Дом книги
В огромном зале, несмотря на поздний час, толпятся люди.
Пожилая женщина - грузная, в очках - перебирает мягкие переплеты на стеллажах. Рядом с нею спутник - из тех, кто до старости выглядят неуклюжими школярами.
- Разве тебе не положены авторские экземпляры? - интересуется он.
- Пока их дождешься…
Женщина отмахивается и берет в руки книжицу о русских пословицах.
Через проход две пышные девицы громко, со вкусом общаются по мобильному телефону - одна говорит в трубку, другая смеется, вставляет реплики.
- Мы здесь покупаем мемуары дедушки, в количестве трех экземпляров!..
Та, чья ладонь не занята телефоном, держит три толстенных тома с рельефным клеймом «Вагриуса» на темных обложках.
Ни я, ни мой дед не написали ни одной книги. Мне неловко, я отступаю в глубь стеллажного лабиринта.
Двое милиционеров бредут между полками, смущенно озираясь. Замечают продавца-консультанта и один из них, понизив голос, трогая для успокоения кобуру на ремне, робко спрашивает:
- А где здесь у вас «Административный кодекс»?
К ним, страдальцам в непривычной среде, я испытываю неожиданную симпатию обывателя, случаем попавшего в светское собрание и повстречавшего там человека, одетого хуже, чем он сам.
Пожилая женщина - грузная, в очках - перебирает мягкие переплеты на стеллажах. Рядом с нею спутник - из тех, кто до старости выглядят неуклюжими школярами.
- Разве тебе не положены авторские экземпляры? - интересуется он.
- Пока их дождешься…
Женщина отмахивается и берет в руки книжицу о русских пословицах.
Через проход две пышные девицы громко, со вкусом общаются по мобильному телефону - одна говорит в трубку, другая смеется, вставляет реплики.
- Мы здесь покупаем мемуары дедушки, в количестве трех экземпляров!..
Та, чья ладонь не занята телефоном, держит три толстенных тома с рельефным клеймом «Вагриуса» на темных обложках.
Ни я, ни мой дед не написали ни одной книги. Мне неловко, я отступаю в глубь стеллажного лабиринта.
Двое милиционеров бредут между полками, смущенно озираясь. Замечают продавца-консультанта и один из них, понизив голос, трогая для успокоения кобуру на ремне, робко спрашивает:
- А где здесь у вас «Административный кодекс»?
К ним, страдальцам в непривычной среде, я испытываю неожиданную симпатию обывателя, случаем попавшего в светское собрание и повстречавшего там человека, одетого хуже, чем он сам.