Специальная и удобная программа Вести о вреде мяса
Click to viewТеперь нас может не волновать рост цен на мясо, ведь мясо вредно!
Лиза, пойдем обедать?
- Мне не хочется. Я вчера уже обедала.
- Я тебя не понимаю.
- Не пойду я есть фальшивого зайца.
- Ну, и глупо.
- Я не могу питаться вегетарианскими сосисками.
- Ну, сегодня будешь есть шарлотку.
- Мне что-то не хочется.
- Идем. Аппетит приходит во время еды.
- Приходит или проходит?
- Приходит.
- Нет, проходит.
- Что это все значит?
- Говори тише. Все слышно.
И молодые супруги перешли на драматический шепот. Через две минуты Коля понял в первый раз за три месяца супружеской жизни, что любимая женщина любит морков-ные, картофельные и гороховые сосиски гораздо меньше, чем он.
- Значит, ты предпочитаешь собачину диетическому питанию? - закричал Коля, в горячности не учтя подслушивающих соседей.
- Да говори тише! - громко закричала Лиза. - И потом, ты ко мне плохо относишься. Да, я люблю мясо. Иногда. Что ж тут дурного?
Коля изумленно замолчал. Этот поворот был для него неожиданным. Мясо пробило бы в Колином бюджете огромную, незаполнимую брешь. Прогуливаясь вдоль матраца, на котором, свернувшись в узелок, сидела раскрасневшаяся Лиза, молодой супруг производил отчаянные вычисления.
Копирование на кальку в чертежном бюро «Техносила» давало Коле Калачеву даже в самые удачные месяцы никак не больше сорока рублей. За квартиру Коля не платил. В диком поселке не было управдома, и квартирная плата была там понятием абстрактным. Десять рублей уходило на обучение Лизы кройке и шитью на курсах с правами строительного техникума. Обед на двоих (одно первое - борщ монастырский и одно второе - фальшивый заяц или настоящая лапша), съедаемый честно пополам в вегетарианской столовой «Не укради», - вырывал из бюджета пятнадцать рублей в месяц. Остальные деньги расплывались неизвестно куда. Это больше всего смущало Колю. «Куда идут деньги?» - задумывался он, вытягивая рейсфедером на небесного цвета кальке длинную и тонкую линию. При таких условиях перейти на мясоедение значило - гибель. Поэтому Коля пылко заговорил:
- Подумай только, пожирать трупы убитых животных! Людоедство под маской культуры! Все болезни происходят от мяса.
- Конечно, - с застенчивой иронией сказала Лиза, - например, ангина.
- Да, да, и ангина! А что ты думаешь? Организм, ослабленный вечным потреблением мяса, не в силах сопротивляться инфекции.
- Как это глупо.
- Не это глупо. Глуп тот, кто стремится набить свой желудок, не заботясь о количестве витаминов.
- Ты хочешь сказать, что я дура?
- Это глупо.
- Глупая дура?
- Оставь, пожалуйста. Что это такое, в самом деле?
Коля вдруг замолчал. Все больше и больше заслоняя фон из пресных и вялых лапшевников, каши и картофельной чепухи, перед Колиным внутренним оком предстала обширная свиная котлета. Она, как видно, только что соскочила со сковороды. Она еще шипела, булькала и выпускала пряный дым. Кость из котлеты торчала, как дуэльный пистолет.
- Ведь ты пойми! - закричал Коля. - Какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни!
- Пусть отнимает, - сказала Лиза, - фальшивый заяц отнимает полгода. Вчера, когда мы съели морковное жаркое, я почувствовала, что умираю. Только я не хотела тебе говорить.
- Почему же ты не хотела говорить?
- У меня не было сил. Я боялась заплакать.
- А теперь ты не боишься?
- Теперь мне уже все равно. Лиза всплакнула.
- Лев Толстой, - сказал Коля дрожащим голосом, - тоже не ел мяса.
- Да-а, - ответила Лиза, икая от слез, - граф ел спаржу.
- Спаржа - не мясо.
- А когда он писал «Войну и мир», он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда «Анну Каренину» писал - лопал! лопал! лопал!
- Да замолчи!..
- Лопал! Лопал! Лопал!
- А когда «Крейцерову сонату» писал - тогда тоже лопал? - ядовито спросил Коля.
- «Крейцерова соната» маленькая. Попробовал бы он написать «Войну и мир», сидя на вегетарианских сосисках?
- Что ты, наконец, прицепилась ко мне со своим Толстым?
- Я к тебе прицепилась с Толстым? Я? Я к вам прицепилась с Толстым?
Коля тоже перешел «на вы». В пеналах громко ликовали. Лиза поспешно с затылка на лоб натягивала голубую вязаную шапочку.
- Куды ты идешь?
- Оставь меня в покое. Иду по делу. И Лиза убежала.
«Куда она могла пойти?» - подумал Коля. Он прислушался.
- Много воли вашей сестре дано при советской власти, - сказали в крайнем слева пенале.
- Утопится! - решили в третьем пенале.
Пятый пенал развел примус и занялся обыденными поцелуями.
(с) Двенадцать стульев. Ильф и Петров.
Жду передач о вреде рыбы, мяса птицы, яиц, сливочного масла и других продуктов. Очень удобно в условиях повсеместного роста цен.