Про качка
Колесо правосудия с лязгом и скрежетом катилось по улице, подминая машины, неосторожных прохожих и обдирая штукатурку с домов. Вообще-то это был простой качок, но он представлял себя именно таким большим и устрашающим железным механизмом. Он собирался в зал, чтобы как обычно, поразить всех объемом квадрицепсов, проработкой мышц пресса и чудесными античными пропорциями. После его визитов, хорошее настроение у посетителей спортзала менялось на плохое. Угасал жизнерадостный огонек в глазах.
Зайдя в зал, Качок с грохотом скинул сумку на пол. Несколько худосочных мертворожденных юношей тотчас освободили скамейку для жима лежа. Почтительно выстроились в шеренгу. Толстожопый мажорик, делавший подъем айфона на бицепс, в слезах покинул помещение.
Смазливая, затянутая в спандекс девица начала тереться около Качка и стрелять глазами. Стараясь не смотреть на нее, Качок размялся, покрутил велотренажер. Затем повесил на гриф стопятьсот блинов.
- Ыыых! - мощно отжал штангу от груди.
- Дзыннннь!!! - кинул на стойки.
- Мужчина, вам помочь? Устали, наверное? - участливо присел рядом какой-то поклонник крепкой мужской дружбы.
- Перенапрягаться вредно! Я Анатолий, - приветливо протянул ухоженную ладошку.
- Очень приятно, Анатолий! Иди нахуй. - ответил Качок.
Отжав смазливую девицу необъятной жопой, какая-то дама начала прыгать перед Качком. Торопливо постелив на пол коврик, стала демонстрировать чудеса растяжки, беспокойно следя глазами за взглядом Качка.
Качок затруднился бы назвать ее возраст. «Что-то между сорока шестью и пятью миллиардами лет», - сказал бы он в свойственной ему простодушной манере. А так как он был всесторонне образованным человеком, он предположил бы, что ее случайно отрыл экскаваторщик в верхних слоях меловых отложений третичного периода. Некоторые ученые, однако, склоняются к тому, что такие экземпляры характерны для кембрийского периода.
Как бы то ни было, дама была не молода. Пару раз в год, и что самое страшное - каждый год, у таких дам начинается горячка. Они бросаются пить Активию, поедать по утрам замоченный чернослив - для хорошего стула, записываются в уорлд-классы и фиделити и истязают свой круп мудреными программами «фитнесс-леди» или «боди-скалпт».
С выпученными глазами хватаются за гантельки, тренажеры, гениталии инструктора и прочие скакалки, что оказывает сильное психологическое воздействие на неподготовленного человека. Зябко поеживаясь, охая и почесывая холодные белые ноги, прыгают они в бассейны, волной выплескивая за бортик детей и некоторых взрослых.
Накрасившись и наплойкавшись, пьют ликер с такими же ветхими подругами, дома или в этой вашей кофеделии, обсуждая сидящих за соседним столиком шумных, пышущих молодостью, красотой и тугими сиськами девятнадцатилетних девчушек, которым подцепить тех дяденек на «RR sport» так же легко, как не учить уроки. Пытаются завести молодых «друзей», чтобы доказать себе, и в первую очередь - другим, что их вполне еще можно трахать.
Подрагивая нежным, как суфле, целлюлитом, дама села на шпагат и пукнула. Обомлела, вытаращив на Качка свои глагне, не понимая, что тут можно сделать.
Качок, будучи истинным джентльменом, сделал вид, что не заметил сей милый дамский конфуз. Однако вскоре засвербило в носу, защипало в глазах, и Качок спешно передислоцировался в другой угол, дабы не впасть в состояние медикаментозного сна. «Первые признаки поражения ипритом» - вспомнил он свою службу в химбатальоне. Тревожно взглянул на кожу, ожидая волдырей и фурункулов. Дама, хмыкнув, ушла.
- Зря я так с ней, - подумал Качок. - Опарышей с нее вполне можно насобирать. Карась на них недурно берет.
Спустившись на ресепшн и взяв полотенце, Качок проследовал в душевую.
- Ой, мужчина! - притворно воскликнул педик. Уронил шампунь.
Нагнувшись раком, стал долго поднимать его с пола, делая вид, что не может уцепить его мыльными руками. Вертел блестящей жопой, оглядываясь на Качка.
