Может ли план «фальсификации» эффективно имитировать «избирательный рынок»? Гипотеза «вброса» против
Ее [России] метод не "бюллетени", "избирательные ящики" и "предвыборная агитация".
А другой: Жребий - "как Бог укажет". И - потасовка: "чья сила возьмет".
В.В.Розанов, предсказатель
...гипотезы «пассивного большинства». Последний раз про выборы, и больше не буду заниматься этой бесплатной и не приносящей мне ничего, кроме убитого времени и раздражения большинства читателей работой. На этот раз - вот о чем. Благодаря работе, по-видимому, главным образом, podmoskovnik, хорошо известно, что доля голосов, поданных за «партию власти», у нас почти линейно зависит от явки на избирательные участки. Такая зависимость проявляется с той или иной степенью тесноты в избирательных агрегатах всех уровней, от районных до региональных, и возможно, она не является уникальной для нашей страны (тут для Германии, правда, для малоактуального уже 2002 года). Так что различия в доле голосов, набранных ЕР в таких близких регионах, как Москва и Московская область, можно практически однозначно объяснить разницей в явке (равно как различия в разных районах Москвы). Чтобы не рыться, вот 3 характерных графика.
Однако что стоит за этой закономерностью? Есть две конкурирующие гипотезы - (а) вброса некоторого числа бюллетеней за партию власти, и (б) пассивность ее сторонников («мы не хотим перемен, так зачем ходить на выборы, где ПВ получит большинство и так»), из-за чего их явка сильно (и даже подозрительно сильно) варьирует. Тогда как у оппонентов партии власти явка достаточно равномерна и близка к 100% их количества, разумеется, заметно варьируя при этом по регионам страны. (Исходя из этого предположения, при 100% явке на последних выборах ЕР набирала бы 60%, КПРФ 14.8%, СР- 9.7, ЛДПР - 8.5%, остальные 6.9% пришлись бы на маргинальные партии и недействительные бюллетени).
Хотя с точки зрения конечного результата разница между двумя этими гипотезами не так уж велика (если я хочу заявить свое несогласие с властью, то, конечно, воспользуюсь своим правом. Если же лоялен к власти, то для меня не так уж страшно, что мой пустой бюллетень власть запишет в свой актив, так что мою неявку можно рассматривать как форму пассивной поддержки ПВ), ясно, что это далеко не одно тоже. Хотя бы потому, что доказанный вброс представляет собой уголовное преступление.
Аргументов в пользу гипотезы вброса более чем много, так что можно на них не задерживаться. В случае отдельных, особо выдающихся ИК, в его наличии можно, пожалуй, и не сомневаться. А что можно сказать в пользу гипотезы «пассивного голосования»? Пожалуй, только то, что, в конечном счете, привело к краху идею плановой экономики. Расчет и доведение до конечных исполнителей «заданий по фальсификации», которые смогли бы достаточно правдоподобно имитировать кривые распределения, возникающие при свободном голосовании, требует невозможной в этом мире скорости обработки и движения информации.
Проведение выборов на 96 тыс. УИК за считанные часы по количеству задействованных исполнителей представляет собой операцию, по масштабам соответствующую стратегической операции ВОВ с участием 2-3 фронтов. Если вброс является массовым, то на основании каких сигналов и критериев исполнители принимают решения о его размерах? Почему, в конечном счете, сохраняется большой разброс по явке (ведь, руководствуясь критерием максимизации результата, она должна была бы стремиться к 100% или, по крайней мере, к заданному верхнему лимиту), и в то же время ИКи на одной территории при достаточной степени агрегирования оказываются поразительно близки по этому и другим параметрам? Если «конструирование» результата идет сразу на уровне агрегированных отчетов, то каким образом удается в режиме реального времени дезагрегировать их по УИКам для формирования правдоподобного облака без явных «статистических выбросов»?
В качестве иллюстрации приведу пример имитации алгоритма, когда размеры вброса определяются на основе случайной величины, равномерно распределенной в диапазоне между фактической явкой и 100%. Как видим, хотя итоговые результаты при этом алгоритме вброса оказываются близки к фактическим, кроме чуть более низких для ЕР из-за нивелирования успехов кавказских и подобных им ИКов - матожидание 45.6% (для КПРФ 21.4%, СР -14, ЛДПР- 12.2%), форма кривых и разброс отдельных ИК вокруг них получаются сильно иными.
В заключение можно дать некоторый совет относительно предстоящей президентской кампании. Как видим, итоги выборов 2011 года оказались для ПВ хуже 2007 по двум причинам: значительное, пунктов на 20, снижение уровня поддержки на низких и уровнях явки, и снижение среднего уровня явки (при уровне явки прошлых выборов 2007 года ЕР гарантировано набирала бы более 50% даже при отбраковке заведомо фальшивых результатов ТИКов с физически невозможными 95-97 и более процентами явки). Первое объективно и неисправимо, второе - следствие неправильно расставленных акцентов в кампании. А они должны быть точно такими же, как в кампании 1996 - «приди и хоть как-то проголосуй, только приходи, страна погибнет, если ты не придешь». Для победы в первом туре потребуется явка минимум в 70%, и если бы я был политическим дизайнером, то постарался бы ее выжать, как кровь из носа, хотя бы введя специальный налог на неучастие в выборах.