"Беги, кролик, беги!"
Вот, едет кепкоголовый московский мэр в своем небольшом кортеже и думает: «А не перекусить ли мне в столовой мэрии?» И в самом деле - отчего бы не перекусить? Время обеденное, а в столовой - и меню, мэру под вкус загодя подобранное, и столик персональный, и цены - не ресторанные.
Хлопает мэр водителя по плечу:
- Гони к мэрии!
Ну, водитель баранку выкручивает, сопровождение перестраивается - выезжает кортеж с Нового Арбата на Садовое, с Садового - на Тверскую, Бульварное пересекает - пожалуйста, прибыли! Конечно, крюк изрядный, зато в пробках не стояли. И без пересадок.
Мэр, животом солидно урча, к столовой подходит: «Что такое?!.» На дверях - бумажка: «Сегодня столовая не работает».
- Как? Почему?
Милиционер рядом топчется:
- Так праздник же. Православный.
- А для чего же я сюда ехал? Почему заранее не оповестили?
- Всем доводили до сведения.
- Когда?
- Не могу знать. Вчера, наверное. Или сегодня с утра.
Мэр, осерчав, едва не плюется с досады. Спешит к выходу, а там на двери - еще бумажка. Изнутри.
«Только сегодня посадка в кортежи перенесена. Автомобили останавливаются на улице Большая Дмитровка».
Мэр наружу выскакивает - нет автомобиля! И сопровождения нет! Мается оцепление милицейское у бордюра, спинами автобусную вереницу заслоняет.
- Что здесь творится?
Постовой огрызается досадливо:
- Посадка в экспрессы до кладбища.
- Докуда?!
- До кладбища же! Вербное сегодня.
- Да по мне - хоть осиновое!!! Где объявление? Почему по факту узнаю? Я бы тогда здесь вообще сегодня не вылезал!
Милиционер машет устало:
- Мое дело за порядком следить. Сказано - нет здесь кортежной остановки, значит - нет! Вот ежели на кладбище надумали - пожалуйста: автобусы все равно почти пустые отходят. И бесплатно!
Мэр со злости кепку так натягивает, что уши оттопыриваются. Дождь льет. Вербная погода непраздничная - этакая российская погода. Бежит мэр к подземному переходу, башмаком лужу черпает. В переходе сверху не каплет. Правда, под ногами хлюпает. И толкаются - толпа все же.
Зато наверху, за переходом - снова не толкаются. Правда, дождь. И лужи.
Мэр по переулку - футбольным мячом, только брызги во все стороны. Машины едут, норовят ногу отдавить, а которые колесом не дотягиваются - от бессилья грязью поливают.
На Большой Дмитровке - столпотворение. Автомобилей у бровки выстроилось - тьма. Мэр с третьей попытки улицу перебегает, к ближайшей машине бросается. А дорожный работник в канареечном жилете ему говорит:
- Здесь - для рядовых членов мэрии. Дальше, вперед - машины заместителей мэра. А ваш кортеж - самый первый, он почти у кинотеатра «Россия» стоит. Туда бегите!
Торопится мэр под дождем в конец улицы, пешеходов распихивает, которые по неорганизованности своей так и норовят на пути встать - кто им только из метро на люди подняться разрешил? Пыхтит, думает: «Все у россиян через колено! Эх, православные! Когда ж вы научитесь? Взять, к примеру, мусульман - они ни на курбан, ни на новруз подобных глупостей в Москве не затевают! Побольше бы нам таких!»
Сказать по правде, мэр столичный в нынешнюю непогодь по перекресткам не метался. Метался я. Шлепал по воде и думал: это ведь традиция, что массовики-затейники в собственных аттракционах не участвуют - убирают один стул и только следят, как людишки вокруг оставшихся скачут. Эх, православные!..
Хлопает мэр водителя по плечу:
- Гони к мэрии!
Ну, водитель баранку выкручивает, сопровождение перестраивается - выезжает кортеж с Нового Арбата на Садовое, с Садового - на Тверскую, Бульварное пересекает - пожалуйста, прибыли! Конечно, крюк изрядный, зато в пробках не стояли. И без пересадок.
Мэр, животом солидно урча, к столовой подходит: «Что такое?!.» На дверях - бумажка: «Сегодня столовая не работает».
- Как? Почему?
Милиционер рядом топчется:
- Так праздник же. Православный.
- А для чего же я сюда ехал? Почему заранее не оповестили?
- Всем доводили до сведения.
- Когда?
- Не могу знать. Вчера, наверное. Или сегодня с утра.
Мэр, осерчав, едва не плюется с досады. Спешит к выходу, а там на двери - еще бумажка. Изнутри.
«Только сегодня посадка в кортежи перенесена. Автомобили останавливаются на улице Большая Дмитровка».
Мэр наружу выскакивает - нет автомобиля! И сопровождения нет! Мается оцепление милицейское у бордюра, спинами автобусную вереницу заслоняет.
- Что здесь творится?
Постовой огрызается досадливо:
- Посадка в экспрессы до кладбища.
- Докуда?!
- До кладбища же! Вербное сегодня.
- Да по мне - хоть осиновое!!! Где объявление? Почему по факту узнаю? Я бы тогда здесь вообще сегодня не вылезал!
Милиционер машет устало:
- Мое дело за порядком следить. Сказано - нет здесь кортежной остановки, значит - нет! Вот ежели на кладбище надумали - пожалуйста: автобусы все равно почти пустые отходят. И бесплатно!
Мэр со злости кепку так натягивает, что уши оттопыриваются. Дождь льет. Вербная погода непраздничная - этакая российская погода. Бежит мэр к подземному переходу, башмаком лужу черпает. В переходе сверху не каплет. Правда, под ногами хлюпает. И толкаются - толпа все же.
Зато наверху, за переходом - снова не толкаются. Правда, дождь. И лужи.
Мэр по переулку - футбольным мячом, только брызги во все стороны. Машины едут, норовят ногу отдавить, а которые колесом не дотягиваются - от бессилья грязью поливают.
На Большой Дмитровке - столпотворение. Автомобилей у бровки выстроилось - тьма. Мэр с третьей попытки улицу перебегает, к ближайшей машине бросается. А дорожный работник в канареечном жилете ему говорит:
- Здесь - для рядовых членов мэрии. Дальше, вперед - машины заместителей мэра. А ваш кортеж - самый первый, он почти у кинотеатра «Россия» стоит. Туда бегите!
Торопится мэр под дождем в конец улицы, пешеходов распихивает, которые по неорганизованности своей так и норовят на пути встать - кто им только из метро на люди подняться разрешил? Пыхтит, думает: «Все у россиян через колено! Эх, православные! Когда ж вы научитесь? Взять, к примеру, мусульман - они ни на курбан, ни на новруз подобных глупостей в Москве не затевают! Побольше бы нам таких!»
Сказать по правде, мэр столичный в нынешнюю непогодь по перекресткам не метался. Метался я. Шлепал по воде и думал: это ведь традиция, что массовики-затейники в собственных аттракционах не участвуют - убирают один стул и только следят, как людишки вокруг оставшихся скачут. Эх, православные!..