Экспансия
Грешная душа шлепнулась на сковороду, перевернулась с астрального пуза на астральный зад и истошно завопила.
Толстый краснорожий черт скривил щетинистую физиономию и, выругавшись, констатировал:
- Снова кого-то принесло!
Его напарник, черт худой, белесый и унылый, с длинным носом и долговязыми нескладными рогами, пожал костлявыми плечами и что-то проблеял.
- Понавалили тут, - процедил толстый черт, раздраженно дернув хвостом с карточной пикой на конце. - Плюнуть некуда, всюду они!
Толстый черт и впрямь сплюнул кипящей слюной, но ни в одну из душ не попал и с досады шаркнул раздвоенным копытом.
Долговязый черт снова вздернул и опустил плечи, а толстый продолжил - видимо, тема была для него болезненной.
- Не знаю, куда только наш, - толстый многозначительно указал подбородком вниз, - смотрит. Ведь засилье уже! Валят и валят. Стоит только душонке в Ад попасть, как тут же подтягиваются - родичи ее, друзья, подельники. Одна за другой - просто целыми семьями липнут. Мироздание огромное, а они все сюда. Смолою им, что ли, в Аду намазано?
- А куда ж им еще? - промямлил долговязый. - Понятное дело, все грешники в геенну прутся.
- Да куда угодно! - еще разгорячился толстый, хотя и без того уже был накален. - В Лимб, в пустоту. Да хоть бы и в Кущи! Пусть с ними там расхлебываются!
- Ну, ты сказанул, - недоверчиво покосился долговязый на собеседника. - Кому они в Кущах нужны?
- А здесь кому? В Аду от этих душ не протолкнуться уже. Все заполонили. Нам, чертям, места не хватает. Вытесняют они нас. Вот я, например - раньше, сразу после Изгнания, в самом центре обитал. Чертенком всю Бездну облазал. Коренной инферновец, не смотри, что кочергой шурую. А теперь? Ютиться приходится у себя на куличках, добираюсь на службу - шеф знает, откуда. Зато этим - новые пещеры внутри Седьмого круга, площадь у каждой - о-го-го! И все они друг друга знают, друг друга за собой тащат, все между собой - свои! Черные, обгорелые в адском пламени, а туда же - князья мира, шеф их дери!
Из соседнего котла высунулась ошпаренная башка и невнятно заголосила.
- Ва-ва-ва! - передразнил грешника толстый черт и огрел его кочергой по темени. - Если здесь обосновался - говори по-нашему, а свою абракадабру забудь!
Грешник погрузился в варево и покорно булькнул, а толстый черт ударил себя волосатым кулачищем по ладони:
- Я недавно у Моря огня был. Так поверишь? Все побережье ими занято. Котлы, сковороды, вертела. Закутка без них не найти. В пламени плещутся, как опарыши в дерьме. Откуда их столько?
- Сверху, - ответил долговязый.
- И знаешь, что особенно обидно? Мы теснимся, ругаемся, отношения портим, в котлы соседям плюем. Тут прибывает душонка, мелочь, мразь мразью. Вечности не пройдет - а это уже ересиарх, и сидит в круге Седьмом, и вилы ему в задницу должен втыкать чуть ли не Вельзевул.
Толстый почесал хвост и попросил долговязого:
- Ты ведь из этих, из грамотных, «Некрономикон», наверное, читал. Объясни: отчего у нас все так?
Долговязый кисло проговорил:
- Да ведь грешники тем занимаются, чем чертей не заставишь. Заполняют пустые ниши и расщелины. В Аду положено быть скрежету зубовному. Вот, скажем, ты - сам на сковороду сядешь?
- Очень мне надо! - презрительно фыркнул толстый. - И зубы свои мне тупить неохота.
- И я о том же. А ведь кому-то надо!
- Пусть грешники мучаются, они только на то и годны, - непоследовательно предложил толстый.
