Человеки
Старик в берете, с большим лицом, сходным с верхушкой повядшего перца - скулы и подбородок выпячены округлыми буграми, все остальное втянуто и собрано в морщинистые складки - возвышается на одном из последних сидений автобуса. Рядом с ним, у окна, его родня - подросток, похожий на внука и внучку одновременно. Старик прикладывает к уху криво разложенную телефонную трубку и громко, во весь голос, возвещает:
- Где мы?.. Сели в автобус. Будем дома, - тут он сверяется со стрелкой на запястье, - через семь или девять минут.
- Тшшш, тшшш! - просит внуковнучка, умоляюще тряся лапками.
- Поэтому наливай! - удало рявкает старик в телефон.
- Тшшш! Тшшш! - подросток трясет деда за локоть.
Но тот увлечен:
- А хочешь, я бутылку возьму? А?
- Тшшшшш!!!
Старик ухмыляется и убирает, к облегчению своего сопровождения, трубку в карман. Берет его лихо заломлен. Прищурив один глаз, старик горделиво оглядывает салон. Его распахнутая зеница затянута, словно мечтательной поволокой, голубым бельмом.
- Где мы?.. Сели в автобус. Будем дома, - тут он сверяется со стрелкой на запястье, - через семь или девять минут.
- Тшшш, тшшш! - просит внуковнучка, умоляюще тряся лапками.
- Поэтому наливай! - удало рявкает старик в телефон.
- Тшшш! Тшшш! - подросток трясет деда за локоть.
Но тот увлечен:
- А хочешь, я бутылку возьму? А?
- Тшшшшш!!!
Старик ухмыляется и убирает, к облегчению своего сопровождения, трубку в карман. Берет его лихо заломлен. Прищурив один глаз, старик горделиво оглядывает салон. Его распахнутая зеница затянута, словно мечтательной поволокой, голубым бельмом.