Шкафы и скелеты
Когда-то И., попав в больницу с почечной коликой, во время одного из моих визитов просил об услуге.
- Если со мной что-нибудь случится, - начал он, болезненно морщась и покряхтывая.
Перекатный камень в глубинах организма заставлял И. пессимистично взирать на вещи; я с излишней бодростью запротестовал, но И. отмахнулся и процедил:
- Если со мной что-нибудь случится… Дома в моем шкафу ты найдешь кейс - обычный такой «дипломат». Выброси его содержимое.
- Вместе с кейсом?
- Пожалуй, лучше сожги. Да, сожги! Вытряхни все, чтобы сгорело. - И. глянул на меня с подозрением. - Я рассчитываю на твою порядочность: надеюсь, ты не станешь рассматривать, что там лежит.
Я торжественно обещал, не удержавшись от еще одного заверения, что мои услуги И. не понадобятся.
…И. благополучно выжил и, как я предсказывал, покинул лечебницу без всякого ущерба для себя. О кейсе он больше не заводил речи, должно быть, досадуя на внезапную свою откровенность. Бывая у него после, я всякий раз невольно кидал взгляд на дверцу шкафа, за которой, наверное, по-прежнему хранился маленький чемоданчик с тайной, которую мне так и не довелось уничтожить.
Недавно, вспомнив об этом случае, я подумал вдруг: какова была бы моя просьба, очутись я ныне на месте И.?
- Возьми с собой двух неболтливых ребят покрепче, - сказал бы я. - Вам придется вынести пару компьютеров, содержимое трех стеллажных полок и коробку из-под телевизора. Коробка поменьше, но столь же тяжелая, стоит там же. Что еще? Антресоли шкафа (вам понадобится мешок), тумба в прихожей и большой пластиковый пакет в ванной комнате. Кажется, я ничего не забыл… да, захватите все кассеты и диски, какие попадутся вам на глаза. Сожгите всё и - я рассчитываю на вашу порядочность - постарайтесь не понять, что именно вы сжигаете.
Я представляю себе, как они, потные и сердитые, сваливают кучу из моих многочисленных тайн и секретов, плещут бензином, бросают спичку и торопливо отступают, стараясь находиться с наветренного бока. Жаркое пламя трещит и гудит, раздаваясь вверх и в стороны. Защищаясь сигаретными фильтрами в зубах от дыма и чада кострища, помощники неохотно щурятся на огонь, а после и вовсе отворачиваются, смутно тревожимые неясной фантазией о том, как на какой-то соляной столп ложились отблески пожара, прервавшего существование сразу двух библейских городов.
- Если со мной что-нибудь случится, - начал он, болезненно морщась и покряхтывая.
Перекатный камень в глубинах организма заставлял И. пессимистично взирать на вещи; я с излишней бодростью запротестовал, но И. отмахнулся и процедил:
- Если со мной что-нибудь случится… Дома в моем шкафу ты найдешь кейс - обычный такой «дипломат». Выброси его содержимое.
- Вместе с кейсом?
- Пожалуй, лучше сожги. Да, сожги! Вытряхни все, чтобы сгорело. - И. глянул на меня с подозрением. - Я рассчитываю на твою порядочность: надеюсь, ты не станешь рассматривать, что там лежит.
Я торжественно обещал, не удержавшись от еще одного заверения, что мои услуги И. не понадобятся.
…И. благополучно выжил и, как я предсказывал, покинул лечебницу без всякого ущерба для себя. О кейсе он больше не заводил речи, должно быть, досадуя на внезапную свою откровенность. Бывая у него после, я всякий раз невольно кидал взгляд на дверцу шкафа, за которой, наверное, по-прежнему хранился маленький чемоданчик с тайной, которую мне так и не довелось уничтожить.
Недавно, вспомнив об этом случае, я подумал вдруг: какова была бы моя просьба, очутись я ныне на месте И.?
- Возьми с собой двух неболтливых ребят покрепче, - сказал бы я. - Вам придется вынести пару компьютеров, содержимое трех стеллажных полок и коробку из-под телевизора. Коробка поменьше, но столь же тяжелая, стоит там же. Что еще? Антресоли шкафа (вам понадобится мешок), тумба в прихожей и большой пластиковый пакет в ванной комнате. Кажется, я ничего не забыл… да, захватите все кассеты и диски, какие попадутся вам на глаза. Сожгите всё и - я рассчитываю на вашу порядочность - постарайтесь не понять, что именно вы сжигаете.
Я представляю себе, как они, потные и сердитые, сваливают кучу из моих многочисленных тайн и секретов, плещут бензином, бросают спичку и торопливо отступают, стараясь находиться с наветренного бока. Жаркое пламя трещит и гудит, раздаваясь вверх и в стороны. Защищаясь сигаретными фильтрами в зубах от дыма и чада кострища, помощники неохотно щурятся на огонь, а после и вовсе отворачиваются, смутно тревожимые неясной фантазией о том, как на какой-то соляной столп ложились отблески пожара, прервавшего существование сразу двух библейских городов.