Семейная драма журналиста Какашина.
Фотография сделана 15 лет назад в Литве. Справа я, слева - мой двоюродный брат Вова. Мы вместе росли, потом он женился, и нас жизнь раскидала, хотя, например, в 2003 году первые три месяца после переезда в Москву я жил у него; он тогда жил в Москве, потом вернулся в Калининград. Последний раз виделись прошлым летом в Калининграде, о чем-то светском разговаривали - он рассказывал, что уважает Кургиняна, всегда его смотрит по телеку и все такое. Ну ок, всякое бывает.
Сейчас мама звонит - Вова летит в Москву на митинг за Путина, потому что отечество в опасности, оранжевая революция наступает, нужно дать ей отпор, не хочет, чтобы было как в Ливии и все такое. Мама даже переспросила - по работе (работает на заводе финансистом)? Нет, не по работе, по своей инициативе и за свой счет.
После вчерашней статьи Каныгина как-то неловко на эти темы рассуждать, всякое бывает, но в любом случае как-то не по себе от всего этого. Грустит сапог под желтым небом, но впереди его печаль, зеленых конвергенций жаль, как жаль червей, помятых хлебом, с морского дна кричит охотник о безвозвратности воды, камней унылые гряды давно срубил жестокий плотник.
Брату, разумеется, респект. Именно таких активных людей нам не хватает. И когда их будет много - будет и экономический рост и военный потенциал и вообще что угодно. Какашин в расстройстве, ибо привык регулярно гадить на родную страну, а тут - двоюродный брат мужиком оказался. Какашин страдает. Какашин грустит.