Долговязый кивнул, а толстый подвинулся к нему и прищурился:
- Есть у меня идея. Нужно всех грешников учесть и на каждого дьяволову печать наложить. И срок определить - как он выйдет, так душу из Ада сразу за пределы. За особые грехи срок можно и продлить, но не более одного раза. А затем - выпроваживать!
- Куда?!
- Да откуда явились.
- И что ж они там будут делать?
- А это не наша забота. Пускай с ними Он разбирается, - толстый ткнул вверх длинным кривым когтем. - Устроил в Аду какую-то Его-дельню. Ничего, пристроит бывших эмигрантов. Между прочим, Небесная система - та еще контора. Откатами не брезгует: она душе - пропуск в Кущи, та ей - молитвы да осанны.
Долговязый поежился.
- Я тебе больше скажу, - горячо зашептал толстый, возбужденно шевеля рылом. - Говорят, кое-где наши этих грешников уже гоняют. Собираются в команды - и ну им жару давать!
- Это ж самоуправство?..
- Дурак ты. Начитанный, а дурак! Все в наших лапах! Повытряхиваем души, свободней заживем. Мы тут хозяева!
- По рогам нам дадут, - тоскливо предположил долговязый.
- Эх, никакого от вас, грамотеев, толку! - сплюнул толстый черт. - Все боитесь чего-то, ноете. Дождетесь, что грешники в Аду верховодить начнут.
- Шеф не допустит, - возразил долговязый.
- Да и шеф наш, между нами…
- Ну тебя! - отмахнулся долговязый испуганно.
Он отступил от толстого черта подошел к краю провала. Там, внизу, в красном сумраке, жарились, кипели, расчленялись бесчисленные казнимые.
- Мучаются, стараются, - язвительно поддел напарника толстый. - Незаменимые наши.
Толстый черт отвернулся от долговязого, подбросил угля под ближний котел и, возвращаясь на свое место, запнулся о распростертую на острых камнях душу, служившую ему подстилкой.
- Да что ж это такое! - яростно взревел толстый, с размаха пнув грешника копытом. - Понавалили тут - шагу ступить негде!
Толстый краснорожий черт скривил щетинистую физиономию и, выругавшись, констатировал:
- Снова кого-то принесло!
Его напарник, черт худой, белесый и унылый, с длинным носом и долговязыми нескладными рогами, пожал костлявыми плечами и что-то проблеял.
- Понавалили тут, - процедил толстый черт, раздраженно дернув хвостом с карточной пикой на конце. - Плюнуть некуда, всюду они!
Толстый черт и впрямь сплюнул кипящей слюной, но ни в одну из душ не попал и с досады шаркнул раздвоенным копытом.
Долговязый черт снова вздернул и опустил плечи, а толстый продолжил - видимо, тема была для него болезненной.
- Не знаю, куда только наш, - толстый многозначительно указал подбородком вниз, - смотрит. Ведь засилье уже! Валят и валят. Стоит только душонке в Ад попасть, как тут же подтягиваются - родичи ее, друзья, подельники. Одна за другой - просто целыми семьями липнут. Мироздание огромное, а они все сюда. Смолою им, что ли, в Аду намазано?
- А куда ж им еще? - промямлил долговязый. - Понятное дело, все грешники в геенну прутся.
- Да куда угодно! - еще разгорячился толстый, хотя и без того уже был накален. - В Лимб, в пустоту. Да хоть бы и в Кущи! Пусть с ними там расхлебываются!
- Ну, ты сказанул, - недоверчиво покосился долговязый на собеседника. - Кому они в Кущах нужны?
- А здесь кому? В Аду от этих душ не протолкнуться уже. Все заполонили. Нам, чертям, места не хватает. Вытесняют они нас. Вот я, например - раньше, сразу после Изгнания, в самом центре обитал. Чертенком всю Бездну облазал. Коренной инферновец, не смотри, что кочергой шурую. А теперь? Ютиться приходится у себя на куличках, добираюсь на службу - шеф знает, откуда. Зато этим - новые пещеры внутри Седьмого круга, площадь у каждой - о-го-го! И все они друг друга знают, друг друга за собой тащат, все между собой - свои! Черные, обгорелые в адском пламени, а туда же - князья мира, шеф их дери!
