(no subject)
Нас тысячи лежат в могилах, разбросанных по белому свету,
Сыновей от рожденья строптивых, признающих лишь родину эту.
На чужбине сбиваемся в кланы, гибнем в битвах больших и не очень,
Но, как дети, свободою пьяны, всё не можем отличить день от ночи...
Зуша
Всё циклично и всё по параболе: сегодня ты отмечаешь День рождения наконец-то ставшей счастливой мамы, а завтра узнаёшь о том, что старючий друг, который всё никак не хотел выбираться из своего кокона, повесился.
Ты не чувствуешь скорби, как она есть. Он не любил говорить о личном, и не любил, когда его жалели. Ты просто ходишь и думаешь "Неужели так херово было, неужели ТАК накрыло с головой, что другого решения не было". Слёзы выступили на глаза, когда ты видишь его лицо в последний раз и больше никогда не похлопаешь по плечу, говоря "Эх, ты, старая обезьяна...", а он намеренно скорчит рожу или завяжет волосы в хвостики, как девочка. Его лучший друг стоит и смотрит стеклянными глазами на опускающийся гроб, люди бросают землю горстями, а по его лицу текут слёзы. "Я не могу поверить, не могу!". Никто не может.
Поминая, мы вспомнили всё, что как-то связывало нас с ним. мы улыбались, тяжело вздыхали и слушали музыку, которая могла бы ему понравиться.
Это как будто отрезвило, что не всё в нашей власти, и не каждая вещь или жизнь под нашим контролем.
Это второй повешенный в моей жизни, и как бы страшно это не звучало, такое решение надо просто принять, и если ты уважал человека, уважать и его поступок.
И если бы не это, я бы, наверное, еще долго не знала или не узнала бы никогда, что один человек, от которого я не ожидала, держит на меня обиду вот уже не первый год... За что, мне неизвестно, но я на всякий случай прояснила ситуацию.