С трудом сдерживая рвотные позывы, Качок встал под душ. Трубно высморкался, почесал яйца. Подставил лицо струйкам горячей воды. Расслабил напряженные мускулы, похрустел лопатками. Попытался отвлечься от дневных забот и выкинуть все мысли из головы. Однако вспомнил о женской душевой, которую отделял от мужской лишь небольшой коридорчик. При мысли о мокрых разгоряченных женских телах его могучий йоханнесбург встал и уперся в стену кабинки.
Почувствовал прикосновения. Рывком повернулся. Сияя счастливой мордашкой, розовощекий педик розовой мочалкой тер ему спину.
Уборщик, насвистывая, мыл пол в раздевалке. - Under mi sensi, under mi sensi, - напевал он мотив глупой песенки. Душераздирающий крик, вдруг раздавшийся в душевой, заставил его оцепенеть. Холодок пробежал по спине, волосы встали дыбом.
- Человек в беде! - вскричал Уборщик и, отбросив швабру, метнулся в подсобку, загремел ведрами, разлил хлорку. Накинул черный плащ, поднял воротник, и низко надвинув на лоб шляпу, понесся в душевую, скользя кедами по мокрому кафелю.
На первый взгляд все было в порядке. Качок, что-то напевая, спокойно мылся в своей кабинке, и лишь в дальнем углу что-то мельтешило за полупрозрачным рифленым стеклом.
- Там, - показал жестом Качок в тот угол, не поворачиваясь.
Педик копошился на полу, нечленораздельно мыча. Его лицо было разбито в кровь, руки связаны розовой мочалкой, а в жопе торчал шампунь.
- Ыыыы... пымыги, - всхлипнул педик.
- Щас мужик, щас. Потерпи. За что ж он так с тобой, - сочувственно произнес Уборщик, натягивая резиновую перчатку.
- Щас, мужик. Поднатужься. Камон, камон! Ooohh… It’s a boy! - сказал Уборщик, осторожно извлекая шампунь из слизистой. - Без труда не вытащишь и рыбку из пруда! - подмигнул он педику, пытаясь подбодрить его.
- Рецепты бабушки Агафьи. Хороший шампунь. Со зверобоем и тысячелистником, - пробормотал он, не зная, что еще сказать. - Вставай, мужик! - встрепенулся Уборщик. Помог педику смыть кровь с лица, развязал посиневшие руки. Поддерживая, повел пидараса в раздевалку. Тот охал и широко расставлял при ходьбе бритые ноги.
- Через годы, через расстоянияяя-а-аа!!! - донеслось из кабинки Качка.
- 69-ый шкафчик, - подсказал педик Уборщику. - Всегда его выбираю. Уборщик подозрительно взглянул на него, но все-таки помог ему сесть.
- Ты так мил, - педик нежно погладил Уборщика по щеке.
- Бля, - Уборщик оттолкнул его на шкафчик.
Посыпались: носочки, расчески, крем для лица, крем для тела, крем для рук, крем для ног, скраб-пилинг, крем-депилятор, увлажняющее молочко для тела, гель для волос, ватные палочки, тальк, тональный крем, пинцет и прокладки. Остолбенев, Уборщик наблюдал за этим праздником жизни.
- Прокладки-то зачем? - только и смог выдавить из себя Уборщик. Смесь гадливости и отвращения охватила его. Подхватив валявшуюся неподалеку швабру, он, содрогаясь от омерзения, начал молотить голое и скользкое, как лягушка, тело педераста. Черенок швабры треснул, и Уборщик некоторое время пинал его ногами. Устав, плюнул на него и ушел в подсобку.
- Коп жатпа. Пролежень болып калады, - сказал Качок, прошлепав мимо педераста, обмотав талию полотенцем.
Выдув пятилитровую баклажку с протеином, Качок нацепил штаны, и вышел из раздевалки. Зайдя за ресепшн и с серьезным видом укусив менеджера за жопу, сдал полотенце.
Подойдя к машине, Качок нахмурился и стал рыться в карманах в поисках ключа.
- Давно пора завести для ключей отдельный кармашек! - ругал себя аккуратный и собранный Качок.
Кто-то нежно прикрыл ему глаза руками.
- Бля, да ты заебал!! - взревел Качок и схватив неопознанный ходячий объект за рукава, перебросил через себя. Несчастный отлетел на капот и сполз под колеса. Качок изумленно протер глаза. На асфальте валялась та самая миловидная девица из спортзала. Из крошечного рюкзачка вывалились трусы, плюшевый мишка и трусы плюшевого мишки.
