"ФИЛЬМ О ЛЮБВИ" (SZERELMESFILM) ИШТВАНА САБО
Сделал новый ролик на цветной, широкоформатный, остросюжетный фильм. Песню “На тот большак” исполняет блестящая певица Ирина Сурина. Слова написал прославленный поэт-песенник Николай Доризо, а музыку сам Марк Фрадкин. Кадры из киноленты “Фильм о любви” венгерского кинорежиссера Иштвана Сабо.
Наверное, у каждого человека есть хотя бы одна книга, песня или фильм, который никому не нравятся, а ему нравятся. Ну, хоть убей. Вот любит нормальный во всех других отношениях Иван Иванович Иванов остров Кергелен или святителя Вассиана Рыло и все тут. И никто не может понять, почему. У меня тоже есть предмет единоличной любви - кинолента Иштвана Сабо “Фильм о любви”. Никто ее не любит кроме меня. Ну, хоть тресни. Есть у меня знакомые фанаты “Груза 200”, есть поклонники иранского кино. Есть даже последователи фильма “Алеша Птицин вырабатывает характер”, а вот фанатов киноленты “Фильм о любви” нет ни одного. Пока, нет. А я не знаю, почему даже самые бывалые синефилы игнорируют предмет моего культа! Имя режиссера всем известно, ДВД имеется в любом крупном киноотделе Москвы, а сам фильм изыскан как поэзия Мандельштама.
Я мечтал о таком фильме. Я долго искал такой “среднеевропейский”, медиативный фильм, равноудаленный от всех крайностей кинематографа. Я придумал этот золотисто-коричневый образ Европы середины ХХ века и хотел найти его воплощение на экране. Этот образ у меня сложился после случайного прочтения рассказа забытого венгерского писателя Ивана Манди. Сочинитель этот, в свое время, выдвигался, кстати, на Нобелевскую премию по литературе. Один из его рассказов был переведен на английский и назвался “By the pitch” (“на краю футбольного поля”). Но, о Манди потом, а сейчас о фильме. Фильм начинается с того, что молодой человек по имени Янчо садиться в поезд, чтобы встретится с девицей по имени Катя. Встретится после десятилетней разлуки. Катя в разгар венгерской революции 1957 года села на каурого коня и ускакала из Будапешта в Лион. Через 10 лет Янчо едет к Кате, к главной, а может и единственной своей любви своей жизни. Так в комнатах воспоминаний и на море настоящего развивается история этой любви. Развивается медленно, через школьные дразнилки, через детские обиды, через прикосновения мизинчиков, через недозволение греховного наслаждения, развивается невпопад и напрасно прямо к своему завершению. А Иван Манди всю жизнь писал мало кому нужные тексты о городских чудаках.
В рассказе “На краю футбольного поля” главный герой - помешавшийся на футбольной статистике болельщик. В “Кино былых времен” - кинокритик, обклеивший всю комнату фотографиями звезд немого кино. И так, далее. Самый же выдающийся его текст - повесть - “Пляжи, купальни”. Каково же было мое удивление, когда увидел Манди в фильме Сабо в роли доктора! И это была его единственная роль! Манди умер в 1995 году. Вскоре его имя было почти окончательно забыто даже у литературоведов. “Если бы я протянул руку к дому, то дотронулся до ноги или руки Кати потому, что здесь Катя и море. И даже, если я закрою глаза - всегда море. Если меня не будет здесь, здесь будет море, песок и рука Кати, а захочу и закрою глаза - передо мной улица Дюзолта, дом дяди Хакла, номер на воротах, четыре буквы на белой, эмалированной дощечке - “18’” или может “19”, не вижу точно номера. Никак не могу разобрать номер, как бы мне ни хотелось. Я смотрю сейчас на дом и вижу тетю, хотя тетя уже умерла 2 года тому назад. Вижу, как выходит дядя Хакл, чтобы запереть ворота. Я заглянул в сад, увидел палки со стеклянными шарами, и я вижу витрину магазина с массой мелких, фарфоровых безделушек, которые не продаются. Но тот, кто смотрит сейчас на дом, может разглядеть дом и достать до подоконника, и я открываю глаза и передо мной спокойное море и Катя”.
