называемый тогда "развитым социализмом", то и газеты, значит, никак не могли утратить сформулированных Ильичём ипостасей. Соответственно, и массы, видимо, обуреваемые жаждой воспитываться на примерах и образцах, не забывая при этом о полезности газет и в иных сферах применения, активно и охотно приобщались к газетной периодике.
Газеты либо выписывались, либо покупались. У нас в Стрелецкой слободе народ газеты выписывал и получал в почтовые ящики, потому что до ближайших газетных киосков было далековато. А вот мой дедушка Андрей, мамин отец - он жил сначала на Гумнах, а потом на улице Ленина, на Верхней площади и почти каждый день приходил к нам, по пути покупая целый набор газет - чтобы не только их почитать, но ещё и обсудить прочитанное с моим папой и с другим моим дедом, Иваном - дедушки мои очень были дружны.
Выписывали мы местную газету и одну центральную. То же самое выписывал и дед Иван, поскольку мы жили автономно, в разных половинах дома. Так что из почтового ящика мы забирали две «Комсомолки» и две «Путёвки» - так в обиходе называли местную старооскольскую газету. История её названия такова. В ранние 60-е она называлась «Рудный край». Потом её переименовали в «Ленинский путь» - оттуда и пошла «путёвка». Потом по каким-то соображениям её переименовали ещё раз - в «Путь Октября». В 1973 году вместо одной местной газеты стало две: «Путь Октября» остался районной газетой, и появилась городская газета «Октябрьские зори». Новая «Путёвка» писала только о посевных, уборочных, надоях и привесах, а новые «Зори» - о городских делах, поэтому горожане стали выписывать «Октябрьские зори». Но тогда мы уже не жили в Стрелецкой слободе, а мой рассказ всё же в основном привязан к периоду нашего там пребывания, то есть, до 1972 года включительно.
Итак, «Путёвка» выходила 4 раза в неделю, на четырёх страницах половинного формата. Я всегда её если не прочитывал, то просматривал. Там было много интересного. Только про жителей нашей далеко не самой большой улицы Пушкарской - и то была куча публикаций! Дядя Женя Сафонов - тот был передовиком на мехзаводе, про него часто писали. Дядя Лёва Ушаков, сосед напротив, был изобретателем-рационализатором, работая механиком на маслозаводе - так ему посвятили целую полосу, с фотографиями! Дядя Боря Захаров, ближайший наш сосед и мастер смены на мехзаводе тоже удостоился целой статьи под названием «Опыт - дело наживное». Острые на язык дядьки с нашей улицы иногда подкалывали дядю Борю - как, мол, опыт? наживается? Добродушный дядя Боря, человек отнюдь не худой комплекции, в ответ похлопывал себя по животу - да набираем потихоньку!.. Дядя Толя Гайдук - он работал директором 3-й школы-восьмилетки, на Володарского - про него написали хвалебную статью к 50-летию. А уж мой дядя Федя, который тоже был директором школы, Пушкарской - тот и вовсе был постоянным автором газеты. Под своим именем он публиковал статьи о русском языке, также и фронтовые воспоминания... Но большинство его заметок начиналось со слов «На днях состоялось...», что стало предметом шуток и, как сейчас говорят, «мемом» в родственной среде. Правда, такого рода заметки дядя подписывал не «Ф.Болдырев», а «Б.Фёдоров».
А однажды в «Путёвке» появилась заметка про моего дедушку, Ивана Ивановича Болдырева, аккурат к его семидесятилетию. Это подсуетился мой другой дедушка, Андрей. «Пятерых детей вырастил Иван Иванович, и все они - учителя» - это я запомнил, хотя мне тогда было всего семь лет.
Что ещё было интересного в местной газете? На среднем развороте публиковались таблицы, например, информация о надоях молока по колхозам и совхозам района, или информация о выполнении плана строительно-монтажных работ по строительным организациям города. А лет этак в 8-9 я стал заядлым любителем футбола и хоккея. Я слушал репортажи по радио; пока не было своего телевизора ходил смотреть матчи к родственникам или соседям, но особой любовью пользовались у меня турнирные таблицы - их я мог изучать подолгу. Так вот, и в «надоях» и в выполнении планов по строительству я нашел аналог турнирных таблиц, и были у меня даже любимые «команды» - помнится, я болел за колхоз «Мировой Октябрь» - уж больно мне название понравилось - правда, он был всегда среди аутсайдеров.
