Лытдыбр: р. Нара, интернированные "жертвы нацизма"
Посмле стояния на Угре остановился на обратном пути с чеховскими барышнями на пинкник на берегу реки Нары. Искупаться, водочки выпить, шашлыков пожарить.
Свернули с киевской дороги (E-101/M-3) у деревни Елагино. Красивое мсето. Деревня стоит на высоком крутом берегу Нары. Лепота! Сосны прям с шишкинского пейзажа.
Чеховские барышни захотели тут прям и остаться.
- Кто-нить сдает домик на лето? - спрашивают.
- Да нет вроде.
- А чем живут?
- Эх, щас ваще-то трудновато стало жить. А вот раньше тут все старики огромные пенсии получали, в иностранной валюте! В дойчмарках, потом - в евро. А мы тут все при них вроде как пенсионеры-иждивенцы были. Да мало их, стариков, осталось.
- Почему в валюте?
- От правительства Германии, с 90-го года. По соглашению о выводе войск. Как интернированные.
- Интернированные? - удивляюсь, памятуя , что немецкая оккупация продолжалась здесь не больше двух месцев в конце 41-го. - Что, всех жителей угнали на работу в Германию?.
- Да нет, в Балабаново.
Расспрашиваю подробности. Оказывается, дело было так.
С противоположного берега, с деревни Горчухино, артиллерия маршала Жукова стреляла по крестьянским избам елагинцев прямой наводкой. Живут в них крестьяне или немцы на постое, Жукову было похую. У него был 428-й приказ товарища Сталина, в соответствии с которым все подмосковные деревни надо сжечь, не тока Елагино. Хоть авиацией, хоть артиллерией, хоть девок посылать с бутылками, как в Петрищево посылали.
К тому же на том берегу нерусские солдаты стояли. Латышские стрелки, из тех, что уберегли в июле 18-го Ульянова от неминуемого краха. Профессиональные головорезы - их ваще не ебет, кого они на том берегу замочат.
Но тут приехал барин из Ясной Поляны. Нет, не Лев Толстой. Лев Николаич к тому времени уже помер на станции Остапово (нынешений полустанок Лев Толстой).
В то время в Ясной Поляне уже Хайнц Гудериан жил, будущий начальник германского генштаба.
Увидел Гудериан, какой беспредел по отношению к русским крестьянам тут маршал Жуков учиняет, и возмутился непадеццки.
- Scheise! Ohujeweitung! - восклинкул Гудериан, прям как в известном ролике Шестакова. - Sukkische Shukow! Stalinische Pidarаssen!
В общем, приказл Гудериан всех крестьян вывести из-под огня Крсаной армии.
Кстати, обычная практика. Когда тот же Жуков стал обстреливать Киев из дальнобойных орудий c левого берега Днепра, выполняя приказ Сталина о взятии города к 7 ноября, комендант Киева начал срочную эвакуацию жителей прибрежных районов (приказ киевского коменданта цитируется здесь).
Но куда вывозить крестьян из Елагина? Зима на дворе!
Не оставлять же помирать от холода в чистом поле, как отец всех народов оставлял. Отвезли в соседний городок Балабаново и разместили в общежитии местной спичечной фабрики.
Так крестьяне из деревни Елагино стали интернированными. С 1990 года получали пенсии от германского правительства - как интернированные, как "жертвы нацизма".
9 мая собираются елагинские старики около единственного в деревне памятника - медсестричке Тане Синицыной (могилы латышских стрелков, которых Жуков посылал на елагинскую гору в качестве пушечного мяса с винтовками наперевес, "интернировали" то ли в Наро-Фоминск, то ли на близлежащую станцию, которую потом так и назвали - Латышская).
Собираются 9 мая елагинские старики, поминают Танечку Синицыну и за друга Гельмута, выписавшего им ни за что, ни про что охуенные пенсии, тоже пьют.
Свернули с киевской дороги (E-101/M-3) у деревни Елагино. Красивое мсето. Деревня стоит на высоком крутом берегу Нары. Лепота! Сосны прям с шишкинского пейзажа.
Чеховские барышни захотели тут прям и остаться.
- Кто-нить сдает домик на лето? - спрашивают.
- Да нет вроде.
- А чем живут?
- Эх, щас ваще-то трудновато стало жить. А вот раньше тут все старики огромные пенсии получали, в иностранной валюте! В дойчмарках, потом - в евро. А мы тут все при них вроде как пенсионеры-иждивенцы были. Да мало их, стариков, осталось.
- Почему в валюте?
- От правительства Германии, с 90-го года. По соглашению о выводе войск. Как интернированные.
- Интернированные? - удивляюсь, памятуя , что немецкая оккупация продолжалась здесь не больше двух месцев в конце 41-го. - Что, всех жителей угнали на работу в Германию?.
- Да нет, в Балабаново.
Расспрашиваю подробности. Оказывается, дело было так.
С противоположного берега, с деревни Горчухино, артиллерия маршала Жукова стреляла по крестьянским избам елагинцев прямой наводкой. Живут в них крестьяне или немцы на постое, Жукову было похую. У него был 428-й приказ товарища Сталина, в соответствии с которым все подмосковные деревни надо сжечь, не тока Елагино. Хоть авиацией, хоть артиллерией, хоть девок посылать с бутылками, как в Петрищево посылали.
К тому же на том берегу нерусские солдаты стояли. Латышские стрелки, из тех, что уберегли в июле 18-го Ульянова от неминуемого краха. Профессиональные головорезы - их ваще не ебет, кого они на том берегу замочат.
Но тут приехал барин из Ясной Поляны. Нет, не Лев Толстой. Лев Николаич к тому времени уже помер на станции Остапово (нынешений полустанок Лев Толстой).
В то время в Ясной Поляне уже Хайнц Гудериан жил, будущий начальник германского генштаба.
Увидел Гудериан, какой беспредел по отношению к русским крестьянам тут маршал Жуков учиняет, и возмутился непадеццки.
- Scheise! Ohujeweitung! - восклинкул Гудериан, прям как в известном ролике Шестакова. - Sukkische Shukow! Stalinische Pidarаssen!
В общем, приказл Гудериан всех крестьян вывести из-под огня Крсаной армии.
Кстати, обычная практика. Когда тот же Жуков стал обстреливать Киев из дальнобойных орудий c левого берега Днепра, выполняя приказ Сталина о взятии города к 7 ноября, комендант Киева начал срочную эвакуацию жителей прибрежных районов (приказ киевского коменданта цитируется здесь).
Но куда вывозить крестьян из Елагина? Зима на дворе!
Не оставлять же помирать от холода в чистом поле, как отец всех народов оставлял. Отвезли в соседний городок Балабаново и разместили в общежитии местной спичечной фабрики.
Так крестьяне из деревни Елагино стали интернированными. С 1990 года получали пенсии от германского правительства - как интернированные, как "жертвы нацизма".
9 мая собираются елагинские старики около единственного в деревне памятника - медсестричке Тане Синицыной (могилы латышских стрелков, которых Жуков посылал на елагинскую гору в качестве пушечного мяса с винтовками наперевес, "интернировали" то ли в Наро-Фоминск, то ли на близлежащую станцию, которую потом так и назвали - Латышская).
Собираются 9 мая елагинские старики, поминают Танечку Синицыну и за друга Гельмута, выписавшего им ни за что, ни про что охуенные пенсии, тоже пьют.