Нужен ли нам закон о домашнем насилии?
Уже более чем 2 десятка лет в России пытаются протолкнуть принятие так называемого закона о домашнем насилии. Он предполагает чрезмерное вмешательство государства в семейные дела. Все меры воздействия на детей окажутся нелегальными. Повышение голоса и критика будут расцениваться как психологическое насилие, отказ от выдачи карманных денег и запрет на пользование компьютером - как экономическое, а некоторые запреты и угрозы - как физическое.
Что это за зверь такой, написано было уже не мало. Рекомендую прочитать здесь, здесь и здесь.
Последняя попытка была предпринята в 2014 году главой Совета по правам человека Михаилом Федотовым. На встрече с Владимиром Путиным он пытался заручиться поддержкой президента в этом вопросе. На этот раз законопроект носит название «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия».
Однако, президент сказал, что любые подобные законопроекты должны широко обсуждаться обществом и не позволять органам власти безосновательно вмешиваться в жизнь семей.
На этом я останавливаться не буду. Сейчас меня интересует два момента:
Во-первых, мне представляется, что всегда для принятия каких-либо законов должны быть определенные причины. В этих причинах я и попробую разобраться.
Во-вторых, пока общественность обсуждает, нужен ли нам закон о домашнем насилии, его сторонники решили протащить его по частям.
О законопроектах, касающихся домашнего насилия, которые сейчас находятся на рассмотрении в Государственной Думе РФ хочу высказать своё скромное мнение.
Итак, обо всем по порядку.
Апологеты закона о домашнем насилии считают, что бытовое насилие, как правило, в отношении жен и детей в российском обществе уже стало нормой, носит вопиющий характер, и чтобы исправить ситуацию, нужно срочно принимать беспрецедентные меры, т. е. получить возможность доступа и вмешательства в семью. Для этого так и необходим закон «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия». Вопиющий же характер насилия в наших семьях доказывается следующими статистическими данными:
1.Ежегодно около 14 тысяч женщин погибает от рук мужей или других близких;
2.Две трети умышленных убийств обусловлены семейно¬-бытовыми мотивами;
3.До 40 процентов всех тяжких насильственных преступлений совершается в семьe.
4.Насилие в той или иной форме наблюдается почти в каждой четвертой семье.
Посмотрим насколько достоверны эти данные.
1.Ежегодно около 14 тысяч женщин погибает от рук мужей или других близких
14 тысяч убитых в семье женщин это очень много.
Сейчас с каждым годом ситуация с убийствами постепенно выправляется. Но самый ранний период, статистику которого мы можем посмотреть, это 2010 год. Данные 90-х годов прошлого века не представлены вовсе. Можно только догадываться, что убийств тогда было на порядок, а то и в разы, больше чем сейчас.
Поэтому когда смотришь современную статистику, сравниваешь ее с цифрами 1990-х, сразу возникает шок.
Почему я вдруг говорю о цифрах 1990-х? Потому что 14000 убитых в семье женщин это статистика 1999 года (!), представленная в докладе, Российской Федерации комитету по ликвидации дискриминации в отношении женщин Организации Объединенных Наций именно тогда! (см. стр. 42 п. 6).
А в каждом последующем докладе отмечалось, что ситуация с женскими убийствами у нас улучшается. Но как начали лоббисты закона о так называемом домашнем насилии продвигать его в 1990-е годы, так продвигают и по сей день, при этом ссылаются на ту же цифру.
Сколько на самом деле сейчас в год убивают женщин в семье, я не нашел. Статистика у нас очень запутанная. На официальном сайте Росстата нужные цифры запрятаны в экселевские таблицы, в которых данных, раз, два и обчелся. Вот, казалось бы, почему не выложить в открытый доступ число погибших в России за год в результате преступных посягательств. Однако, в таблицах вы этого не найдете. Общей цифрой обозначены убийства и покушения на убийство, зачем смешивать эти данные, поди разберись…
Тем не менее, нужные цифры нашлись. В 2014 году в результате преступных посягательств погибло 35 тыс. человек (см. п. 5). В 2010 году (для сравнения)- 42 тыс. человек. Что на целых 17 процентов больше. Что было в 1999 году, неизвестно. Но даже если сравнить число убитых женщин в семье 1999 года с общим количеством убитых (пусть даже в 2010 году - самый ранний известный вариант), то видно, что число убитых в семье женщин составляет не более одной трети всех убийств.