Из соседнего котла высунулась ошпаренная башка и невнятно заголосила.
- Ва-ва-ва! - передразнил грешника толстый черт и огрел его кочергой по темени. - Если здесь обосновался - говори по-нашему, а свою абракадабру забудь!
Грешник погрузился в варево и покорно булькнул, а толстый черт ударил себя волосатым кулачищем по ладони:
- Я недавно у Моря огня был. Так поверишь? Все побережье ими занято. Котлы, сковороды, вертела. Закутка без них не найти. В пламени плещутся, как опарыши в дерьме. Откуда их столько?
- Сверху, - ответил долговязый.
- И знаешь, что особенно обидно? Мы теснимся, ругаемся, отношения портим, в котлы соседям плюем. Тут прибывает душонка, мелочь, мразь мразью. Вечности не пройдет - а это уже ересиарх, и сидит в круге Седьмом, и вилы ему в задницу должен втыкать чуть ли не Вельзевул.
Толстый почесал хвост и попросил долговязого:
- Ты ведь из этих, из грамотных, «Некрономикон», наверное, читал. Объясни: отчего у нас все так?
Долговязый кисло проговорил:
- Да ведь грешники тем занимаются, чем чертей не заставишь. Заполняют пустые ниши и расщелины. В Аду положено быть скрежету зубовному. Вот, скажем, ты - сам на сковороду сядешь?
- Очень мне надо! - презрительно фыркнул толстый. - И зубы свои мне тупить неохота.
- И я о том же. А ведь кому-то надо!
- Пусть грешники мучаются, они только на то и годны, - непоследовательно предложил толстый.
Долговязый кивнул, а толстый подвинулся к нему и прищурился:
- Есть у меня идея. Нужно всех грешников учесть и на каждого дьяволову печать наложить. И срок определить - как он выйдет, так душу из Ада сразу за пределы. За особые грехи срок можно и продлить, но не более одного раза. А затем - выпроваживать!
- Куда?!
- Да откуда явились.
- И что ж они там будут делать?
- А это не наша забота. Пускай с ними Он разбирается, - толстый ткнул вверх длинным кривым когтем. - Устроил в Аду какую-то Его-дельню. Ничего, пристроит бывших эмигрантов. Между прочим, Небесная система - та еще контора. Откатами не брезгует: она душе - пропуск в Кущи, та ей - молитвы да осанны.
Долговязый поежился.
- Я тебе больше скажу, - горячо зашептал толстый, возбужденно шевеля рылом. - Говорят, кое-где наши этих грешников уже гоняют. Собираются в команды - и ну им жару давать!
- Это ж самоуправство?..
- Дурак ты. Начитанный, а дурак! Все в наших лапах! Повытряхиваем души, свободней заживем. Мы тут хозяева!
- По рогам нам дадут, - тоскливо предположил долговязый.
- Эх, никакого от вас, грамотеев, толку! - сплюнул толстый черт. - Все боитесь чего-то, ноете. Дождетесь, что грешники в Аду верховодить начнут.
- Шеф не допустит, - возразил долговязый.
- Да и шеф наш, между нами…
- Ну тебя! - отмахнулся долговязый испуганно.
Он отступил от толстого черта подошел к краю провала. Там, внизу, в красном сумраке, жарились, кипели, расчленялись бесчисленные казнимые.
- Мучаются, стараются, - язвительно поддел напарника толстый. - Незаменимые наши.
Толстый черт отвернулся от долговязого, подбросил угля под ближний котел и, возвращаясь на свое место, запнулся о распростертую на острых камнях душу, служившую ему подстилкой.
- Да что ж это такое! - яростно взревел толстый, с размаха пнув грешника копытом. - Понавалили тут - шагу ступить негде!