Прогноз МЭР - цифры новые, идеи те же
1. Согласно регламенту разработки бюджета, МЭР ежегодно к началу сентября выдает уточненный прогноз, который становится макроэкономическим основанием для окончательной бюджетной верстки. Сами по себе цифры прогноза в сравнении с исходными сценарными условиями на очередную трехлетку (2013-15 годы), с которых в апреле стартует очередной бюджетный цикл, изменились довольно слабо. Краткий их обзор мы давали пару недель назад, и, в общем-то, непрофессиональному читателю забивать дефицитные ячейки памяти килобайтами этой быстро стареющей информации ни к чему.
Идеи же, лежащие в основе прогноза МЭР на среднесрочную перспективу, в целом, пожалуй, остаются неизменными на протяжении последнего десятилетия. Состоят они с том, что в основном сценарии Россия к концу прогнозного периода, в данном случае - в 2015 году, несмотря на то, что «реальная» цена нефти останется примерно постоянной (в районе 100 нынешних долл. за барр.), из донора капитала превратится в его импортера. Текущий счет платежного баланса должен измениться с профицита 84 млрд.долл., ожидаемых в 2012, до дефицита в 12 млрд. в 2015, т.е с изменением сальдо почти на 100 млрд. Правда, по мере приближения к дате прогноза, переход к отрицательному сальдо текущего счета, отодвигается, как коммунизм или линия горизонта, и на протяжении последних 14 лет, со 2-ого квартала 1998, платежный баланс России остается профицитным (на разоблачтительном наречии это звучит как «капитал бежит», т.е. в «сухом остатке» мы своими сбережениями кредитуем иностранцев, а не одалживамеся у них).
2. Вполне очевидно, каких целей хотел бы достичь МЭР, предлагая такой сценарий. Это повышение доли инвестиций в основной капитал в ВВП. Правда, в актуальном варианте прогноза оно довольно скромное - с 21.2%, ожидаемых в нынешнем году, всего лишь до 23.7%ВВП в 2015. Это немного не дотягивает до доли в 25% ВВП, принимаемой обычно за минимально желательную для развивающихся стран в целях сокращения разрыва в уровнях экономического развития с лидерами. В виде компенсации прогноз МЭР предполагает значительное сокращение доли инвестиций в объекты, связанные с добычей, переработкой и транспортировкой нефти и газа, на которые сегодня падает треть инвестиций.
При этом МЭР хотел бы избежать повторения неуклюжего маневра эпохи «первоначального социалистического накопления», когда ресурсы для накопления были добыты ценой взимания «дани» с деревни и значительного снижения потребления. Отсюда и опора на импорт капитала. Правда, не уточняя, за счет чего поворот к чистому притоку капитала должен состояться. Варианты тут разные - например, расширение внешних займов, включая бюджетные. Последнее могло бы произойти, если бы рубль подобно доллару США и евро стал резервной валютной, т.е мы запрудили бы балансы иностранных Центробанков своими долговыми расписками, хотя это вряд ли тема для 2015 года. Или прямые иностранные инвестиции (ПИИ), к которым не располагает воцарившаяся в мире рискофобия. К тому же укрепление рубля убивает такой важный фактор притягательности ПИИ в Россию, как дешевизна местных издержек.
3. Если исходить из статистически сложившихся закономерностей, то предполагаемый МЭР сдвиг сальдо текущего счета при неизменной реальной цене нефти означал бы реальное повышение эффективного курса рубля процентов на 35-40. Прогноз МЭР и предполагает, что реальный курс рубля вырастет, хотя и на меньшую величину. Это вытекает из предположений примерно постоянного курса рубля к доллару - 33.7 на 2015, при инфляции 5-7%. Однако на практике укрепление рубля пока что приводило к опережающему росту реальной оплаты труда по отношению к его производительности с эластичностью примерно 0.7. Т.е. на каждый процент прироста реального курса реальная зарплата росла быстрее производительности на 0.7%. Так что не вполне понятно, на чем основано подобное бесстрашие МЭР по отношению к притоку капитала и укреплению нашей валюты в условиях, когда стоимость труда в России (с поправкой на производительность) и так уже теряет остатки конкурентоспособности.
