Концерт Д. Бурштейна в БЗА им.Гнесиных
Никому не приходит в голову пригласить многодетную мать с грудным младенцем на концерт. А зря. Ведь звезды могут сложиться. (Женя, спасибо!)
Антонио де Кабесон. Почему-то казалось, что в этой музыке будет больше испанского. Танцевального и земного, страстного и понятного. А был мир, а была тишина. А была жизнь, звуков и голосов, их переплетения и судьбы. Интенсивная, разнообразная, но скрытая, подобно жизни растения, которое пробивается из земли, растет и цветет, но безумное деление клеток не заметно глазу и тишины не нарушает. Музыка вне пространства, не важно, испанская она или армянская (мне в до мажорном разделе послышалась Литургия Комитаса), в ней дышит Бог.
На обратном пути беседовали о Святом Духе. Подумалось, что музыка - один из Его языков. Через подобную музыку может открыться нечто важное, самое важное в жизни.
Д.Б. имеет удивительную способность восхищаться тем, с чем соприкасается, и передавать свое восхищение другим. С его исполнением невозможно не согласиться, он убеждает, не только и не столько "правильностью" решения, сколько любовью к исполняемому, влюбленностью в каждый звук. И слушатель восхищается, удивляется, влюбляется вместе с музыкантом, он будто становится участником и сотворцом совершаемого.
Очень жаль, что мне не удалось послушать Рахманинова, говорят, было потрясающе. Верю.
Антонио де Кабесон. Почему-то казалось, что в этой музыке будет больше испанского. Танцевального и земного, страстного и понятного. А был мир, а была тишина. А была жизнь, звуков и голосов, их переплетения и судьбы. Интенсивная, разнообразная, но скрытая, подобно жизни растения, которое пробивается из земли, растет и цветет, но безумное деление клеток не заметно глазу и тишины не нарушает. Музыка вне пространства, не важно, испанская она или армянская (мне в до мажорном разделе послышалась Литургия Комитаса), в ней дышит Бог.
На обратном пути беседовали о Святом Духе. Подумалось, что музыка - один из Его языков. Через подобную музыку может открыться нечто важное, самое важное в жизни.
Д.Б. имеет удивительную способность восхищаться тем, с чем соприкасается, и передавать свое восхищение другим. С его исполнением невозможно не согласиться, он убеждает, не только и не столько "правильностью" решения, сколько любовью к исполняемому, влюбленностью в каждый звук. И слушатель восхищается, удивляется, влюбляется вместе с музыкантом, он будто становится участником и сотворцом совершаемого.
Очень жаль, что мне не удалось послушать Рахманинова, говорят, было потрясающе. Верю.