Заколдованное место
1. А.В. Улюкаев опубликовал в Ведомостях статью, по-видимому, отражающую подспудные разногласия ведомств в текущем цикле составления федерального бюджета (на 2015 и - по основным макроэкономическим параметрам - на 2 следующих года), результаты которого будут обнародованы где-то ближе к середине сентября. Министр экономического развития (которое у нас, по его же словам, подобно жопе - его нет, но слово такое министр есть) констатирует известные проблемы бюджетной политики. Это сокращение реальных доходов бюджета в условиях переставшей расти с 2012г. цены нефти, и рост «мандатных» расходов по защищенным статьям.
Военные расходы растут в реальном выражении примерно по 10% в год, т.е. опережая рост ВВП прошлого года в 7 раз, нынешнего (ожидаемый) - в 20, притом, что РФ по любым критериям уже является одной из самых милитаризованных стран мира, они будут продолжать расти тем же аллюром, как ожидается, до 2020г. «Пенсионный маневр» - сокращение трансферта в ПФР, замещающего накопительную часть пенсии, уменьшает расходы бюджета в нынешнем году на 460 млрд. руб., в т.ч. реального, без учета «молчунов», на 243 млрд. - является, несмотря на окончательную отмену «накопительной» части пенсий со следующего года, одноразовым ресурсом. В будущем году еще раз сократить пенсионный трансферт относительно нынешнего, понятное дело, уже нельзя. В итоге правительство вынуждено сократить «дискреционные» расходы - на науку, инфраструктуру, инновации, что по мнению Улюкаева, не лучшее решение в стагнирующей экономике.
Выход, предлагаемый министром - увеличение бюджетного дефицита на ближайшие годы, как минимум до 2% ВВП, что стимулирует экономический рост и увеличит в дальнейшем расходы бюджета - мало чем отличается от прежних идей, исходивших из этого ведомства. Попутно он критикует подход Минфина к финансированию растущей военной активности РФ - повышение налогов - как подавляющий экономическую деятельность (притом, что - хоть об этом прямо и не говорится в статье - она и без того будет снижена санкциями и, особенно, российским контрсанкциями, которые опустят уровень реальных доходов населения).
2. Алексей Валентинович по праву всегда считался одним из самых компетентных высших чиновников в экономическом блоке правительства (Минфин, ЦБ, МЭР; хотя сам этот блок сейчас немного напоминает состояние персонала клиники для душевных скорбей, управление которой понемногу перешло к пациентам, тем не менее, сотрудники пытаются функционировать в обычном режиме - мерить температуры, ставить клизмы, анализировать «направленность разрыва выпуска», соблюдать бюджетное и - пока еще не сформулированное - «денежное» правила и т.п.). Поэтому понятно, что его соображения в пользу тезиса «оживить экономику раздачей бюджетных/ЦБ-шных денег» не могут быть столь же «петросянисты», как у предшественников по ведомству или экономических академиков.
Но, как выражался незабвенный kar-barabas, «и лучших охмурили ксёндзы», иначе говоря - место вынуждает прибегать для защиты ведомственной же позиции к аргументам, где легко найдет изъяны любой первокурсник любого экономического вуза, хотя для свежего читателя они, возможно, покажутся и безупречными. Таковых я насчитал 4:
- Дополнительные бюджетные расходы должны компенсировать циклический провал внутреннего спроса (потребительского + инвестиционного; «кейнсианское» стимулирование), последнее вроде бы вытекает из упавших почти до нуля в последние 3 мес. темпов прироста совокупного спроса. В действительности, сам по себе остановившийся рост спроса на его «недостаточность» (т.е. «разрыв выпуска», недоиспользование потенциала) еще никак не указывает. Более надежными критериями замедления роста экономики именно по причине «недостаточности» спроса является рост уровня безработицы и снижение инфляционного давления (или даже дефляция) по базовому набору продуктов (т.е. очищенному от влияния административных и внешнеэкономических факторов). Ни того, ни другого нет, прекращение расширения спроса вызвано в том числе и коррекцией текущего счета платежного баланса, который на протяжении предыдущего года поддерживался искусственно - валютными интервенциями ЦБ.
- Контрсанкции создали отличные условия для бюджетного субсидирования производителей сельхозпродукции (включая переработку и логистику). На сам деле - этот блок экономики и так уже получил субсидию (от потребителя) в результате закрытия границы для более конкурентоспособной продукции. Цены, а значит, и прибыль здесь вырастут. Но послужит ли это стимулом для расширения производства здесь, или сельхозпроизводители увеличат свои сбережения в долларах и зарубежной недвижимости - вопрос, ответ на который зависит от множества факторов, в частности - от предпринимательской уверенности (которая, как уверяют опросы Росстата, на самом деле, неуклонно снижается с середины 2012г.) К тому же, если «разрыв выпуска» отсутствует, расширение выпуска в каком-либо секторе может осуществляться лишь за счет других (перераспределения и так уже задействованных ресурсов, а не вовлечения дополнительных, которых нет).
- Бюджетное правило несовместимо с ситуацией «холодной войны 2.0», в которую вовлекла себя РФ. В частности, из-за закрытия доступа на внешние финансовые рынки, которое должно компенсировать смягчение контрциклических ограничений на использование нефтегазовых доходов. Это - некоторое недопонимание ситуации, традиционное для МЭР. В действительности борьба с бюджетным правилом - это давно уже борьба с «ветряными мельницами», дополнительные нефтегазовые доходы можно использовать на компенсацию выпадения других доходов и источников финансирования, поэтому записав в бюджетный план любой дефицит и самый оптимистичный план его финансирования, вы просто используете на текущие цели любой объем нефтегазовых доходов, вплоть до распечатывания Резервного фонда, совершенно независимо от текущей нефтяной конъюнктуры и обменного курса рубля, см. ситуацию текущего года.
- Дополнительные бюджетные займы (прирост госдолга) сами по себе будут вытеснять частные инвестиции (здравая мысль статьи!), увеличивая процентные ставки, но этого не произойдет, если основная их масса будет выкуплена ЦБ путем сделок репо по рефинансированию банков. Другими словами, речь идет о том, какая часть бюджетного дефицита может быть профинансирована инфляционным налогом. Тут есть свои пределы. Если ЦБ вознамерился прижать инфляцию к 4% в 2016, то это накладывает некоторые ограничения на рост денежной базы - обязательств ЦБ (наличных и счетов банков в ЦБ), и соответственно - устанавливает пределы роста активов. Следовательно, если рост внутреннего долга будет происходить с превышающей определенную границу скоростью (этот предел будет выяснен оперативно, по движению инфляции, на которое ЦБ должен будет откликнуться изменением ключевой ставки ДКП), то вытеснение частных инвестиций неизбежно, рассчитывать на «безинфляционную эмиссию» тут, ссылаясь на опыт ФРС и ЕЦБ - либо безграмотность, либо жульничество.