Заметьте, производя вычисления, я из доступных данных выбрал самые худшие показатели, понимая, что подыгрываю ювенальщикам, чтобы не быть обвиненным в предвзятости.
Нашлись и более свежие цифры. В пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений в статью 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (см. четвертый абзац) говорится:
«В 2012 году в Российской Федерации на бытовой почве совершено 113 629 преступлений, из них 3 343 убийств, 10 401 - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, 10 928 - умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью. За 9 месяцев 2013 года число таких преступлений составило 87 888, в числе которых убийств - 1899, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью - 6 451, умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью - 7946»
Совсем интересно, не правда ли? Да, конечно, здесь, имеются ввиду, убийства в юридическом смысле слова, то же умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, в цифру 3343 не входит. И все же, 14тысяч погибших в семье женщин - число явно и намеренно завышенное.
Согласитесь, когда в этом разбираешься, понимаешь, что ситуация в семье не такая уж и критическая, как об этом кричат ювенальщики.
2.Две трети умышленных убийств обусловлены семейно¬-бытовыми мотивами
Поработаем с цифрами еще немного. По последним данным в России за год совершено 13120 умышленных убийств.
Если верить, что две трети умышленных убийств обусловлены семейно¬-бытовыми мотивами, то, получается, что их - 8747. Это при том, что 14000 женщин в семье погибает всего (и умышленно и неумышленно). Что-то не сходится здесь! Значит, сегодня женщин погибает совсем не 14000, да и, думаю, с двумя третями умышленных убийств такая же история.
3.До 40 процентов всех тяжких насильственных преступлений совершается в семьe.
Ничего не нашел в статистике по поводу этого утверждения. Но даже если действительно до 40 процентов всех тяжких насильственных преступлений совершается в семьe, какой из этого можно сделать вывод? Никакого! Есть в обществе люди, по тем или иным причинам агрессивно настроенные. Эта агрессия наружу выйдет все-равно. Нужно с ней бороться. Если разрушить семью, насильственные преступления никуда не денутся, они перейдут в другие общественные институты. Изменится соотношение их количества в семье и вне семьи. Если, например, добиться того, чтобы всего в стране стало не больше 1000 таких преступлений, и даже если в семьях их будет 900, т. е. 90 процентов от общего числа, разве это плохо? Общее количество нужно уменьшать, а не заниматься перетасовыванием колоды.
4.Насилие в той или иной форме наблюдается почти в каждой четвертой семье.
А вот это утверждение звучит очень тревожно. Если это действительно так, нужно искать возможные пути решения проблеммы. Давайте проверим.
По результатам переписи населения 2010 года в России число супружеских пар составило 33 миллиона. Из общего числа супружеских пар 4,4 млн (13%) состояли в незарегистрированном браке.
То есть в нашей стране 33 миллиона семей.
Согласно официальным сведениям (см. данные МВД о преступлениях и потерпевших по полу за 2013 год) в 2013 году в России жертвами преступлений, сопряженных с насильственными действиями, стали 379512 человек. Там же указано, что из них в семье совершено таких преступлений в отношении 38235 человек (сюда входят не только женщины, но и все члены семьи, в том числе и дети). Путем нехитрых вычислений получается, что доля преступлений, сопряженных с насильственными действиями в семье составляет 10 % от общего числа.
А уж если говорить о доле семей, в которых есть насилие, то их получается всего 0,1 % от числа всех семей нашей страны, т. е. насилие наблюдается не в каждой четвертой семье, как утверждают ювенальщики, а в каждой тысячной (!!!).
