Двенадцать
Ровно двенадцать лет назад (да-да, вот почти в это самое время, и часа не пройдет как...) я стала мамой, как утверждает моя дочь, самой лучшей девочки во всей Вселенной.
Три килограмма радости превратились в сорок. Ладно-ладно, Соня, я преувеличиваю, пусть будет 38, так пойдет, дитя моя? ;)
Это милое созданье уже давно не играет в куклы и не лепит куличики в песочнице, хотя иногда прикидывается маленькой девочкой.
Теперь эта барышня ходит в боулинг, обедает в кафешках и развлекается с подругами на «пижамных» вечеринках. А там юные и слегка растрепанные (хорошо, не потрепанные) барышни в пижамках употребляют коктейли на ночь глядя.
Раздухарившись, они начинают мериться… э-э-э-э, ну, скажем, понтами.
Удивляются собственной «зрелости».
Однако думают и о большем! О большем и большом. :)
Дурачатся.
Потому что они на самом деле еще такие маленькие.
Хотя им уже целая дюжина лет. Еще раз семь тебе, детка, по дюжине. А лично я открываю шампанское.
Три килограмма радости превратились в сорок. Ладно-ладно, Соня, я преувеличиваю, пусть будет 38, так пойдет, дитя моя? ;)
Это милое созданье уже давно не играет в куклы и не лепит куличики в песочнице, хотя иногда прикидывается маленькой девочкой.
Теперь эта барышня ходит в боулинг, обедает в кафешках и развлекается с подругами на «пижамных» вечеринках. А там юные и слегка растрепанные (хорошо, не потрепанные) барышни в пижамках употребляют коктейли на ночь глядя.
Раздухарившись, они начинают мериться… э-э-э-э, ну, скажем, понтами.
Удивляются собственной «зрелости».
Однако думают и о большем! О большем и большом. :)
Дурачатся.
Потому что они на самом деле еще такие маленькие.
Хотя им уже целая дюжина лет. Еще раз семь тебе, детка, по дюжине. А лично я открываю шампанское.