- Качок, ты что?
- Ой... это... сорри, - пробормотал Качок, запихивая вещи в рюкзачок. Затем затащил деваху в машину и познакомил с рычагом переключения передач.
Зайдя в зал, Качок с грохотом скинул сумку на пол. Несколько худосочных мертворожденных юношей тотчас освободили скамейку для жима лежа. Почтительно выстроились в шеренгу. Толстожопый мажорик, делавший подъем айфона на бицепс, в слезах покинул помещение.
Смазливая, затянутая в спандекс девица начала тереться около Качка и стрелять глазами. Стараясь не смотреть на нее, Качок размялся, покрутил велотренажер. Затем повесил на гриф стопятьсот блинов.
- Ыыых! - мощно отжал штангу от груди.
- Дзыннннь!!! - кинул на стойки.
- Мужчина, вам помочь? Устали, наверное? - участливо присел рядом какой-то поклонник крепкой мужской дружбы.
- Перенапрягаться вредно! Я Анатолий, - приветливо протянул ухоженную ладошку.
- Очень приятно, Анатолий! Иди нахуй. - ответил Качок.
Отжав смазливую девицу необъятной жопой, какая-то дама начала прыгать перед Качком. Торопливо постелив на пол коврик, стала демонстрировать чудеса растяжки, беспокойно следя глазами за взглядом Качка.
Качок затруднился бы назвать ее возраст. «Что-то между сорока шестью и пятью миллиардами лет», - сказал бы он в свойственной ему простодушной манере. А так как он был всесторонне образованным человеком, он предположил бы, что ее случайно отрыл экскаваторщик в верхних слоях меловых отложений третичного периода. Некоторые ученые, однако, склоняются к тому, что такие экземпляры характерны для кембрийского периода.
Как бы то ни было, дама была не молода. Пару раз в год, и что самое страшное - каждый год, у таких дам начинается горячка. Они бросаются пить Активию, поедать по утрам замоченный чернослив - для хорошего стула, записываются в уорлд-классы и фиделити и истязают свой круп мудреными программами «фитнесс-леди» или «боди-скалпт».
С выпученными глазами хватаются за гантельки, тренажеры, гениталии инструктора и прочие скакалки, что оказывает сильное психологическое воздействие на неподготовленного человека. Зябко поеживаясь, охая и почесывая холодные белые ноги, прыгают они в бассейны, волной выплескивая за бортик детей и некоторых взрослых.
Накрасившись и наплойкавшись, пьют ликер с такими же ветхими подругами, дома или в этой вашей кофеделии, обсуждая сидящих за соседним столиком шумных, пышущих молодостью, красотой и тугими сиськами девятнадцатилетних девчушек, которым подцепить тех дяденек на «RR sport» так же легко, как не учить уроки. Пытаются завести молодых «друзей», чтобы доказать себе, и в первую очередь - другим, что их вполне еще можно трахать.
Подрагивая нежным, как суфле, целлюлитом, дама села на шпагат и пукнула. Обомлела, вытаращив на Качка свои глагне, не понимая, что тут можно сделать.
Качок, будучи истинным джентльменом, сделал вид, что не заметил сей милый дамский конфуз. Однако вскоре засвербило в носу, защипало в глазах, и Качок спешно передислоцировался в другой угол, дабы не впасть в состояние медикаментозного сна. «Первые признаки поражения ипритом» - вспомнил он свою службу в химбатальоне. Тревожно взглянул на кожу, ожидая волдырей и фурункулов. Дама, хмыкнув, ушла.
- Зря я так с ней, - подумал Качок. - Опарышей с нее вполне можно насобирать. Карась на них недурно берет.
Спустившись на ресепшн и взяв полотенце, Качок проследовал в душевую.
- Ой, мужчина! - притворно воскликнул педик. Уронил шампунь.
Нагнувшись раком, стал долго поднимать его с пола, делая вид, что не может уцепить его мыльными руками. Вертел блестящей жопой, оглядываясь на Качка.
С трудом сдерживая рвотные позывы, Качок встал под душ. Трубно высморкался, почесал яйца. Подставил лицо струйкам горячей воды. Расслабил напряженные мускулы, похрустел лопатками. Попытался отвлечься от дневных забот и выкинуть все мысли из головы. Однако вспомнил о женской душевой, которую отделял от мужской лишь небольшой коридорчик. При мысли о мокрых разгоряченных женских телах его могучий йоханнесбург встал и уперся в стену кабинки.
