Старость почтенна
Вечер был морозным, мело. Я подошел к ларьку - из тех, чьи витрины сплошь инкрустированы пестрыми упаковками, прижатыми к стеклам, - и встал третьим в очередь. Продавщица пригнулась и спросила через оконце размером с некрупную покупку:
- Кто там последний?
Я ответил:
- Я.
- Предупредите, чтобы больше не занимали! - ее лицо скрылось в глубине.
Пожилая чета, переминавшаяся до того момента у боковой витрины, неторопливо захрустела снегом под ботинками - щуплый мужичок пристроился за моим плечом, его супруга остановилась поодаль.
- Просили больше не занимать, - предупредил я.
Мужичок задумчиво помолчал и произнес:
- А ведь мы пришли раньше вас.
Я пожал плечами. Раньше меня пришли не только они: некоторые все еще толпились, глазея на витрины, а кое-кто даже успел удалиться, так и не выбрав товар по вкусу.
- Вася, мы должны стоять вот за этими женщинами, - тихо сказала старушка с внешностью первой учительницы из старого фильма и показала на спину передо мною.
Мужичок Вася смолчал.
- Конечно, теперь они все такие - приходят и берут, что им надо. А ты вот стой, - продолжила старушка. И, не повышая голоса, она пересказала мужу произошедшую у него на глазах историю, как я оттеснил их от заветного оконца.
Едва женщина передо мною отчалила с пополнившейся сумкой, старушка сделала шаг, сунула в оконце лапку и начала:
- Дайте мне…
- Вы не правы, - заметил я.
- Ах, да берите, если вам так уж нужно, - бросила она с тихой досадой и обратилась к мужу: - Видишь, как они сейчас поступают?
Продавщица вновь выглянула в амбразуру и, узрев пожилую пару, за которой успела встать еще одна покупательница, воскликнула:
- Я же сказала - не занимайте больше!
- Он просто втиснулся перед нами, - тихо объяснила ей старушка. - Теперь ведь все они…
И она негромко повторила продавщице историю, только что рассказанную мужу.
- Ладно, обслужу всех! - смилостивилась продавщица.
Когда я расплачивался, старушка тихо пересказывала историю в третий раз - женщине, стоявшей за нею.
Я перехватил пакет поудобнее. Счастье обладания сделало меня добродушным, и я миролюбиво предложил тихой старушке:
- Хотите, я прямо сейчас громко крикну: «Я пролез без очереди»? Пусть вам будет хорошо на душе.
- А вам пусть будет плохо, - кротко ответила она, и тихий голос ее шел из самого сердца. От всей души.
- Кто там последний?
Я ответил:
- Я.
- Предупредите, чтобы больше не занимали! - ее лицо скрылось в глубине.
Пожилая чета, переминавшаяся до того момента у боковой витрины, неторопливо захрустела снегом под ботинками - щуплый мужичок пристроился за моим плечом, его супруга остановилась поодаль.
- Просили больше не занимать, - предупредил я.
Мужичок задумчиво помолчал и произнес:
- А ведь мы пришли раньше вас.
Я пожал плечами. Раньше меня пришли не только они: некоторые все еще толпились, глазея на витрины, а кое-кто даже успел удалиться, так и не выбрав товар по вкусу.
- Вася, мы должны стоять вот за этими женщинами, - тихо сказала старушка с внешностью первой учительницы из старого фильма и показала на спину передо мною.
Мужичок Вася смолчал.
- Конечно, теперь они все такие - приходят и берут, что им надо. А ты вот стой, - продолжила старушка. И, не повышая голоса, она пересказала мужу произошедшую у него на глазах историю, как я оттеснил их от заветного оконца.
Едва женщина передо мною отчалила с пополнившейся сумкой, старушка сделала шаг, сунула в оконце лапку и начала:
- Дайте мне…
- Вы не правы, - заметил я.
- Ах, да берите, если вам так уж нужно, - бросила она с тихой досадой и обратилась к мужу: - Видишь, как они сейчас поступают?
Продавщица вновь выглянула в амбразуру и, узрев пожилую пару, за которой успела встать еще одна покупательница, воскликнула:
- Я же сказала - не занимайте больше!
- Он просто втиснулся перед нами, - тихо объяснила ей старушка. - Теперь ведь все они…
И она негромко повторила продавщице историю, только что рассказанную мужу.
- Ладно, обслужу всех! - смилостивилась продавщица.
Когда я расплачивался, старушка тихо пересказывала историю в третий раз - женщине, стоявшей за нею.
Я перехватил пакет поудобнее. Счастье обладания сделало меня добродушным, и я миролюбиво предложил тихой старушке:
- Хотите, я прямо сейчас громко крикну: «Я пролез без очереди»? Пусть вам будет хорошо на душе.
- А вам пусть будет плохо, - кротко ответила она, и тихий голос ее шел из самого сердца. От всей души.