"Мёртвые души", "Гоголь-центр"
Странно писать о спектакле, премьера которого была два года назад, а ты сподобился посмотреть его только сейчас. «Мёртвые души» в «Гоголь-центре» оценены, разобраны, разъяты скальпелем аналитики и классифицированы театральной критикой. И что все роли играют мужчины - написано, и что песни-зонги на слова Гоголя и музыку Александра Маноцкова задают ритм всему действию - написано, и про исполнителя роли Чичикова, американца Одина Байрона, создающего эффект отстранённости героя от пейзажа - многократно написано. Остаётся только о своём, о замеченном с опозданием. О Серебренникове, Гоголе и контексте.
Как ни относись к Серебренникову (а относятся к нему в театральных кругах весьма пристрастно), нельзя отрицать, что это один из самых талантливых современных режиссёров. Он умеет проявить возможности текста - будь то «Пластилин» Сигарева или «Мёртвые души» Гоголя. Он знает, как текст перекодировать применительно к сцене, а без этого и пьеса, и роман, и поэма останутся артефактами, к театру неприменимыми. (И пьеса? Да, и пьеса, произведение, нуждающееся в проводнике-режиссёре). Серебренников находит форму и укладывает в неё диалоги и лирические отступления, реплики и ремарки, персонажей и сверх-идею. И если форма задана точно, внутри её начинается процесс сотворения жизни, даже если сама тема связана с мертвечиной, с распадом и тлением.
«Мёртвые души» в «Гоголь-центре» - это зомби-хоррор, инфернальный фарс. Ближе всего он к сериалу «Ходячие мертвецы» - и любители этой постапокалиптической саги найдут у Серебренникова немало скрытых и явных отсылок к истории о том, как мёртвые хватают живых. Собственно, всё путешествие Чичикова - это дорожные приключения чудом спасшегося в то время, как все его соотечественники умерли и обратились, то есть стали ожившими трупами. Манилов, Коробочка, Ноздрёв, Собакевич, Плюшкин, дамы и господа, дворяне и крепостные - все они «ходячие», заполонившие пространство по имени Русь, о которой остаётся только тосковать и петь, но увидеть её прежней уже невозможно. «О, моя юность, о моя све-жесть!»
Насколько такое прочтение отвечает Гоголю, заглядывавшему в инфернальные глубины, откуда веяло чудовищным холодом? Совпадает ли жуткий мир мёртвых душ, наших зомби-соотечественников с реальной страной, в которой мы, худо ли, хорошо ли, но живём? Любит русский человек пугать себя страшилками про покойничков, про загробное царство. Зал на «Мёртвых душах» в «Гоголь-центре» полон, пустых мест нет.