Вернисаж на Каширке. Выступает Марина Георгиева
Самым ярким событием наиболее интересной, параллельной (авангардной) программы 4-й Московской биеннале современного искусства несомненно, стала выставка "Прзрачность: в направлении вечного льда", проходящая сейчас в выставочном зале на Каширке (Москва, ул. акад.Миллиощикова, 35, строение 1, ст.м. "Каширская").
А самым ярким моментом вчерашнего вернисажа стала пламенная речь одного ииз организаторов выставки, выдающегося искусствоведа и галериста Марины Георгиевой.
Поскольку я присутствовал при том творческом процессе, когда моя красавица-жена говтовила свою пламенную речь, я могу привести ее целиком (на вернисаже текст Марины Георгиевой прозвучал в несоклько сокращенном виде).
ЗЫ
Фотроепортаж с в ернисажа будет чуть позже.
_____________________________-
Марина Георгива зачитывает мой приветственный текст на открытии выставки "Прозрачность, в направлении вечного льда". Толстый жирный тип справа - это Михаил Рошняк. На переднем плане - левое колено Валерия Черкашина.
--------------------------------------------------
Представление выставки
«Прозрачность. В поисках вечного льда»
от Марины Георгиевой
Дорогие друзья!
«Из чьего чрева выходит лед, иней небесный? Кто рождает его?» - задавался вопросом в своей книге еще ветхозаветный Иов (для интересующихся, глава 38. стих 29). Замечу, что задавался он этим вопросом задолго до андерсеновских Кая и Герды.
И сам же библейский Иов потом и отвечает на этот вопрос:
«Воды, как камень крепнут, и поверхность бездны замерзает (стих 30)».
Тема, взятая в качестве названия нашей выставки, появилась в русском искусстве на рубеже девяностых годов прошлого века. В тот самый момент, когда уже таял ледяной Советский Союз, когда преемники авангардистов начала ХХ века активно разоблачали призрачность, эфемерность и фальшь соцреализма, отсутствие тайны, когда потребовались инструменты прозрачности, звонкости и чистоты, которую дает только вечный лед.
Стоит взглянуть на легкую прозрачность воды, как она представлена в работе Винсента («Аква»), и на суровую прозрачность льда в «Замороженных» Валерия и Наташи Черкашиных, чтобы убедиться, что переход вещества из одного агрегатного состояния в другое приводит к кристаллизации совершенно иной действительности.
В такой кристаллизации мы постепенно приходим и к понятию прозрачности души, как она представлена в работе Павла Челищева «God of Rain» («Бог дождя»), возвращающей нас к тонкой душе «человека дождя» Дастина Хофмана.
Если приглядеться внимательно, прозрачность души отражается и в хрупкости и прозрачности внешних покровов, как это представлено во «Встречах» Александра Шумова.
А вглядитесь, как коммуникативно-эротические ассоциации в прозрачных структурах «Проникновения» Филиппа Рукавишникова вновь возвращают нас к мыслям о прозрачности души и, быть может, даже к мыслям о переселении душ.
Упавший день твой сон нарушит
улыбкой яркого луча.
Проемы окон переступит
твоя прозрачная душа.
Влетит неслышно, выливаясь
потоком чистого огня
и так послушно прикасаясь
к устам прекрасного лица.
Если вдуматься, сложный проход сквозь минное поле смыслов и контекстов на нашей выставке, начиная от философских вопросов, проглядывающих сквозь прозрачность полотна у Михаила Рошняка, до космических аллегорий у Киры Матиссен, заставляет и зрителя философствовать на тему прозрачности и вечного льда.
Посмотрите еще раз на «Замороженных» у Черкашиных!
Хмурые персонажи в шапках-ушанках, словно вынырнувшие из бесхитростной советской действительности, казалось бы, рассказывают нам о своей замороженной жизни.
Я живу прозрачной жизнью,
Кому надо, тот поймет.
Ледяной пустыней мирной
Расстилается полет.
На любой вопрос о своей жизни такой персонаж может лишь огрызнуться:
Надо сильно очень, что ли?
Снега хочется еще?
Может, льда иль сладкой соли?
Или что-нибудь еще?
Вы же можете застынуть!
Не глядите сквозь меня,
не пытайтесь даже прыгать,
Здесь летаю только я...
