Креакл и пустота.
Я больше не знаю как жить дальше. Дорогое Мировое сообщество, простите меня за эту страну, которую я не могу теперь покинуть. Мне очень стыдно. Пока ещё стыдно, и это говорит мне, что вирус ещё не победил, что моё изможденное тело все ещё сопротивляется всему плохому. Но нельзя терять времени! Я расскажу вам мою историю. Историю, возможно, последнего представителя креативного класса в этой стране...
Все началось немногим позже болотной. О! Что это было за время! Никогда ещё эта страна не переживала такого разгула гражданского самосознания и ответственной социальной позиции. Совершенно разные люди собирались в миллионные марши на площадях моей столицы, белые ленты реяли на грудях митингующих, плакаты дыбились над людским морем, и слово правды жгло сердца людей из уст самого Навального. Да, было время... В одной толпе гомонили милые моему сердцу хипстеры, сновали юркие независимые журналисты, важно шествовали заслуженные либералы, дурачились смешные националисты, расцветали буйным кружевом геи и лесбиянки, маршировали мужественные правозащитники... Ах! Что за время. Казалось ещё чуть-чуть и кровавый режим падет и будет растоптан озорными копытцами пусек. Милые мои, наивные братья! Как же мы ошибались. Злобный тиран не думал прислушиваться к народу. Кроме мгновенной кровавой реакции режим применил какое-то секретное биологическое оружие. Я думаю, это был какой-то вирус.
События майдана в Киеве только укрепили нашу веру в силы добра, не смотря на бесчинства беркута. Жадными глазами взирали мы, как украинский народ в едином порыве сметает прогнившую власть и смело шагает в светлое будущее. Именно там и был применен секретный вирус. Путин подло украл победу, распылив отраву над всей территорией братской страны. Кровавая гебня никогда не признается в этом, но любой мало- мальски здоровый человек понимает, что эпидемия ватничества и колорадизации не может просто так за год заразить все население Украины и России. Эпицентр заражения в Украине находился в Крыму. В России же, я полагаю, где-то на Урале. Действие заразы выражалось, как я думаю, в изменениях биохимических реакций в мозгу, после чего человек начинал совершать самые отвратительные поступки, которые ещё полгода назад даже помыслить себе не мог. Так из 100% зараженных 87% резко начинало поддерживать кровавый режим во всех его проявлениях, 11% в неравной борьбе иммунитета с вирусом теряли всякую внятность позиций и только 2% закалённых бойцов успешно сопротивлялись , не изменив своим принципам. Из 87% необратимо заражённых примерно половина занимала радикальную провластную позицию. Другая половина безнадёжно лишалась рассудка в любой форме и намертво зацикливалась на последней осознанной мысли или эмоции.
Как поздно мы все это поняли! Уже по первым публичным выступлениям Кличко можно было понять. Но мы не поняли. Мы радовались санкциям, извинялись за эту страну перед всеми, активно помогали молодой украинской демократии, вступив в аналитические войска. Мы вели свою привычную жизнь и продолжали сражаться за все хорошее. Но вдруг Путин вероломно ввёл ответные санкции. Это было начало конца. Вся борьба, весь смысл существования, вся привычная среда обитания испарились в парах смертельного вируса. Все вкрапления европейских ценностей таких как: независимая журналистика, либерализм, правозащитные организации, макдональдс, старбакс,- были уничтожены в одночасье.
Первое время мы ещё пытались сопротивляться, вразумлять общество. Все зря. Наши американские и европейские партнёры первыми определили вирус, им ничего не оставалось более, чем опустить железный занавес над всей территорией Украины и России под предлогом не распространения лихорадки Эбола. С тех пор пустота пришла в нашу жизнь. Здоровые 2% были обречены, брошены, оставлены один на один с серой массой. Сперва мы пытались уйти в подполье, закупали хамон, пармезан, вина на все оставшиеся деньги и ходили в гости друг к другу и в пол голоса пели: ла-ла-ла-ла-лаа. Где-то через год, продукты доставать стало совершенно невозможно, да и деньги текущие от общественных организаций ранее - иссякли. Вирус нещадно косил уже наши ряды. Так многие стали часто ходить по гостям, а к себе не приглашали. Они уже не пели ни в пол голоса ни шепотом. Они молча жевали! Пока хозяева клеймили хуйло, фуагра бесследно таяли. Мы назвали вирус " поцелуй Путина" и тех, кого он поцеловал, уже никогда не приглашали на встречи. Правда, они приходили часто без приглашения, и тогда скандал грозил вскрыть все подполье. Начали встречаться реже на нейтральной территории, а Путин все целовал и целовал. Так мы начали замечать некоторых активистов в общественных столовках, поедающих щи! Некоторые пошли на унизительную работу. Ряды редели стремительно. В конце концов решено было выживать по одиночке.
Ещё год тянулась ужасная пустота, голод и обнищание. Я был вынужден продать старинный гарнитур и машину, что бы как-то закупать мраморное мясо и семгу. Злобные беларусы наживались на подделке свали и валио, но настоящего гурмана не обманешь. Однажды я попробовал этот их зерненый творог и честно потом стошнил в туалете все до кусочка. Если бы вы знали, как по ночам во сне хотелось польских яблок. Просыпаясь на мокрой от слюны подушке, приходилось жевать деревянную ложечку из старбакса, чтобы как-то заглушить эту боль. Однажды на рынке я пытался купить шпик, продавцы разговаривали на мове. Как же обрадовался я! Дурак! Побежал к ним вприпрыжку с криком: Слава Украине! За что был избит нещадно.
Облегчение пришло в лице моего старинного друга Алекса. Мы случайно встретились на рынке, где появилось настоящее шотландское виски. Он рассказал, что Путин ещё не всех поцеловал, и некоторые даже нашли способ сопротивления. Оказалось все просто: наш человек покупал землю в деревне, брал субсидию как фермер, нанимал местных колдырей, и они ему сажали картошку, пасли коров и свиней, а он возрождал славные традиции макдональдс. Незабываемые Е и трансжиры! Через какое-то время ватные санитарные врачи его накрывали, он объявлял себя банкротом и ехал в другую деревню. Настоящий революционер! Я продал квартиру и мы поехали. Меня не смутило, как близко Алекс общается с деревенским быдлом. Я закрывал глаза на то, что он пьёт самогон с батраками. Ради конспирации терпел его речи во славу Пу и садоводства на приёме у чиновников. Но однажды он сказал, что мы пойдем мочить колорадов... Я взял свою последнюю клюшку для гольфа, а он привёл меня на огород... Господи, как мерзко хрустели эти насекомые в его пальцах! Этого нельзя забыть! Нельзя простить!
С тех пор я целый день хожу в поле...
Волнения и потрясения последнего времени, видимо, надломили мой иммунитет. Я чувствую, что вирус вот-вот сломит последние остатки моего сопротивления, и злобный карлик чмокнет мой ланит. У края поля в тени деревьев местные быдлюки жарят недохамон и пекут эту гадость в мундире на углях. Сам не заметил, как ноги вынесли меня к этой гопкомпании, наверное, вирус уже необратимо меняет мой мозг. Опомнился только когда эта баба начала тыкать в мою сторону хлебом с зелёным луком, зажатым в руке. Убежал.
И вот, теперь, когда я написал всю свою историю, пустота стала полной. Ощущение пустоты - это эффект заражения. Она ощущается на физическом уровне, где-то в районе пупка. В голове больше нет мыслей, нет даже потребности гнобить тиранов. Нет сил затянуть ла-ла- ла-лу на последок. Прощайте, товарищ Навальный! Пусть встретит Божена меня в краю вечных револю...