"Исторический альманах" в Боярских палатах СТД
В минувший понедельник, то есть вчера, прошла читка нескольких пьес- из истории Смутного времени, написанных для российско-польского театрального проекта, из времён "зимней войны" СССР и Финляндии для проекта российко-финского и пьесы "Аскольдов Дир", версии Максима Курочкина, окуда есть пошла земля русская. Людей собралось немного, обсуждение было резким (к примеру, Евгений Попов сказал о пьесе Курочкина "Красная ласточка" что это Сорокин с человеческим лицом), без единодушия и политеса.
Игорь Макаров
Пьесы о смуте и "зимней войне" знал и прежде по показам (фестивальным и ДОКовским) и согласен с открывшим дискуссию Владимиром Забалуевым - дискурс, объявляющий себя вне идеологии, ничуть не менее идеологичен, чем чем дискурс марксистский; поменять в оценках плюс на минус - не значит отказаться от необъективности; в антисоветском отношении к прошлому нет ничего оппозиционного, это вполне себе мейнстрим режима. Карикатура Кукрыниксов - достойный жанр (как сказал на обсуждении Александр Железцов, жанр нынешнего времени - холодной гражданской войны). Нет оснований его стыдиться - но и представлять такие пьесы как пример нового бесстрастного взгляда на историю тоже заблуждение.
Екатерина Ефимова
Пьеса совсем другая - по способу сложения, по силе воздействия - "Аскольдов Дир". Там безумие и логика, миф и документ вступают в сложные, запутанные отношения, порождают интерес и загадку, смех и отчаяние. Там молодой и страстный киевлянин Курочкин спорит с общепризнанным и дерзит - и это прекрасно, чисто, неожиданно и умно. Там - другие возможности изменить канон исторической пьесы. Ежу понятно, сегодня нельзя писать, как Ануй, как Миллер, как Бернард Шоу или, Боже упаси, Алексей Толстой. А как надо - как драму мифологическую, как драму идей, как постмодернистскую слойку?
Виктор Либеров
Есть люди, которые считают, что история не знает сослагательного наклонения (тупая уверенность, по-моему). Есть люди, которые сводят исторический процесс к игре возможностей (легковесно). Новая историческая пьеса рождается нынче заново. Наблюдать за этим - весело и поучительно. Зову на новую читку в ноябре в те же Боярские палаты.
Игорь Макаров и Юрий Соколов
Максим Курочкин
Игорь Макаров
Пьесы о смуте и "зимней войне" знал и прежде по показам (фестивальным и ДОКовским) и согласен с открывшим дискуссию Владимиром Забалуевым - дискурс, объявляющий себя вне идеологии, ничуть не менее идеологичен, чем чем дискурс марксистский; поменять в оценках плюс на минус - не значит отказаться от необъективности; в антисоветском отношении к прошлому нет ничего оппозиционного, это вполне себе мейнстрим режима. Карикатура Кукрыниксов - достойный жанр (как сказал на обсуждении Александр Железцов, жанр нынешнего времени - холодной гражданской войны). Нет оснований его стыдиться - но и представлять такие пьесы как пример нового бесстрастного взгляда на историю тоже заблуждение.
Екатерина Ефимова
Пьеса совсем другая - по способу сложения, по силе воздействия - "Аскольдов Дир". Там безумие и логика, миф и документ вступают в сложные, запутанные отношения, порождают интерес и загадку, смех и отчаяние. Там молодой и страстный киевлянин Курочкин спорит с общепризнанным и дерзит - и это прекрасно, чисто, неожиданно и умно. Там - другие возможности изменить канон исторической пьесы. Ежу понятно, сегодня нельзя писать, как Ануй, как Миллер, как Бернард Шоу или, Боже упаси, Алексей Толстой. А как надо - как драму мифологическую, как драму идей, как постмодернистскую слойку?
Виктор Либеров
Есть люди, которые считают, что история не знает сослагательного наклонения (тупая уверенность, по-моему). Есть люди, которые сводят исторический процесс к игре возможностей (легковесно). Новая историческая пьеса рождается нынче заново. Наблюдать за этим - весело и поучительно. Зову на новую читку в ноябре в те же Боярские палаты.
Игорь Макаров и Юрий Соколов
Максим Курочкин