Едва ли не самая важная информация публиковалась в местной газете в правом нижнем углу четвёртой полосы. В чёрных рамочках. Для небольшого города это было и актуально, и важно. Сколько раз слышал от родителей - а-а - надо же! <имярек> умер! Эта информация иногда служила толчком к своего рода «независимым расследованиям», и вскоре, например, наша уличная общественность «узнавала», что директор фабрики не просто так помер, а при пикантнейших обстоятельствах...
Словом, вы поняли, что местная газета в те времена была в соответствии с кинжально точным определением уже упомянутого выше вождя пролетариата, не только коллективным пропагандистом и коллективным агитатором, но также и коллективным организатором. Благодаря обратной связи, легко реализуемой в небольшом городе, местная газета могла реально влиять на процессы и явления.
Вот живой пример из 1974 года, когда мы жили уже не в Стрелецкой, а в новом районе, который, по-моему, и по сей день зовут «Микро», и газеты уже разделились на городскую и районную. Прямо перед нашим домом, среди белого дня, у всех на глазах, некий негодяй, житель нашего дома, зверски убил арматурным прутом маленькую собачонку, которая якобы напугала его сына. Собачка была действительно крошечной и безобидной, к тому же при ней была хозяйка, девочка лет десяти - и всё это произошло при ней, представляете, что с ней было?! Зверюга, урод. Мой отец ещё со студенчества дружил со своей однокурсницей, в те времена - учительницей начальных классов, Лилией Григорьевной Астаниной, которая жила тоже в новом районе, через пару домов от нас. А она как раз была активнейшим автором газеты «Октябрьские зори», где писала пространные статьи о воспитании, о нравственности... Вот моя мама и пожаловала к ней с рассказом о безобразном инциденте - и через пару недель в газете появляется статья, едва ли не на всю полосу, под заголовком «Жестокость». Автор не поленилась, нашла свидетелей происшедшего, навела справки об антигерое - и, как говорится, получите-распишитесь. С указанием имён, явок, адресов. Тогда ещё не заморачивались по поводу персональных данных. В итоге - урода уволили с работы и, как жаловалась соседям его малахольная жена, больше никуда не брали. Дальше не знаю, потому что вскорости они переехали, возможно, вынужденно. И поделом.
Ну, а какие ещё газеты-то были, кроме «путёвки» этой вашей? - спросите вы. Не волнуйтесь, сейчас всё расскажу. Ежедневно, примерно в середине дня - за исключением вторника, потому что все центральные газеты выходили 6 раз в неделю, кроме понедельника, а к нам попадали на следующий день - в наших газетных киосках выкладывались целые стопки газет. Это были, помимо местной: «Правда», «Известия», «Советская Россия», «Комсомольская правда», «Труд», «Красная звезда», «Сельская жизнь», «Гудок», «Социалистическая индустрия» - но эта газета была относительно новой; она появилась году в 70-м и как-то всерьёз не воспринималась. Несколько раз в неделю выкладывалась «Белгородская правда» и ещё «Ленинская смена» - областная комсомольская газета. Кажется, в небольшом количестве присутствовали еще «Строительная» и «Учительская» газеты. Ну, и раз в неделю - «Неделя», за которой мгновенно выстраивалась очередь, «За рубежом» и «Белгородская неделя» - совсем небольшой листок, который тоже почему-то активно разбирался, вроде бы из-за телепрограммы, но ведь она была и в других газетах. Да, был ещё 3-4 раза в неделю «Советский спорт» и еженедельник небольшого формата «Футбол-хоккей», который застать было очень проблематично - разбирали мгновенно.
Дедушка Андрей, как я уже писал выше, приходя к нам едва ли не ежедневно, приносил ворох свежих газет - это были «Известия», «Труд», «Советская Россия», реже «Правда» и «Красная звезда», иногда «Белгородская правда», и раз в неделю обязательно «За рубежом» - это был такой толстый таблоид, на 24 страницы, где порой публиковались действительно интересные материалы. «Комсомолку» дед Андрей не покупал, «путёвку» тоже - они были у нас. «Комсомольская правда» в те времена была, безусловно, интереснейшей газетой из всех центральных. Там публиковались такие мэтры журналистики, как Василий Песков и Ярослав Голованов. Нет, три четверти газеты занимал всё равно скучный официоз, но одна четверть - как правило, это было интересно. Поэтому и мы, и дед Иван выписывали только «Комсомолку». Кроме того, в ней печатали телепрограмму на неделю и мои любимые турнирные таблицы...