Также не вполне ясно, какие макроэкономические рычаги превратят нынешний отток капитала в приток. В свое время между МЭР и Минфином существовала острая полемика по поводу того, желателен ли для нас в среднесрочной перспективе бюджетный дефицит и увеличение госдолга. Дефицитный бюджет, скорее всего, действительно привел бы к укреплению рубля и, возможно, к необходимости внешних займов и инвестиций. Однако в актуальном прогнозе, МЭР формально исходит из намеченного, в связи с введением бюджетного правила, ужесточения бюджетной политики в охваченной планом 3-хлетке.
На 2015 в прогнозе предполагается профицит консолидированного бюджета в 0.6% (против нынешнего нуля), что соответствует поставленной в бюджетном послании цели выйти к этому времени на бездефицитный федеральный бюджет. Такой, хотя и скромный, бюджет аскетизм, на деле скорее означал бы ослабление рубля при постоянной реальной цене нефти, и по крайней мере, сохранение нынешних масштабов оттока капитала.
4. Альтернативные сценарии МЭР как и прежде, фокусируются не вокруг каких-то макроэкономических маневров, а рассматривают устойчивость российской экономики к «аварийным» внешним условиях, связанным с отклонением цены нефти от «базовых» 100 дол. за барр. в ту или иную сторону. Ожидается, что снижение цены на нефть до уровня 60 долл. за барр., с одновременным усилением оттока капитала в результате роста недоверия к рублю, приведет к ослаблению его курса в реальном выражении на 15-16%.
По подсчетам МЭР, номинальная цена доллара повысится в этом случае до 46 рублей. Ослабление рубля существенно ускорит инфляцию, которая в среднегодовом выражении увеличится до 11,9% против 5,2% в 2012 году, а безработица вырастет до 7,7% с 6,1% в 2012 году. Из-за повышения сберегательной активности и снижения инвестиционной ВВП России может сократиться на 2,7%. Однако наиболее вероятно, что падение цен на нефть до 60 долларов за баррель не будет устойчивым, и при нормализации внешних условий рост ВВП возобновится.
Напротив, повышение цены нефти сверх реальных 100 долл. за барр. не содержит никаких рисков, поскольку при соблюдении бюджетных правил разница будет стерилизована бюджетным профицитом, отправлена в резервы ЦБ РФ, и «вытолкнута» за пределы российской экономики. Включится также и «встроенный стабилизатор» - усиление оттока капитала при повышении цены нефти. Крайне важно только удержаться в этих условиях от популистского соблазна направить дополнительные доходы «на развитие» России, т.е от процикличной бюджетной политики.
Идеи же, лежащие в основе прогноза МЭР на среднесрочную перспективу, в целом, пожалуй, остаются неизменными на протяжении последнего десятилетия. Состоят они с том, что в основном сценарии Россия к концу прогнозного периода, в данном случае - в 2015 году, несмотря на то, что «реальная» цена нефти останется примерно постоянной (в районе 100 нынешних долл. за барр.), из донора капитала превратится в его импортера. Текущий счет платежного баланса должен измениться с профицита 84 млрд.долл., ожидаемых в 2012, до дефицита в 12 млрд. в 2015, т.е с изменением сальдо почти на 100 млрд. Правда, по мере приближения к дате прогноза, переход к отрицательному сальдо текущего счета, отодвигается, как коммунизм или линия горизонта, и на протяжении последних 14 лет, со 2-ого квартала 1998, платежный баланс России остается профицитным (на разоблачтительном наречии это звучит как «капитал бежит», т.е. в «сухом остатке» мы своими сбережениями кредитуем иностранцев, а не одалживамеся у них).
2. Вполне очевидно, каких целей хотел бы достичь МЭР, предлагая такой сценарий. Это повышение доли инвестиций в основной капитал в ВВП. Правда, в актуальном варианте прогноза оно довольно скромное - с 21.2%, ожидаемых в нынешнем году, всего лишь до 23.7%ВВП в 2015. Это немного не дотягивает до доли в 25% ВВП, принимаемой обычно за минимально желательную для развивающихся стран в целях сокращения разрыва в уровнях экономического развития с лидерами. В виде компенсации прогноз МЭР предполагает значительное сокращение доли инвестиций в объекты, связанные с добычей, переработкой и транспортировкой нефти и газа, на которые сегодня падает треть инвестиций.
