Про поросенка
Однажды Silovik пришел домой со свертком. Он так бережно прижимал его к себе, что я подумала уж не ребенок ли у него на руках: «Показывай своего подкидыша». Silovik насупился и протянул сверток мне. Я откинула тряпку и на меня уставились маленькие любопытные глазки в обрамлении пушистых белесых ресниц. Совсем как у Silovika! Я ткнула пальцем в розовый пятачок. Пятачок недовольно хрюкнул. Я посмотрела на мужа и сказала: «Прям как ты, когда я тебя храпящего кулаком в бочину насуну». Silovik хмыкнул: «Ну, раз у тебя такие ассоциации, то давай, мать, поворачивайся и определяй его на место жительства». И, сунув мне сверток, отправился по золотому кольцу - побаниться, отлить, чего-то пожевать и подавить подушку. Потому как отсыпной.
Худобу положено держать на хоздворе. Вот только базка у нас не было - только курятник и навес для гусей. В одно лицо решила ничего не предпринимать, вот супруг отоспится и будем вместе чего-то решать. А пока пусть у кур поживет, тем более что курятник большой и просторный. Главное, с петухом договориться. Многие думают, что куры - птицы глупые. Но это не так, они просто пофигисты. И единственным коммуникатором между мной и этими познавшими дзен созданиями был их предводитель трех лет от роду - красный, громогласный и агрессивный.
Когда я вошла на хоздвор, петух изготовился к атаке в защиту своего гарема. Я в ручной мяч за спортивные награды не играла. Я в футбол с пацанами на пустыре гоняла. Поэтому на подлете отправила передачу в левый верхний угол. Петух, кувыркнувшись в воздухе, распластался на земле. Покосился на меня недоуменным взглядом и прокудахтал: «Кооо!» Дескать, зачОтная девяточка. «Обидишь малого - отправишься в суп,» - безапелляционно предупредила я петуха.
Поросенок оказался понятливым. Потоптавшись на охапке соломы под насестом, радостно завалился на бок. Так и прожил там все время, потому как до базка у нас руки не дошли, да и материалов нужных не оказалось. Гадил во дворе на одном месте. Свиньи животные так-то очень чистоплотные. Когда наступал час кормления, куры, толпясь и бранясь, неслись к кормушке и начинали выхватывать друг у друга из-под носа клюва кусочки повкусней. Петух сначала хлопал крыльями и громко кукарекал, потом разгонял вконец обуревших пернатых по сторонам. Хрюк, а я именно так решила назвать порося, дождавшись окончания куриной трапезы, зачищал кормушку до блеска. С хрустом доедал слегка поклеванные арбузные корки, с удовольствием плюхался в корытце с водой.
Но на хоздворе еще были гуси. С утра эта бранчливая команда под руководством меня или старшей передоросли отправлялась на выпас. Вечером, возмущенно переругиваясь, возвращались на ночевку. Однажды, когда уже наступали сумерки и куры начали устраиваться на насест, Хрюк решил познакомится с соседним племенем и, дружелюбно похрякивая, приблизился к гусям. Гуси, как и положено гопоте, вытянули шеи и зловеще защипели: «Кто такой пацанчик по жизни будешь, с какого раёна, семки есть, а если найдем». Хрюк начал пятится, еще минута и ему несдобровать. В этот момент из курятника на низком старте выскочил петух. Отточенными приемами в стиле кудо и кекусенкай технично раскидал хулиганов по сторонам, захлопал крыльями и громко прокукарекал: «Кто еще хоть раз малого затронет - отправится в суп!» Мне осталось только поблагодарить Петра Ивановича за проявленные мужественные и решительные действия в отношении юного куриного падавана.
Мы держали поросят и до, и после Хрюка. Но вот именно его муж сам заколоть не смог, пришлось звать соседа. Я всегда была против очеловечивания животных. Мы их держим, чтобы съесть. Но вот Хрюк... Он реально был милым и симпатичным. И очень смышленым.