Ещё мне, пионеру, надо было обязательно выписывать «Пионерскую правду». Она выходила 2 раза в неделю. Номер стоил одну копейку, так что цена годовой подписки была рубль-четыре. Я поначалу честно пытался её читать, но всё написанное там наводило на меня какую-то неизъяснимую, экзистенциальную тоску, и в результате я стал складывать «Пионерские правды» стопочкой - мол, когда у меня будет много свободного времени, я это прочитаю. В одну зиму у меня и впрямь оказалось много свободного времени: я заболел сначала свинкой, а потом корью - и я снова честно попытался освоить «Пионерку». Но - увы...
Газетным «бестселлером» была, безусловно, «Неделя». В киосках она разбиралась за несколько минут - народ, зная когда её подвезут, караулил заранее. По подписке она не распространялась - так говорили на почте. Но особенность того времени была такова, что все были равны, но некоторые... скажем так, равнее. И вот моей маме хоть в чём-то, в самой небольшой мелочи - но повезло быть слегка «равнее». Она, будучи членом профкома поликлиники, была ответственна за подписку и распределение лимитированных дефицитных изданий, среди которых «Неделя» была номером один. Естественно, заветная подписка доставалась и нам. «Неделя» состояла из 16 страниц формата таблоида, но они были не сброшюрованы, поэтому мы с мамой и папой легко делили свежий номер, а потом обменивались страницами. Что же там было такого, в «Неделе» этой, спросите вы? А я сначала скажу, чего не было. «Неделя» была, по сути, полуразвлекательным приложением к газете «Известия», поэтому там не было практически ни грамма официоза - ну, за исключением случаев, когда «открылся очередной...» Ни унылых статей о передовиках, ни проевших плешь «поступей пятилетки». Там были литературные страницы, детский вкладыш «Неделька», много хороших фотографий, интервью с интересными людьми, рассказы о дальних и ближних странах, о путешествиях, статьи научно-популярные и посвящённые разным направлениям искусства... Словом, прототип обычного качественного СМИ, скажем, нулевых годов.
А вот «Литературка» в то время ещё не получила в наших краях такой популярности, какую повсеместно заимела во второй половине семидесятых. Кажется, она даже лежала иногда в газетных киосках, но особым спросом, видать, не пользовалась.
Да, забыл упомянуть «Медицинскую газету», которую постоянно выписывала мама, да и я почитывал - чисто для эрудиции. Но мне больше нравился журнал «Медицинская сестра» - там всё было серьёзно и по делу. Но о журналах мы поговорим в другой раз.
И в заключение - пара моментов, связанных с газетным производством тех времён в Старом Осколе.
Ровно напротив нас жил уже упомянутый рационализатор дядя Лёва, а его сын, которого я называл дядей Герой, был директором типографии. Его жена дружила с моей мамой, поэтому истории, которую я расскажу ниже, стоит доверять. В 1971 году открылся XIV съезд КПСС, и естественно, почти целый номер газеты «Путь Октября» был посвящен этому событию. Тираж уже вовсю печатался, машины тарахтели, уставший директор типографии взял - на всякий случай, ещё раз просмотреть - пахнущий свежей краской экземпляр - и тут волосы у него встали дыбом. Один из заголовков гласил: «... съезд КП СС» - вот так, с пробелом. Чей косяк - уже не было времени дознаваться. Машины остановили, тираж под нож, вскрыли резервы бумаги, работали всю ночь до утра - но тираж напечатали. Дядя Гера обзавёлся первой сединой.
И ещё одна тема, связанная с типографией. В конце лета 71 года я нашёл аккурат напротив нашего дома интересную штучку - машинку-счётчик. там были шесть колёсиков с цифрами от нуля до девяти и рычажок. Нажимаешь на него - циферка перескакивает на плюс единичку, а если надо - то и десяток, и сотня, и так далее. Ну, я сразу догадался, кто это мог обронить, и при первой же возможности обратился к соседу, мол, дядя Гера, не вы ли эту машинку потеряли? «Ну - что упало, то пропало, раз уж ты её нашёл, то теперь она твоя», - ответил сосед и пояснил, что в типографии меняли счётчики экземпляров на новые,а он несколько штук старых прихватил с собой, чтоб ребятишкам раздать. «Можешь что-нибудь посчитать, удобная вещь» - добавил дядя Гера.