Все эти манипуляции со статистическими данными мне напоминает такую же ложь о том, что в России якобы подвергается насилию каждый пятый ребенок в семье.
На этом, казалось бы, в истории с попытками принять закон о домашнем насилии можно поставить жирную точку. Однако не тут- то было. Пока с подачи Владимира Путина общество обсуждает этот непростой вопрос, с экранов телевизоров нам продолжают вешать лапшу на уши нас аккуратно подготавливают. Силы для этого подключены совсем не маленькие. Это особенно понимаешь, когда видишь, что пропагандой данного закона занимается уже и передача «Человек и закон».
И как в случае с законопроектами о социальном патронате, который был остановлен Родительским Всероссийским Сопротивлением, закон о домашнем насилии также теперь хотят принять по частям. Уже есть первые ласточки.
11 июня 2014 году в Госдуму был внесен проект Федерального закона «О внесении изменения в статью 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»;.
Об этом можно прочитать здесь.
Справедливости ради, стоит сказать, что этот законопроект был внесен за полтора месяца до встречи М. А. Федотова с В. В. Путиным.
В итоге 10 ноября 2014 года Советом Госдумы РФ принято решение отложить рассмотрение законопроекта.
А вот сенатор Антон Беляков внес в Госдуму проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный Кодекс Российской Федерации» уже после того как президент предложил не торопиться и дать возможность обсудить этот вопрос гражданам.
Предлагается в статьи 115 (Умышленное причинение легкого вреда здоровью), 116 (Побои)и 117 (Истязание)Уголовного Кодекса РФ
[Смотреть здесь]
внести изменения:
1)Увеличить срок наказания на 1 год лишения свободы.
2)Дополнить части вторые указанных статей еще одним пунктом: в отношении родственников или лиц, ранее состоявших с виновным в родственных отношениях.
Увеличение срока здесь не так важно, а вот выделение преступлений в отношении родственников в отдельную категорию и помещение их именно во вторые части статей в корне поменяет практику применения этой нормы Уголовного Кодекса.
Всё дело в том, что Уголовные дела о преступлениях, предусмотренных первыми частями 115-й и 116-й статьи Уголовного Кодекса считаются делами частного обвинения, а уголовные дела по вторым частям этих статей считаются делами публичного обвинения.
Разница в том, что в случае частного обвинения дела возбуждается только по заявлению потерпевшего и подлежат прекращению в связи с примирением сторон в любой момент, а в случае публичного обвинения - делом полностью занимается государство, заявление не требуется и чтобы прекратить дело, одного желания потерпевшего недостаточно.
В пояснительной записке к законопроекту А. В. Беляков также указывает непонятно откуда-то взятые цифры. Сегодня традиционная семья переживает кризис, особенно в странах запада. Во многом это происходит из-за вмешательства в семью государства (ювенальная юстиция, закон о домашнем насилии, насаждение толерантности и т. д.). Тем не менее, сенатор стремится связанное с семьей законодательство привести в соответствие с европейским.
И вообще нехорошего он мнения о российской семье.
[Кликните сюда, оцените фрагмент пояснительной записки!]«…бытовое насилие в российском обществе уже стало нормой, принятой с молчаливого согласия большинства. При избиении жен мужчины зачастую исходят из представления, что таким поведением они поддерживают свою главенствующую роль в семье. Причем в сельских населенных пунктах, где распространены патриархальные взгляды, бытовое насилие распространено намного шире, чем в мегаполисах.
Как отмечают эксперты, именно из-за отсутствия профилактики и ранней интервенции уровень травм и убийств в России выше, чем в других странах.