При этом МЭР хотел бы избежать повторения неуклюжего маневра эпохи «первоначального социалистического накопления», когда ресурсы для накопления были добыты ценой взимания «дани» с деревни и значительного снижения потребления. Отсюда и опора на импорт капитала. Правда, не уточняя, за счет чего поворот к чистому притоку капитала должен состояться. Варианты тут разные - например, расширение внешних займов, включая бюджетные. Последнее могло бы произойти, если бы рубль подобно доллару США и евро стал резервной валютной, т.е мы запрудили бы балансы иностранных Центробанков своими долговыми расписками, хотя это вряд ли тема для 2015 года. Или прямые иностранные инвестиции (ПИИ), к которым не располагает воцарившаяся в мире рискофобия. К тому же укрепление рубля убивает такой важный фактор притягательности ПИИ в Россию, как дешевизна местных издержек.
3. Если исходить из статистически сложившихся закономерностей, то предполагаемый МЭР сдвиг сальдо текущего счета при неизменной реальной цене нефти означал бы реальное повышение эффективного курса рубля процентов на 35-40. Прогноз МЭР и предполагает, что реальный курс рубля вырастет, хотя и на меньшую величину. Это вытекает из предположений примерно постоянного курса рубля к доллару - 33.7 на 2015, при инфляции 5-7%. Однако на практике укрепление рубля пока что приводило к опережающему росту реальной оплаты труда по отношению к его производительности с эластичностью примерно 0.7. Т.е. на каждый процент прироста реального курса реальная зарплата росла быстрее производительности на 0.7%. Так что не вполне понятно, на чем основано подобное бесстрашие МЭР по отношению к притоку капитала и укреплению нашей валюты в условиях, когда стоимость труда в России (с поправкой на производительность) и так уже теряет остатки конкурентоспособности.
Также не вполне ясно, какие макроэкономические рычаги превратят нынешний отток капитала в приток. В свое время между МЭР и Минфином существовала острая полемика по поводу того, желателен ли для нас в среднесрочной перспективе бюджетный дефицит и увеличение госдолга. Дефицитный бюджет, скорее всего, действительно привел бы к укреплению рубля и, возможно, к необходимости внешних займов и инвестиций. Однако в актуальном прогнозе, МЭР формально исходит из намеченного, в связи с введением бюджетного правила, ужесточения бюджетной политики в охваченной планом 3-хлетке.
На 2015 в прогнозе предполагается профицит консолидированного бюджета в 0.6% (против нынешнего нуля), что соответствует поставленной в бюджетном послании цели выйти к этому времени на бездефицитный федеральный бюджет. Такой, хотя и скромный, бюджет аскетизм, на деле скорее означал бы ослабление рубля при постоянной реальной цене нефти, и по крайней мере, сохранение нынешних масштабов оттока капитала.
4. Альтернативные сценарии МЭР как и прежде, фокусируются не вокруг каких-то макроэкономических маневров, а рассматривают устойчивость российской экономики к «аварийным» внешним условиях, связанным с отклонением цены нефти от «базовых» 100 дол. за барр. в ту или иную сторону. Ожидается, что снижение цены на нефть до уровня 60 долл. за барр., с одновременным усилением оттока капитала в результате роста недоверия к рублю, приведет к ослаблению его курса в реальном выражении на 15-16%.
По подсчетам МЭР, номинальная цена доллара повысится в этом случае до 46 рублей. Ослабление рубля существенно ускорит инфляцию, которая в среднегодовом выражении увеличится до 11,9% против 5,2% в 2012 году, а безработица вырастет до 7,7% с 6,1% в 2012 году. Из-за повышения сберегательной активности и снижения инвестиционной ВВП России может сократиться на 2,7%. Однако наиболее вероятно, что падение цен на нефть до 60 долларов за баррель не будет устойчивым, и при нормализации внешних условий рост ВВП возобновится.
Напротив, повышение цены нефти сверх реальных 100 долл. за барр. не содержит никаких рисков, поскольку при соблюдении бюджетных правил разница будет стерилизована бюджетным профицитом, отправлена в резервы ЦБ РФ, и «вытолкнута» за пределы российской экономики. Включится также и «встроенный стабилизатор» - усиление оттока капитала при повышении цены нефти. Крайне важно только удержаться в этих условиях от популистского соблазна направить дополнительные доходы «на развитие» России, т.е от процикличной бюджетной политики.