Я стал думать, что же можно при помощи этого чудесного механизма подсчитать? И в конце концов-таки придумал. С нового, 1972 года, я стал скрупулёзно подсчитывать, сколько раз я чихнул. Нет. у меня не было никаких отклонений, я рос обычным ребёнком, не подумайте плохого. Но не пропадать же замечательному устройству! Я носил машинку с собой в школу, на прогулку в кармане пальто. Чихну пару раз - щёлк-щёлк - отмечено! А уж когда я в очередной раз простудился зимой - там были сеансы по 11 чихов подряд! И с добросовестной скрупулёзностью я это дело довёл до 31 декабря 1972 года и до боя курантов. И знаете, каков был результат? Нет, вы не знаете этого. Но, так и быть - скажу: тысяча восемьсот восемьдесят девять. Именно столько раз я чихнул за 1972 год.
Я уверен, что за всю историю планеты Земля не нашлось больше ни одного человека, которому пришло бы в голову подсчитать количество «чихов» в течение года. Можно было бы подать заявку в книгу Гиннеса. Но не буду этого делать. Пустое.
К оглавлению по Старому Осколу
Кто не совсем в теме - вот здесь у меня и мои воспоминания о разных аспектах жизни в Старом Осколе тех, почти уже былинных, времён, и воспоминания близких людей, заставших времена ещё более далёкие, и кое-какие материалы о нашем городе из старой периодики, мною адаптированные.
Итак, читаем мой новый пост про весьма существенный аспект жизни старооскольцев полувековой давности - газеты.
Возвращаясь к теме культурной жизни Старого Оскола конца 60-х - начала 70-х, нельзя обойти такую важную ее составляющую, как печатные издания. Начну с их разновидности, которая более всего была распространена в обыденной жизни - с газет.
Вождь мирового пролетариата однажды высказал мысль, что «роль газеты не ограничивается... одним распространением идей, одним политическим воспитанием и привлечением политических союзников». И был, как всегда, архиправ! Роль газет в жизни людей в 60-70-е годы прошлого столетия была куда как более широкой. Из газеты можно было сделать шапку от солнца, газета использовалась в качестве оберточной бумаги для книг, например, учебников. Без газет очень трудно было растопить печь. Газеты наклеивали на стены для выравнивания перед поклейкой обоев. Наконец - неловко об этом, конечно, писать, но из песни слова не выкинешь - газеты широко использовались в качестве туалетной бумаги, так как это достижение человеческой цивилизации дошло до наших краев только в году примерно 70-м, да и то - в виде широких бумажных полотенец в рулонах, которые приходилось разрезать острым ножом поперек на 2, а то и 3 части.
Но все же ни одна из вышеперечисленных функций, при всей их важности, не была главной функцией газет. Упомянутый уже вождь как всегда метко высказался и на этот счет: «...воспитание масс на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни... - главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму». А поскольку на рассматриваемый мной период выпал как раз один из этапов этого перехода, называемый тогда "развитым социализмом", то и газеты, значит, никак не могли утратить сформулированных Ильичём ипостасей. Соответственно, и массы, видимо, обуреваемые жаждой воспитываться на примерах и образцах, не забывая при этом о полезности газет и в иных сферах применения, активно и охотно приобщались к газетной периодике.
Газеты либо выписывались, либо покупались. У нас в Стрелецкой слободе народ газеты выписывал и получал в почтовые ящики, потому что до ближайших газетных киосков было далековато. А вот мой дедушка Андрей, мамин отец - он жил сначала на Гумнах, а потом на улице Ленина, на Верхней площади и почти каждый день приходил к нам, по пути покупая целый набор газет - чтобы не только их почитать, но ещё и обсудить прочитанное с моим папой и с другим моим дедом, Иваном - дедушки мои очень были дружны.