Лед и пламень - казалось бы, две взаимоисключающие субстанции. Но именно соорудив меч-кладенец из глыбы прозрачного льда, герои одноименного сорокинского романа могли достучаться до своих пламенных сердец.
А меч - это уже серьезно. Это - оружие. Не булыжник, который оружие пролетариата. Нет, гораздо серьезнее.
И не сорокинский ли ледяной меч стоит за образом «Лабиринта» Константина Календарёва, который визуально, может, и не меч, но по крайней мере щит, это уж точно?
Прозрачный лед выкристаллизовывается в грозный меч именно в холодной сорокинской России, перед которой уже замаячил предсказанный автором «день опричника». Ведь стальной меч Беатрикс Киддо, которым героиня Умы Турман пыталась достучаться до сердец своих врагов, в зимней ледяной России выглядел бы слишком уж комично.
Когда в день Валентина Святого
рваный ритм твоих каблуков
в лучах арбатского солнца блестит,
не поверю, что грозно сверкающий меч Ханзо,
как у Турман, Умы Каруны,
тревожно звенит
за твоей грациозной спиною.
Да, герои Сорокина пытаются достучаться до своих пламенных сердец именно ледяным мечом, а не мечом Ханзо, как у Умы Турман. Но иногда тоже со смертельным исходом. С таким же мрачным, с каким героиня фильма Тарантино Беатрикс Киддо стучала в сердца своих врагов стальным мечом из монастыря Шаолинь. Так что прозрачность, переходящая в вечный лед, - это очень серьезно.
Мне кажется, именно об этом говорит тот гармоничный ансамбль, который собрали здесь Михаил Рошняк и Александр Шумов из мастерских художников и сундуков собирателей.
Среди шедевров «из сундуков», конечно же, хочется прежде всего отметить работы таких классиков авангарда (пусть и противоречиво звучит подобное определение), как Элий Белютин и Анатолий Зверев.
На этом позвольте закончить. Больше страх нагонять не буду.
Надеюсь, яркие произведения нашей выставки доставят вам радость и счастье общения с подлинным искусством.
И не забудьте про фуршет, на котором мы постарались представить вам еще один аспект прозрачности, восходящей к вечному льду, воспетый еще непревзойденным Веничкой Ерофеевым на маршруте «Москва-Петушки».
Спасибо за внимание!
А самым ярким моментом вчерашнего вернисажа стала пламенная речь одного ииз организаторов выставки, выдающегося искусствоведа и галериста Марины Георгиевой.
Поскольку я присутствовал при том творческом процессе, когда моя красавица-жена говтовила свою пламенную речь, я могу привести ее целиком (на вернисаже текст Марины Георгиевой прозвучал в несоклько сокращенном виде).
ЗЫ
Фотроепортаж с в ернисажа будет чуть позже.
_____________________________-
Марина Георгива зачитывает мой приветственный текст на открытии выставки "Прозрачность, в направлении вечного льда". Толстый жирный тип справа - это Михаил Рошняк. На переднем плане - левое колено Валерия Черкашина.
--------------------------------------------------
Представление выставки
«Прозрачность. В поисках вечного льда»
от Марины Георгиевой
Дорогие друзья!
«Из чьего чрева выходит лед, иней небесный? Кто рождает его?» - задавался вопросом в своей книге еще ветхозаветный Иов (для интересующихся, глава 38. стих 29). Замечу, что задавался он этим вопросом задолго до андерсеновских Кая и Герды.
И сам же библейский Иов потом и отвечает на этот вопрос:
«Воды, как камень крепнут, и поверхность бездны замерзает (стих 30)».
Тема, взятая в качестве названия нашей выставки, появилась в русском искусстве на рубеже девяностых годов прошлого века. В тот самый момент, когда уже таял ледяной Советский Союз, когда преемники авангардистов начала ХХ века активно разоблачали призрачность, эфемерность и фальшь соцреализма, отсутствие тайны, когда потребовались инструменты прозрачности, звонкости и чистоты, которую дает только вечный лед.
Стоит взглянуть на легкую прозрачность воды, как она представлена в работе Винсента («Аква»), и на суровую прозрачность льда в «Замороженных» Валерия и Наташи Черкашиных, чтобы убедиться, что переход вещества из одного агрегатного состояния в другое приводит к кристаллизации совершенно иной действительности.