Особенностью ситуации в России является отсутствие необходимых юридических механизмов реагирования на бытовое насилие и сужение самого понятия до крайних форм этого преступления. Тогда как в большинстве развитых стран в понятие бытового насилия включается и экономическое насилие, и психологическое давление, и эмоциональные оскорбления, в российском законодательстве такие определения отсутствуют. Есть лишь общие статьи по физическому насилию одного гражданина по отношению к другому… В то время, как семейные тираны в Европе, США и даже Китае выплачивают пострадавшим многомиллионные штрафы и попадают в места лишения свободы, в России домашнее насилие по большей части остается безнаказанным, если его жертвой не становятся несовершеннолетние…
Решение проблемы бытового насилия, безусловно, должно быть пошаговым и займет длительный период времени. Между тем, на начальном этапе представляется наиболее целесообразным внести изменения в ст.115 УК РФ (Умышленное причинение легкого вреда здоровью), ст.116 УК РФ (Побои), ст. 117 (Истязание), дополнив их новым квалифицирующим признаком - совершение данных преступлений «в отношении родственников или лиц, ранее состоявших с виновным в родственных отношениях».
Антон Беляков даже и не скрывает, что предлагаемый им законопроект это уже шаг к закону о домашнем насилии. Граждане со своим мнением пусть не мешают.
Присмотримся к статьям 115 и 116 Уголовного Кодекса повнимательнее. Ведь, наверное, не случайно изначально законодатель первые части этих статей отнес к частному обвинению, а вторые части - к публичному? Была же в этом решении какая-то логика?
Обратите внимание, в данном случае умышленное причинение легкого вреда здоровью или побои, причиненные родственниками (в семье) могут квалифицироваться только по первым частям 115-й и 116-й статьи. Ну не бывает преступлений в семье совершенных из хулиганских побуждений или по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти (ч. 2 ст. ст. 115, 116 УК РФ). То есть законодатель сразу исключил публичное обвинение из семейных дел.
В современный Уголовный Процессуальный Кодекс эта норма перекочевала из советского уголовного процесса. Посмотрим, как юристы в СССР объясняли смысл частного обвинения.
[Фрагмент из статьи 1959 года К. Ф. Гуценко «К вопросу о частном обвинении в советском уголовном процессе»]«Обычно такие посягательства, как клевета, оскорбление, нанесение побоев или легких телесных повреждений и т. д. совершаются в условиях бытовых отношений между гражданами. Потерпевшими и обвиняемыми по такого рода делам, как правило, являются либо родственники, либо знакомые, либо соседи и т. п. Иными словами, эти преступления не только причиняют известный ущерб чести и достоинству, неприкосновенности личности или имущественным правам наших граждан, но и отражаются на таких весьма важных отношениях, складывающихся между гражданами, как семейно-брачные отношения, отношения дружбы и товарищества и т. п.
Борьба за укрепление этих отношений ведется как методами убеждения, так и принуждения. Применение мер уголовного наказания, являющихся одной из форм принудительного воздействия, - наиболее суровое средство, к которому государство прибегает лишь в крайних случаях, когда социалистический правопорядок подвергается особо злостным посягательствам. Поэтому в ряде случаев государство дает нашим гражданам возможность урегулировать тот или иной конфликт, конкретные взаимоотношения между собой по своему усмотрению. Такая мера является наиболее эффективной, ибо судебное воздействие на взаимоотношения между отдельными гражданами могло бы причинить этим взаимоотношениям не пользу, а вред, обострить их, сделать более враждебными. Органы государства вмешиваются в указанные взаимоотношения путем привлечения отдельных их участников к уголовной ответственности и применения мер уголовного наказания, независимо от волеизъявления сторон, только в исключительных случаях.»
Видите, как бережно к семье относились, лишний раз не вмешивались.
Беляков же по сути все переворачивает с ног на голову. И это только начало. А где грань дозволенного?
Я не спорю, если влезть в семью, каждому человеку надеть электронный браслет, установить в квартирах видеокамеры, вживить в тело чип для контроля, тогда преступлений в семье станет меньше.
Цель оправдывает средства?
Но совместима ли эта цель с гуманизмом вообще?
По-моему, тогда нужно уже будет говорить не о «Планете людей», а о «Глобальном человейнике».