Выписывали мы местную газету и одну центральную. То же самое выписывал и дед Иван, поскольку мы жили автономно, в разных половинах дома. Так что из почтового ящика мы забирали две «Комсомолки» и две «Путёвки» - так в обиходе называли местную старооскольскую газету. История её названия такова. В ранние 60-е она называлась «Рудный край». Потом её переименовали в «Ленинский путь» - оттуда и пошла «путёвка». Потом по каким-то соображениям её переименовали ещё раз - в «Путь Октября». В 1973 году вместо одной местной газеты стало две: «Путь Октября» остался районной газетой, и появилась городская газета «Октябрьские зори». Новая «Путёвка» писала только о посевных, уборочных, надоях и привесах, а новые «Зори» - о городских делах, поэтому горожане стали выписывать «Октябрьские зори». Но тогда мы уже не жили в Стрелецкой слободе, а мой рассказ всё же в основном привязан к периоду нашего там пребывания, то есть, до 1972 года включительно.
Итак, «Путёвка» выходила 4 раза в неделю, на четырёх страницах половинного формата. Я всегда её если не прочитывал, то просматривал. Там было много интересного. Только про жителей нашей далеко не самой большой улицы Пушкарской - и то была куча публикаций! Дядя Женя Сафонов - тот был передовиком на мехзаводе, про него часто писали. Дядя Лёва Ушаков, сосед напротив, был изобретателем-рационализатором, работая механиком на маслозаводе - так ему посвятили целую полосу, с фотографиями! Дядя Боря Захаров, ближайший наш сосед и мастер смены на мехзаводе тоже удостоился целой статьи под названием «Опыт - дело наживное». Острые на язык дядьки с нашей улицы иногда подкалывали дядю Борю - как, мол, опыт? наживается? Добродушный дядя Боря, человек отнюдь не худой комплекции, в ответ похлопывал себя по животу - да набираем потихоньку!.. Дядя Толя Гайдук - он работал директором 3-й школы-восьмилетки, на Володарского - про него написали хвалебную статью к 50-летию. А уж мой дядя Федя, который тоже был директором школы, Пушкарской - тот и вовсе был постоянным автором газеты. Под своим именем он публиковал статьи о русском языке, также и фронтовые воспоминания... Но большинство его заметок начиналось со слов «На днях состоялось...», что стало предметом шуток и, как сейчас говорят, «мемом» в родственной среде. Правда, такого рода заметки дядя подписывал не «Ф.Болдырев», а «Б.Фёдоров».
А однажды в «Путёвке» появилась заметка про моего дедушку, Ивана Ивановича Болдырева, аккурат к его семидесятилетию. Это подсуетился мой другой дедушка, Андрей. «Пятерых детей вырастил Иван Иванович, и все они - учителя» - это я запомнил, хотя мне тогда было всего семь лет.
Что ещё было интересного в местной газете? На среднем развороте публиковались таблицы, например, информация о надоях молока по колхозам и совхозам района, или информация о выполнении плана строительно-монтажных работ по строительным организациям города. А лет этак в 8-9 я стал заядлым любителем футбола и хоккея. Я слушал репортажи по радио; пока не было своего телевизора ходил смотреть матчи к родственникам или соседям, но особой любовью пользовались у меня турнирные таблицы - их я мог изучать подолгу. Так вот, и в «надоях» и в выполнении планов по строительству я нашел аналог турнирных таблиц, и были у меня даже любимые «команды» - помнится, я болел за колхоз «Мировой Октябрь» - уж больно мне название понравилось - правда, он был всегда среди аутсайдеров.
Едва ли не самая важная информация публиковалась в местной газете в правом нижнем углу четвёртой полосы. В чёрных рамочках. Для небольшого города это было и актуально, и важно. Сколько раз слышал от родителей - а-а - надо же! <имярек> умер! Эта информация иногда служила толчком к своего рода «независимым расследованиям», и вскоре, например, наша уличная общественность «узнавала», что директор фабрики не просто так помер, а при пикантнейших обстоятельствах...
Словом, вы поняли, что местная газета в те времена была в соответствии с кинжально точным определением уже упомянутого выше вождя пролетариата, не только коллективным пропагандистом и коллективным агитатором, но также и коллективным организатором. Благодаря обратной связи, легко реализуемой в небольшом городе, местная газета могла реально влиять на процессы и явления.