Наверное, у каждого человека есть хотя бы одна книга, песня или фильм, который никому не нравятся, а ему нравятся. Ну, хоть убей. Вот любит нормальный во всех других отношениях Иван Иванович Иванов остров Кергелен или святителя Вассиана Рыло и все тут. И никто не может понять, почему. У меня тоже есть предмет единоличной любви - кинолента Иштвана Сабо “Фильм о любви”. Никто ее не любит кроме меня. Ну, хоть тресни. Есть у меня знакомые фанаты “Груза 200”, есть поклонники иранского кино. Есть даже последователи фильма “Алеша Птицин вырабатывает характер”, а вот фанатов киноленты “Фильм о любви” нет ни одного. Пока, нет. А я не знаю, почему даже самые бывалые синефилы игнорируют предмет моего культа! Имя режиссера всем известно, ДВД имеется в любом крупном киноотделе Москвы, а сам фильм изыскан как поэзия Мандельштама.
Я мечтал о таком фильме. Я долго искал такой “среднеевропейский”, медиативный фильм, равноудаленный от всех крайностей кинематографа. Я придумал этот золотисто-коричневый образ Европы середины ХХ века и хотел найти его воплощение на экране. Этот образ у меня сложился после случайного прочтения рассказа забытого венгерского писателя Ивана Манди. Сочинитель этот, в свое время, выдвигался, кстати, на Нобелевскую премию по литературе. Один из его рассказов был переведен на английский и назвался “By the pitch” (“на краю футбольного поля”). Но, о Манди потом, а сейчас о фильме. Фильм начинается с того, что молодой человек по имени Янчо садиться в поезд, чтобы встретится с девицей по имени Катя. Встретится после десятилетней разлуки. Катя в разгар венгерской революции 1957 года села на каурого коня и ускакала из Будапешта в Лион. Через 10 лет Янчо едет к Кате, к главной, а может и единственной своей любви своей жизни. Так в комнатах воспоминаний и на море настоящего развивается история этой любви. Развивается медленно, через школьные дразнилки, через детские обиды, через прикосновения мизинчиков, через недозволение греховного наслаждения, развивается невпопад и напрасно прямо к своему завершению. А Иван Манди всю жизнь писал мало кому нужные тексты о городских чудаках.
Click to viewВ рассказе “На краю футбольного поля” главный герой - помешавшийся на футбольной статистике болельщик. В “Кино былых времен” - кинокритик, обклеивший всю комнату фотографиями звезд немого кино. И так, далее. Самый же выдающийся его текст - повесть - “Пляжи, купальни”. Каково же было мое удивление, когда увидел Манди в фильме Сабо в роли доктора! И это была его единственная роль! Манди умер в 1995 году. Вскоре его имя было почти окончательно забыто даже у литературоведов. “Если бы я протянул руку к дому, то дотронулся до ноги или руки Кати потому, что здесь Катя и море. И даже, если я закрою глаза - всегда море. Если меня не будет здесь, здесь будет море, песок и рука Кати, а захочу и закрою глаза - передо мной улица Дюзолта, дом дяди Хакла, номер на воротах, четыре буквы на белой, эмалированной дощечке - “18’” или может “19”, не вижу точно номера. Никак не могу разобрать номер, как бы мне ни хотелось. Я смотрю сейчас на дом и вижу тетю, хотя тетя уже умерла 2 года тому назад. Вижу, как выходит дядя Хакл, чтобы запереть ворота. Я заглянул в сад, увидел палки со стеклянными шарами, и я вижу витрину магазина с массой мелких, фарфоровых безделушек, которые не продаются. Но тот, кто смотрит сейчас на дом, может разглядеть дом и достать до подоконника, и я открываю глаза и передо мной спокойное море и Катя”.