Мои херсонские хроники. Год 1994

Nov 03, 2011 15:38

      Решила принять участие во флешмобе своих очаровательных френдесс. Суть флешмоба - тебе называют цифру определенного года и ты пишешь, что с тобой в то время происходило. Прочитала у bolshoy_karlik ее историю, впечатлилась. Подумала, а чем я хуже Парфенова? 
От нее же и получила сию цифирь: 1994. (В этом тоже суть игры: предыдущий оратор задает год следующему).

Итак, приступаю.




     Год 1994 застал меня на третьем курсе инъяза, в славном городе хЕрсоне. Да-да, именно так, с ударением на первый слог мы произносили это название. Городок сам по себе очень милый, но... "Эт были 90-е!" (с) И на улицах было полно бритоголовой шушеры, свеже амнистированной братвы и малолеток-беспредельщиков, косящих под серьезную братву. Криминал, грабежи, убийства, изнасилования - все это было очень близко, дышало в спину, проходило мимо, якобы случайно толкнув, чтобы "сбить котлы" или просто покуражиться. 
   Сам городок - портовый, со множеством иностранцев и моряков. Через него шли потоки контрабанды, наркотиков, торговли девок в Аравию и Турцию в контейнерах нефтетанкеров. Да еще и нефтеперерабатывающий завод щедро делился бензинчиком со знающими правильный вентиль в уже бесхозной Нефтегавани. Так что, братве, как вы понимаете, было где поживиться и кроме "бандитского Петербурга".
    Это был год моей первой, из длинной последующей череды, съемной квартиры. Первая комната с хозяйкой - старой девой с периодическими закидонами - не в счет. От нее я сбежала в общагу. А через пол-года, когда я серьезно подустала от того круглосуточного куролеса, в мое поле зрения попался хозяин этой квартиры.
   Сдавать он ее, к слову, не собирался. Я объяснила, что ему это необходимо. Он тогда пил и глушил тоску по бросившей его жене-танцовщице и уехавшей в солнечную Италию из этого беспредела. Ход же моего воззвания к нему, был примерно следующим: "Понимаешь, Володя, если Света вернется и застанет тебя здесь - одного и в таком состоянии, это дополнительно потешит ее самолюбие. А представь: возвращается она, а дверь открывает молодая эффектная девица-красавица (тут я скромно опускала глазки долу, типа вовсе не себя имея в виду). Она ж локти кусать будет!" Вова воспрянул: "Правда?". Я изобразила большим пальцем жест, означающий "Век воли не видать!". 
   И совсем скоро я стала на целых два года счастливой обладательницей уютной "однушки" за 10 у.е. в месяц. Да, это деревья тогда были большими, а цена аренды жилья - маленькой. Сам Вова свалил к своей воздыхательнице, которая вздыхала за ним долго и шумно. Все оказались безмерно счастливы. Жена, кстати, таки потом приехала. И все получилось именно так, как я тогда коварно напророчила. Но это уже был совсем другой год ;)   
   Этот год был и временем моего первого заработка. Напомню, что тогда вся страна стояла на базарах. Попробовала и я себя на этом поприще - изо-всех сил маскируясь, т.к. в нашей институтской среде это занятие было жуть каким позорным. Более того, торговала я унитазами... Правда "торговала" - это громко сказано, потому что в итоге осталась в минусе (кофе, бутеры и сигареты, купленные на свои). Видимо для этого нужно тоже иметь какой-то особый талант. Или особую рожу ауру, привлекающую покупателей, как варенье мух. Как у моей однокурсницы Наташи, которая с третьего курса забрала свои документы из вуза, стала торговать сигаретами Мальборо, Морэ и Родопи и финансово очень быстро и круто пошла вверх. 
    А маскировалась я, кстати, зря. Потому что единственный препод, который спалил меня за этим позорным занятием, сам продавал там кожаную турецкую куртку. Мы тактично сделали вид, что друг друга не узнали.
    Когда с торговлей было покончено, я вспомнила, что учусь таки на инъязе. И стала подрабатывать переводами. Мой первый честный заработок - 300 у.е. Сумасшедшие деньги, по тем временам. За полный перевод всего мануала ксерокса серьезным людям.
    300 баксов!!! - у меня было ощущение, что я могу купить весь город. Кстати спустила я тогда эти деньги очень быстро и очень глупо: какие-то вычурные платья, уродские туфли на 12-сантиметровых шпильках, гора ненужной польской косметики, походы с подругой по кабакам с щедрыми чаевыми официантам и музыкантам. Нам очень хотелось почувствовать себя по-настоящему богатыми и всемогущими. Кто был студентом, тот поймет.
    Как часто я потом вспоминала эти 300 баксов, когда в холодильнике из еды был только засохший в камень плавленный сырок. Но, с другой стороны, это научило меня правильно распоряжаться деньгами в будущем.
    Год 1994 был пиком нашего общения с иностранцами и живой практики с "носителями языка" в барах местного Интуриста. Под зорким и чутким присмотром... Нет, не гэбистов. Сутенеров, да. Которым мы устали объяснять, что "клиент" нас интересует сугубо в культурно-лингвистической плоскости. "Выловлю возле номера, пеняй на себя, ссука!" - шипел мне на ухо очередной тип в кожанке и печатках на каждом пальце, охраняя таким неожиданным образом мою нравственность, круче родной мамы. 
   Мы же плевать хотели и на сутенеров, и на риск, и на весь тот криминал, что царил вокруг. Мы мнили себя крутыми переводчиками, личными "синхронистами" президента как минимум, международниками, не вылезающими из "загранок"  и привозящих оттуда настоящие американские джинсы. Не жизнь, а мечта советских детей и их родителей. 
   Да, веселое было времечко.