Вот живой пример из 1974 года, когда мы жили уже не в Стрелецкой, а в новом районе, который, по-моему, и по сей день зовут «Микро», и газеты уже разделились на городскую и районную. Прямо перед нашим домом, среди белого дня, у всех на глазах, некий негодяй, житель нашего дома, зверски убил арматурным прутом маленькую собачонку, которая якобы напугала его сына. Собачка была действительно крошечной и безобидной, к тому же при ней была хозяйка, девочка лет десяти - и всё это произошло при ней, представляете, что с ней было?! Зверюга, урод. Мой отец ещё со студенчества дружил со своей однокурсницей, в те времена - учительницей начальных классов, Лилией Григорьевной Астаниной, которая жила тоже в новом районе, через пару домов от нас. А она как раз была активнейшим автором газеты «Октябрьские зори», где писала пространные статьи о воспитании, о нравственности... Вот моя мама и пожаловала к ней с рассказом о безобразном инциденте - и через пару недель в газете появляется статья, едва ли не на всю полосу, под заголовком «Жестокость». Автор не поленилась, нашла свидетелей происшедшего, навела справки об антигерое - и, как говорится, получите-распишитесь. С указанием имён, явок, адресов. Тогда ещё не заморачивались по поводу персональных данных. В итоге - урода уволили с работы и, как жаловалась соседям его малахольная жена, больше никуда не брали. Дальше не знаю, потому что вскорости они переехали, возможно, вынужденно. И поделом.
Ну, а какие ещё газеты-то были, кроме «путёвки» этой вашей? - спросите вы. Не волнуйтесь, сейчас всё расскажу. Ежедневно, примерно в середине дня - за исключением вторника, потому что все центральные газеты выходили 6 раз в неделю, кроме понедельника, а к нам попадали на следующий день - в наших газетных киосках выкладывались целые стопки газет. Это были, помимо местной: «Правда», «Известия», «Советская Россия», «Комсомольская правда», «Труд», «Красная звезда», «Сельская жизнь», «Гудок», «Социалистическая индустрия» - но эта газета была относительно новой; она появилась году в 70-м и как-то всерьёз не воспринималась. Несколько раз в неделю выкладывалась «Белгородская правда» и ещё «Ленинская смена» - областная комсомольская газета. Кажется, в небольшом количестве присутствовали еще «Строительная» и «Учительская» газеты. Ну, и раз в неделю - «Неделя», за которой мгновенно выстраивалась очередь, «За рубежом» и «Белгородская неделя» - совсем небольшой листок, который тоже почему-то активно разбирался, вроде бы из-за телепрограммы, но ведь она была и в других газетах. Да, был ещё 3-4 раза в неделю «Советский спорт» и еженедельник небольшого формата «Футбол-хоккей», который застать было очень проблематично - разбирали мгновенно.
Дедушка Андрей, как я уже писал выше, приходя к нам едва ли не ежедневно, приносил ворох свежих газет - это были «Известия», «Труд», «Советская Россия», реже «Правда» и «Красная звезда», иногда «Белгородская правда», и раз в неделю обязательно «За рубежом» - это был такой толстый таблоид, на 24 страницы, где порой публиковались действительно интересные материалы. «Комсомолку» дед Андрей не покупал, «путёвку» тоже - они были у нас. «Комсомольская правда» в те времена была, безусловно, интереснейшей газетой из всех центральных. Там публиковались такие мэтры журналистики, как Василий Песков и Ярослав Голованов. Нет, три четверти газеты занимал всё равно скучный официоз, но одна четверть - как правило, это было интересно. Поэтому и мы, и дед Иван выписывали только «Комсомолку». Кроме того, в ней печатали телепрограмму на неделю и мои любимые турнирные таблицы...
Ещё мне, пионеру, надо было обязательно выписывать «Пионерскую правду». Она выходила 2 раза в неделю. Номер стоил одну копейку, так что цена годовой подписки была рубль-четыре. Я поначалу честно пытался её читать, но всё написанное там наводило на меня какую-то неизъяснимую, экзистенциальную тоску, и в результате я стал складывать «Пионерские правды» стопочкой - мол, когда у меня будет много свободного времени, я это прочитаю. В одну зиму у меня и впрямь оказалось много свободного времени: я заболел сначала свинкой, а потом корью - и я снова честно попытался освоить «Пионерку». Но - увы...