В такой кристаллизации мы постепенно приходим и к понятию прозрачности души, как она представлена в работе Павла Челищева «God of Rain» («Бог дождя»), возвращающей нас к тонкой душе «человека дождя» Дастина Хофмана.
Если приглядеться внимательно, прозрачность души отражается и в хрупкости и прозрачности внешних покровов, как это представлено во «Встречах» Александра Шумова.
А вглядитесь, как коммуникативно-эротические ассоциации в прозрачных структурах «Проникновения» Филиппа Рукавишникова вновь возвращают нас к мыслям о прозрачности души и, быть может, даже к мыслям о переселении душ.
Упавший день твой сон нарушит
улыбкой яркого луча.
Проемы окон переступит
твоя прозрачная душа.
Влетит неслышно, выливаясь
потоком чистого огня
и так послушно прикасаясь
к устам прекрасного лица.
Если вдуматься, сложный проход сквозь минное поле смыслов и контекстов на нашей выставке, начиная от философских вопросов, проглядывающих сквозь прозрачность полотна у Михаила Рошняка, до космических аллегорий у Киры Матиссен, заставляет и зрителя философствовать на тему прозрачности и вечного льда.
Посмотрите еще раз на «Замороженных» у Черкашиных!
Хмурые персонажи в шапках-ушанках, словно вынырнувшие из бесхитростной советской действительности, казалось бы, рассказывают нам о своей замороженной жизни.
Я живу прозрачной жизнью,
Кому надо, тот поймет.
Ледяной пустыней мирной
Расстилается полет.
На любой вопрос о своей жизни такой персонаж может лишь огрызнуться:
Надо сильно очень, что ли?
Снега хочется еще?
Может, льда иль сладкой соли?
Или что-нибудь еще?
Вы же можете застынуть!
Не глядите сквозь меня,
не пытайтесь даже прыгать,
Здесь летаю только я...
Лед и пламень - казалось бы, две взаимоисключающие субстанции. Но именно соорудив меч-кладенец из глыбы прозрачного льда, герои одноименного сорокинского романа могли достучаться до своих пламенных сердец.
А меч - это уже серьезно. Это - оружие. Не булыжник, который оружие пролетариата. Нет, гораздо серьезнее.
И не сорокинский ли ледяной меч стоит за образом «Лабиринта» Константина Календарёва, который визуально, может, и не меч, но по крайней мере щит, это уж точно?
Прозрачный лед выкристаллизовывается в грозный меч именно в холодной сорокинской России, перед которой уже замаячил предсказанный автором «день опричника». Ведь стальной меч Беатрикс Киддо, которым героиня Умы Турман пыталась достучаться до сердец своих врагов, в зимней ледяной России выглядел бы слишком уж комично.
Когда в день Валентина Святого
рваный ритм твоих каблуков
в лучах арбатского солнца блестит,
не поверю, что грозно сверкающий меч Ханзо,
как у Турман, Умы Каруны,
тревожно звенит
за твоей грациозной спиною.
Да, герои Сорокина пытаются достучаться до своих пламенных сердец именно ледяным мечом, а не мечом Ханзо, как у Умы Турман. Но иногда тоже со смертельным исходом. С таким же мрачным, с каким героиня фильма Тарантино Беатрикс Киддо стучала в сердца своих врагов стальным мечом из монастыря Шаолинь. Так что прозрачность, переходящая в вечный лед, - это очень серьезно.
Мне кажется, именно об этом говорит тот гармоничный ансамбль, который собрали здесь Михаил Рошняк и Александр Шумов из мастерских художников и сундуков собирателей.
Среди шедевров «из сундуков», конечно же, хочется прежде всего отметить работы таких классиков авангарда (пусть и противоречиво звучит подобное определение), как Элий Белютин и Анатолий Зверев.
На этом позвольте закончить. Больше страх нагонять не буду.
Надеюсь, яркие произведения нашей выставки доставят вам радость и счастье общения с подлинным искусством.
И не забудьте про фуршет, на котором мы постарались представить вам еще один аспект прозрачности, восходящей к вечному льду, воспетый еще непревзойденным Веничкой Ерофеевым на маршруте «Москва-Петушки».
Спасибо за внимание!