Alma mater. 6 лет от звонка до звонка.



Та самая Вовина квартирка - 6 этаж с торца ;) Глазам не поверила, но это так.
Я знала, что когда-нибудь этот дом станет звездой. Пусть даже ресурса "Я плакаль". Тронута до глубины души.



Проспект Ушакова. Главная магистраль города.Когда-то эта улица казалась мне широкой, как Днепр, и оживленной, как центр Нью-Йорка.


Центральный гастроном. Или попросту ЦэГэ. В периоды эпидемий холеры (что случались довольно регулярно), над гастрономом появлялся красочный плакат: "Граждане! С целью профилактики и борьбы с холерной палочкой, пейте красное вино!". У входа тут же выстраивалась очередь ярких в своей брутальньности алкоголиков, которые радостно набирали полные авоськи мутно красной бормотухи в стеклянных литровых бутылях, в народе именуемых "бомбами". Они были горды. Они теперь пили не просто так, а БОРОЛИСЬ С ЭПИДЕМИЕЙ!!


Улица Суворова. Пешеходный центр. По этой улице осенью 1941 года мою бабушку с прабабушкой немцы вели на расстрел. За то, что при оккупации они не сдались новым властям и спрятались в подвале с еще несколькими несчастными. Этот подвал находился в доме, в котором немцы, заняв город, устроили штаб СС.
Днем прятались. По ночам выходили по нужде и за едой. Спалил их свой же мужичок из подвала, который сунулся на улицу "по-большому" средь бела дня. И вылез головой аккурат под начищенные сапоги какого-то опешившего штурмбанфюрера. Который немедленно распорядился забанить всю команду прятавшихся.
Моей бабушке тогда было всего 6 лет. Когда уже курки были взведены, она расплакалась: "Не убивайте! Я жить хочу!" Сердце штурмбанфюрера дрогнуло. Моих бабушку с прабабушкой - единственных - пощадили. И отправили на работы в каменоломнях.
Остальных расстреляли тут же, на этой самой улице, показательно и в назидание, перед большим количеством согнанных горожан.


Интурист. В официальных данных - гостиница Фрегат. Пароль швейцару на входе: "Я - в валютный на 11-й этаж".
В этих же стенах, кстати, в 1992 году проходили съемки фильма "Америкэн бой". Ваша покорная слуга принимала там участие в качестве кабацкой массовки.
Смотреть фильм он-лайн и полностью проникнуться атмосферой Херсона 90-х можно здесь: http://my-hit.ru/film/3687/online
Если смотреть очень внимательно, можно увидеть и меня ;)



Парк Ленинского комсомола. Через него вела дорога к институту и обратно. А по вечерам в кромешной тьме тут лихие ребятки снимали золотишко с не менее отчаянных дамочек, рискнувших сократить дорожку. Особо сопротивлявшимся серьги срезали вместе с мочками ушей.


Самый центр города, рядом с площадью Свободы. Первый подъезд, второй этаж с балконом. Это дом моего друга, Бори Лисовского - психиатра, переквалифицировавшегося под веянием времени в венеролога, качественно лечившего на дому за баксы. (Гонорея и сифилис были тогда популярнее насморка. Именно Борька мне тогда впервые показал, как в жизни выглядит сифилисный твердый шанкр на мужском половом члене. Клиентском, разумеется. Со словами: "Увидишь когда-нибудь такое не в книжке, а в жизни - потом ни за что не перепутаешь ни с чем другим, и не поведешься на байки о случайной ранке"). Авантюрист с шикарным чувством юмора, философ, бабник, оптимист, путешественник. В клиентах были многие уголовные авторитеты и ментовская верхушка, от чего Боря чувствовал себя как у Моиссея за пазухой, несмотря на периодические бандитские налеты с целью поживиться валютой. Кто еще мог по-актерски блестяще развести гопников, лежа связанным с неработающим утюгом на животе, и корчась якобы от дикой боли? А потом признаться: если бы они врубились, что утюг таки холодный - нашли бы работающий.
За почти четыре года дружбы у нас с ним была масса веселых историй. Каждая из них - на отдельную серию приключенческо-авантюрного сериала.
Через год после окончания института и моего переезда в Киев через общих друзей я узнала, что его убили. Нашли в подъезде этого самого дома с неимоверным количеством ножевых ранений. Не смирились, таки, бандюки с конкуренцией.
Мне его очень не хватает.


Это - на закуску. Местное телевидение. Аккурат в здании городской тюрьмы. Название остановки транспорта так и звучит: "Телецентр. Тюрьма".
Нуачо, правильно, я считаю. Пусть журналист не расслабляется. "Мементо мори" и все-такое ;)

Фото взяты с официального сайта города. У меня в то время не было даже самого плохонького фотоаппарата.

Дневники, Города, Воспоминания, Люди, Страсти-мордасти, Рассказики

Previous post Next post
Up