Outer Banks
Аутер Бэнкс. Эти два слова звучат как заклинание. Губы сразу расползаются в мечтательную улыбку, а глаза начинают часто-часто моргать. Маленький остров в Атлантике с огромным набором воспоминаний: пляжные поселки, дюны, дикие лошади, маяки, памятник братьям Райд, мыс Гатеррас, тот самый, на котором мистер Филдинг из “В джазе только девушки” утопил свою яхту... И маленький красный домик по имени Ред Лобстер (поселок Китти Хоук, Бич роад, вторая линия), который десять лет назад приютил нас, студентов из Сибири, приехавших в Америку за приключениями.
Судьбоносное путешествие. Звучит пафосно, но такое бывает. Вот сейчас я печатаю эти буквы и благодарю жизнь за поездку в США. Все важное, что я имею - полезные знакомства, приличный английский, решимость и настойчивость - появилось в то лето, когда сестра буквально вытолкала меня в американское посольство.
“Я боюсь ехать, я языка не знаю, меня негры изнасилуют”, - гундела я, собирая документы на программу Work&Travel. И, честно говорят, первая встреча со страной из голливудских фильмов действительно выжала из меня все силы. Несколько часов на самолете, а потом еще столько же - на каком-то такси, в которое моя тушка села вслед за попутчиками. Дождливый Нью-Йорк, темный и душный Балтимор, холодные заправки, мелькающие домишки и рекламные баннеры. И вот, разлепив глаза, я вижу залитый солнцем мост через океан, ведущий к Аутер Бэнксу.
Передохнуть мне не дали. В первый же день нужно было идти устраиваться на работу, где - о, чудо! - уже трудились пятеро людей из Тюмени. Я узнала их сразу и очень обрадовалась, но виду подать не смогла. Глухая и немая, напоминавшая тот самый обух, которым бьют по голове всех, кто погружается в чужую языковую среду, я только радостно шарила глазами по знакомым фигурам, которые еще месяц назад угрюмо сидели в университетских коридорах, а теперь деловито сновали по кафе с подносами. В кафе меня не взяли.
Удивительно, но отчаяния в тот момент не было. Думаю, все дело было в Яне - той девушке, что обещала помочь и с работой и с жильем. Именно в ней, а не в договоре, который мы заключали перед поездкой. Владельцы кафе показали, что бумаги и подписи - это ерунда. Но Яна была надежней любых договоров. Загорелая, пружинистая, с низким голосом и смешными ужимками - её “все будет нормально” звучало до того правдиво, что других вариантов, кроме как успокоиться и верить в лучшее, просто не могло быть.
Пару дней Яна нянчилась со мной, взяв в подмастерья на работу по доставке продуктов, а на излете вторых суток все же пристроила меня в надежное место: просто позвонила девочке из той тюменской компании, и выяснила, что все они сидят в магазине на собеседовании. Через пять минут мы были там. Еще через пару часов я перевезла вещи к дому у океана.
Я не знаю, какой была бы моя жизнь без этой поездки, и я не знаю, какой была бы эта поездка без океана. Для человека, который даже в детских лагерях никогда не был, обязательно нужно, чтобы в таком путешествии был кто-то рядом. Кто-то, кто все выслушает, все поймет, поддержит и успокоит. Океан с этим справляется на отлично. Нет никого в мире мудрее, чем океан. И если тебе нужен совет, смело спрашивай. Океан умеет разговаривать: поддержит тебя и погладит, если плывешь с хорошими мыслями, и быстро припечатает волной, если начнешь раскисать.
Поводов для раскисания поначалу было немало. По правде говоря, он был один - ужасный английский. Но из-за него, вот незадача, возникала куча проблем. Я не понимала посетителей, посетители не понимали меня, я не могла найти вторую работу, и я совсем не нравилась эльфу Джимми - голубоглазому и златокудрому местному хиппи. Даже океан в одиночку не справился бы с той бездной уныния, в которую меня тянуло. Но у него, к счастью, были друзья - мои друзья из Ред Лобстера. Вечеринки, хоровое исполнение “Пятницы”, гости, бесконечные шутки, анекдоты, арахисовое масло, печеньки за доллар, велосипеды, магнитофон, звонки домой по очереди, дни рождения, и бесконечные поиски общих воспоминаний из прошлой жизни. Чем дальше мы плыли вместе, тем мягче и спокойнее становились волны на океане.
Домой я приехала загорелой до черноты и уверенной, что все в этой жизни мне подвластно. На следующее лето я вернулась. У меня было три работы.