Концерт К. Лифшица в БЗК 18.10.09.
НИКОГДА не слышала такой Крейслерианы как сегодня.
Звук окутывал пространство вокруг так, что казалось не слушаешь, а видишь картины, цвет и свет, линии, пятна, блики. Кино без сюжета с фантастическим видеорядом. Иногда вдруг - раз - из вибрации струн оформляется вполне реальная мелодия, инструмент поет, поет, и - снова звучание растворяется, нет прошлого, будущего, только сиюминутное, сиюсекундное волшебство.
Сидела как раз напротив Шумана, смотрела на этого розовощекого юношу и думала: "Нет, он такого не писал. Он не знал, что написал такое."
Когда начал действовать газ, который всегда незаметно рассеивают по залу во время концерта, (от него еще вполне здоровые люди начинают кашлять взахлёб), очнулась: "Музыка-то остановилась! Сейчас форма развалится, сейчас всё, вообще всё развалится, зал развалится, я сама по кусочкам развалюсь". - "Отпусти сознание. Расслабься. Слушай".
И вот, словно художник положил последнее кристальное стеклышко в мозаику. С последней пьесой оказалось, что сложилось все в чУдную картину, которую раньше было не видно, и нельзя было ее угадать.
Звук окутывал пространство вокруг так, что казалось не слушаешь, а видишь картины, цвет и свет, линии, пятна, блики. Кино без сюжета с фантастическим видеорядом. Иногда вдруг - раз - из вибрации струн оформляется вполне реальная мелодия, инструмент поет, поет, и - снова звучание растворяется, нет прошлого, будущего, только сиюминутное, сиюсекундное волшебство.
Сидела как раз напротив Шумана, смотрела на этого розовощекого юношу и думала: "Нет, он такого не писал. Он не знал, что написал такое."
Когда начал действовать газ, который всегда незаметно рассеивают по залу во время концерта, (от него еще вполне здоровые люди начинают кашлять взахлёб), очнулась: "Музыка-то остановилась! Сейчас форма развалится, сейчас всё, вообще всё развалится, зал развалится, я сама по кусочкам развалюсь". - "Отпусти сознание. Расслабься. Слушай".
И вот, словно художник положил последнее кристальное стеклышко в мозаику. С последней пьесой оказалось, что сложилось все в чУдную картину, которую раньше было не видно, и нельзя было ее угадать.