Памяти Алеши Парщикова
Помнишь, Леша, над Балтикой дерево то?
Ни ствола, ни ветвей - только листья сам-сто,
перекрашены брюшка и спины,
а по сути - стальные пластины.
Не поймешь, где барокко, а где - рококо,
листопадом всё это назвать нелегко.
Зарастает нездешней природой
золотой родничок небосвода.
А еще и как буквы над речью… ...,
Так в садовом … ... зарождается сад.
Обрывается след на дороге,
да к нему не приделаешь ноги.
Только токи бегут на магнитный просвет,
сотворенное есть, а творящего нет,
только зимнего поля …...
или белые души снежинок.
А к нему, недоступному даже в раю,
на подошвах ты вносишь эпоху свою,
удаляясь от брошенной тени,
как двойник и прообраз растений.
Там еще был какой-то пречистый газон,
Всё венки по нему да букеты в сезон -
Ни крестов, ни следов, ни ... ...
Безымянных нарочно могилок.
То, что ты не ответишь на это письмо,
мне уже всё равно, потому что само
пережито двоение жизни,
впереди ни упрёка, ни тризны.
Остаётся в виду у железной листвы
трехголовый дракон без одной головы:
я, такой-то, еще и Ерёма.
Это как-то пока незнакомо.
Будет в масть тебе, Лёша, завидный исход.
………..твой золотым петушком пропоёт.
Воскресение сносит куда-то
На исходную точку возврата.
Иван Жданов,
1 мая 2009 г., Ирпень