Отрывок ниоткуда
В детстве я мечтал о фуражке инспектора.
Случалось, в дом к нам приходил Аполлон Евграфович с визитом, рокотал густым голосом, ронял с плеч в передней шинель на руки Дарье; papa, заслышав его, появлялся из кабинета, маменька с улыбкой приглашала в гостиную. Я слезал с подоконника, оставляя командование армией на того солдатика, чья оловянная доблесть казалась мне на тот момент особливо заметной, и устремлялся на шум. Стоя чуть поодаль, я наблюдал, как Дарья заботливо устраивала шинель и принимала фуражку с околышем, водружая последнюю на вешалке высоко, точно рождественскую звезду. После Аполлон Евграфович непременно утирал лоб огромным носовым платом, ровнял мясистой пятерней волосы на темени и тяжело шагал в комнаты.
- Поздоровайся, Алеша, - назидательно обращалась ко мне маменька, словно бы я мог пренебречь сей обязанностью; я смущенно говорил приветствие, Аполлон Евграфович гудел коротко, удостаивая меня взором, papa чинно шел рядом, отставая на половину шага, приличествующую хозяину. Единственный раз Аполлон Евграфович подарил мне чуть большее внимание - наткнувшись глазами на моего боевого коня, по случаю забытого на водопое в тени этажерки, он внезапно пригнулся и дернул его за мочаловый хвост; конь качнулся на гнутых дугах, а Аполлон Евграфович пробасил, оборотив ко мне лицо:
- А ведь лошадь твоя - того… без акциза?
Он коротко хохотнул, усилив тем апоплексическую пунцовость своего лба, papa уложил на губы снисходительную улыбку. Я сконфузился, но Аполлон Евграфович уже скрылся в двери, туда же прошествовал и papa, прикрыв дверь за собой. Маменька мимолетно погладила меня по голове и ушла отдать наказы Дарье, вздувавшей скорый самовар.
Пожалуй, в тот именно день, чуть позднее, я спросил у маменьки, кто есть Аполлон Евграфович, и услыхал в ответ:
- Инспектор.
Слово то для меня ничего ровным счетом не значило, но показалось сразу важным и величавым.
Ну, поддержи же меня, Допила!!!
Случалось, в дом к нам приходил Аполлон Евграфович с визитом, рокотал густым голосом, ронял с плеч в передней шинель на руки Дарье; papa, заслышав его, появлялся из кабинета, маменька с улыбкой приглашала в гостиную. Я слезал с подоконника, оставляя командование армией на того солдатика, чья оловянная доблесть казалась мне на тот момент особливо заметной, и устремлялся на шум. Стоя чуть поодаль, я наблюдал, как Дарья заботливо устраивала шинель и принимала фуражку с околышем, водружая последнюю на вешалке высоко, точно рождественскую звезду. После Аполлон Евграфович непременно утирал лоб огромным носовым платом, ровнял мясистой пятерней волосы на темени и тяжело шагал в комнаты.
- Поздоровайся, Алеша, - назидательно обращалась ко мне маменька, словно бы я мог пренебречь сей обязанностью; я смущенно говорил приветствие, Аполлон Евграфович гудел коротко, удостаивая меня взором, papa чинно шел рядом, отставая на половину шага, приличествующую хозяину. Единственный раз Аполлон Евграфович подарил мне чуть большее внимание - наткнувшись глазами на моего боевого коня, по случаю забытого на водопое в тени этажерки, он внезапно пригнулся и дернул его за мочаловый хвост; конь качнулся на гнутых дугах, а Аполлон Евграфович пробасил, оборотив ко мне лицо:
- А ведь лошадь твоя - того… без акциза?
Он коротко хохотнул, усилив тем апоплексическую пунцовость своего лба, papa уложил на губы снисходительную улыбку. Я сконфузился, но Аполлон Евграфович уже скрылся в двери, туда же прошествовал и papa, прикрыв дверь за собой. Маменька мимолетно погладила меня по голове и ушла отдать наказы Дарье, вздувавшей скорый самовар.
Пожалуй, в тот именно день, чуть позднее, я спросил у маменьки, кто есть Аполлон Евграфович, и услыхал в ответ:
- Инспектор.
Слово то для меня ничего ровным счетом не значило, но показалось сразу важным и величавым.
Ну, поддержи же меня, Допила!!!