Газетным «бестселлером» была, безусловно, «Неделя». В киосках она разбиралась за несколько минут - народ, зная когда её подвезут, караулил заранее. По подписке она не распространялась - так говорили на почте. Но особенность того времени была такова, что все были равны, но некоторые... скажем так, равнее. И вот моей маме хоть в чём-то, в самой небольшой мелочи - но повезло быть слегка «равнее». Она, будучи членом профкома поликлиники, была ответственна за подписку и распределение лимитированных дефицитных изданий, среди которых «Неделя» была номером один. Естественно, заветная подписка доставалась и нам. «Неделя» состояла из 16 страниц формата таблоида, но они были не сброшюрованы, поэтому мы с мамой и папой легко делили свежий номер, а потом обменивались страницами. Что же там было такого, в «Неделе» этой, спросите вы? А я сначала скажу, чего не было. «Неделя» была, по сути, полуразвлекательным приложением к газете «Известия», поэтому там не было практически ни грамма официоза - ну, за исключением случаев, когда «открылся очередной...» Ни унылых статей о передовиках, ни проевших плешь «поступей пятилетки». Там были литературные страницы, детский вкладыш «Неделька», много хороших фотографий, интервью с интересными людьми, рассказы о дальних и ближних странах, о путешествиях, статьи научно-популярные и посвящённые разным направлениям искусства... Словом, прототип обычного качественного СМИ, скажем, нулевых годов.
А вот «Литературка» в то время ещё не получила в наших краях такой популярности, какую повсеместно заимела во второй половине семидесятых. Кажется, она даже лежала иногда в газетных киосках, но особым спросом, видать, не пользовалась.
Да, забыл упомянуть «Медицинскую газету», которую постоянно выписывала мама, да и я почитывал - чисто для эрудиции. Но мне больше нравился журнал «Медицинская сестра» - там всё было серьёзно и по делу. Но о журналах мы поговорим в другой раз.
И в заключение - пара моментов, связанных с газетным производством тех времён в Старом Осколе.
Ровно напротив нас жил уже упомянутый рационализатор дядя Лёва, а его сын, которого я называл дядей Герой, был директором типографии. Его жена дружила с моей мамой, поэтому истории, которую я расскажу ниже, стоит доверять. В 1971 году открылся XIV съезд КПСС, и естественно, почти целый номер газеты «Путь Октября» был посвящен этому событию. Тираж уже вовсю печатался, машины тарахтели, уставший директор типографии взял - на всякий случай, ещё раз просмотреть - пахнущий свежей краской экземпляр - и тут волосы у него встали дыбом. Один из заголовков гласил: «... съезд КП СС» - вот так, с пробелом. Чей косяк - уже не было времени дознаваться. Машины остановили, тираж под нож, вскрыли резервы бумаги, работали всю ночь до утра - но тираж напечатали. Дядя Гера обзавёлся первой сединой.
И ещё одна тема, связанная с типографией. В конце лета 71 года я нашёл аккурат напротив нашего дома интересную штучку - машинку-счётчик. там были шесть колёсиков с цифрами от нуля до девяти и рычажок. Нажимаешь на него - циферка перескакивает на плюс единичку, а если надо - то и десяток, и сотня, и так далее. Ну, я сразу догадался, кто это мог обронить, и при первой же возможности обратился к соседу, мол, дядя Гера, не вы ли эту машинку потеряли? «Ну - что упало, то пропало, раз уж ты её нашёл, то теперь она твоя», - ответил сосед и пояснил, что в типографии меняли счётчики экземпляров на новые,а он несколько штук старых прихватил с собой, чтоб ребятишкам раздать. «Можешь что-нибудь посчитать, удобная вещь» - добавил дядя Гера.
Я стал думать, что же можно при помощи этого чудесного механизма подсчитать? И в конце концов-таки придумал. С нового, 1972 года, я стал скрупулёзно подсчитывать, сколько раз я чихнул. Нет. у меня не было никаких отклонений, я рос обычным ребёнком, не подумайте плохого. Но не пропадать же замечательному устройству! Я носил машинку с собой в школу, на прогулку в кармане пальто. Чихну пару раз - щёлк-щёлк - отмечено! А уж когда я в очередной раз простудился зимой - там были сеансы по 11 чихов подряд! И с добросовестной скрупулёзностью я это дело довёл до 31 декабря 1972 года и до боя курантов. И знаете, каков был результат? Нет, вы не знаете этого. Но, так и быть - скажу: тысяча восемьсот восемьдесят девять. Именно столько раз я чихнул за 1972 год.
Я уверен, что за всю историю планеты Земля не нашлось больше ни одного человека, которому пришло бы в голову подсчитать количество «чихов» в течение года. Можно было бы подать заявку в книгу Гиннеса. Но не буду этого делать. Пустое.
К оглавлению по Старому Осколу