Почувствовал прикосновения. Рывком повернулся. Сияя счастливой мордашкой, розовощекий педик розовой мочалкой тер ему спину.
Уборщик, насвистывая, мыл пол в раздевалке. - Under mi sensi, under mi sensi, - напевал он мотив глупой песенки. Душераздирающий крик, вдруг раздавшийся в душевой, заставил его оцепенеть. Холодок пробежал по спине, волосы встали дыбом.
- Человек в беде! - вскричал Уборщик и, отбросив швабру, метнулся в подсобку, загремел ведрами, разлил хлорку. Накинул черный плащ, поднял воротник, и низко надвинув на лоб шляпу, понесся в душевую, скользя кедами по мокрому кафелю.
На первый взгляд все было в порядке. Качок, что-то напевая, спокойно мылся в своей кабинке, и лишь в дальнем углу что-то мельтешило за полупрозрачным рифленым стеклом.
- Там, - показал жестом Качок в тот угол, не поворачиваясь.
Педик копошился на полу, нечленораздельно мыча. Его лицо было разбито в кровь, руки связаны розовой мочалкой, а в жопе торчал шампунь.
- Ыыыы... пымыги, - всхлипнул педик.
- Щас мужик, щас. Потерпи. За что ж он так с тобой, - сочувственно произнес Уборщик, натягивая резиновую перчатку.
- Щас, мужик. Поднатужься. Камон, камон! Ooohh… It’s a boy! - сказал Уборщик, осторожно извлекая шампунь из слизистой. - Без труда не вытащишь и рыбку из пруда! - подмигнул он педику, пытаясь подбодрить его.
- Рецепты бабушки Агафьи. Хороший шампунь. Со зверобоем и тысячелистником, - пробормотал он, не зная, что еще сказать. - Вставай, мужик! - встрепенулся Уборщик. Помог педику смыть кровь с лица, развязал посиневшие руки. Поддерживая, повел пидараса в раздевалку. Тот охал и широко расставлял при ходьбе бритые ноги.
- Через годы, через расстоянияяя-а-аа!!! - донеслось из кабинки Качка.
- 69-ый шкафчик, - подсказал педик Уборщику. - Всегда его выбираю. Уборщик подозрительно взглянул на него, но все-таки помог ему сесть.
- Ты так мил, - педик нежно погладил Уборщика по щеке.
- Бля, - Уборщик оттолкнул его на шкафчик.
Посыпались: носочки, расчески, крем для лица, крем для тела, крем для рук, крем для ног, скраб-пилинг, крем-депилятор, увлажняющее молочко для тела, гель для волос, ватные палочки, тальк, тональный крем, пинцет и прокладки. Остолбенев, Уборщик наблюдал за этим праздником жизни.
- Прокладки-то зачем? - только и смог выдавить из себя Уборщик. Смесь гадливости и отвращения охватила его. Подхватив валявшуюся неподалеку швабру, он, содрогаясь от омерзения, начал молотить голое и скользкое, как лягушка, тело педераста. Черенок швабры треснул, и Уборщик некоторое время пинал его ногами. Устав, плюнул на него и ушел в подсобку.
- Коп жатпа. Пролежень болып калады, - сказал Качок, прошлепав мимо педераста, обмотав талию полотенцем.
Выдув пятилитровую баклажку с протеином, Качок нацепил штаны, и вышел из раздевалки. Зайдя за ресепшн и с серьезным видом укусив менеджера за жопу, сдал полотенце.
Подойдя к машине, Качок нахмурился и стал рыться в карманах в поисках ключа.
- Давно пора завести для ключей отдельный кармашек! - ругал себя аккуратный и собранный Качок.
Кто-то нежно прикрыл ему глаза руками.
- Бля, да ты заебал!! - взревел Качок и схватив неопознанный ходячий объект за рукава, перебросил через себя. Несчастный отлетел на капот и сполз под колеса. Качок изумленно протер глаза. На асфальте валялась та самая миловидная девица из спортзала. Из крошечного рюкзачка вывалились трусы, плюшевый мишка и трусы плюшевого мишки.
- Качок, ты что?
- Ой... это... сорри, - пробормотал Качок, запихивая вещи в рюкзачок. Затем затащил деваху в машину и познакомил с рычагом переключения передач.