интервью с Андреем Волчанским
Андрей Волчанский: «Наши режиссеры мало читают»
Занявшись всерьез темой «современная драматургия и репертуарный театр», мы не могли не обратиться за комментариями к главному редактору журнала «Современная драматургия» Андрею Волчанскому. Главный вопрос: «Что не так?» В чем причина слабого интереса театров к новым пьесам, авторов к потребностям театров? Не можем сказать, что на все вопросы мы нашли ответы, но разговор о прошлом и настоящем российской драматургии сложился. Предлагаем вашему вниманию интервью с Андреем Волчанским.
- Андрей Ростиславович, скажите как эксперт, что не так с современной драматургией?
- Все хорошо с современной драматургией в том смысле, что она есть - авторы пишут, мы отбираем лучшее и печатаем. Проблема, которая мне очевидна - сейчас у драматургов «короткое дыхание»: пишут короткие пьесы, а театры ищут пьесы «на целый вечер». Хотя мне кажется, что вполне можно работать и с коротким форматом. Короткие комедии, маленькие водевили. Почему не сыграть две пьесы в один вечер? Например, первым актом сделать хорошую психологическую драму, вторым - уморительную комедию? Но сейчас вижу поворот к крупной форме, «полному метру», движение к профессионализму.
- В разговорах с режиссерами - людьми, принимающими решение о том, ставить пьесу или нет - мы поняли, что они лучше воспринимают рекомендации от своих коллег-режиссеров, а не от редакторов, не от драматургов.
- Режиссеры наши вообще мало читают. Разговариваешь с режиссером, рассказываешь ему об отличной пьесе, и сразу слышишь: «Как интересно! Дайте почитать!» А пьеса давно вышла в журнале, но из режиссеров ее мало кто знает. Мы готовы рекомендовать, мы и рекомендуем, выпуская журнал. Главное, чтобы они захотели его прочесть и найти там пьесу, которая может понравиться. Думаю, из любого номера можно составить годовой репертуар: 8-10 пьес на любой вкус.
Недавно услышал интересную вещь: руководитель симферопольского театра (Крымский академический русский драматический театр имени Горького) Анатолий Григорьевич Новиков как-то заметил, может быть, в шутку: если пьеса напечатана в журнале «Современная драматургия», то это главный аргумент для постановки. Один уже известный драматург - его пьесы идут в Москве, других российских городах и на Украине, в том числе в этом театре, - пришел к Новикову с новой пьесой, и тот сразу спросил, публикуется ли она в журнале, а если нет, то почему. Приятно, что «Современная драматургия» выступает для одного из старейших русскоязычных театров в качестве эксперта, которому можно верить.
- Вы ставите «знак качества» на произведения. Под каждым текстом можете поставить резюме «отличная вещь»?
- Без компромисса нет журнала. Но я могу ручаться за то, что в каждом номере напечатано все лучшее, что появилось за тот период, пока готовился выпуск. Мы ведем очень серьезный отсев. «Современная драматургия» - не просто журнал, это целый культурный институт.
- Вы говорили в интервью «Литературной газете», что готовых пьес не бывает.
- Даже самые талантливые, самые опытные драматурги нуждаются в редакторе. И мы с каждым автором очень подробно работаем. Вы можете сравнить тексты, которые драматурги в своем авторском варианте выкладывают в Интернет, и их пьесы в журнальной, опубликованной редакции: они серьезно отличаются. Авторы живут в разных городах, встретиться с каждым, чтобы объяснить подробно, что необходимо отредактировать и как, нет возможности. Но мы дистанционно работаем с каждым, письменно объясняя автору, что и почему нужно изменить.
- Как пьесы попадают в журнал? Как вы ищете новых авторов? Много ли приходит «самотеком»? И удавалось ли найти в этом потоке присланных произведений достойные?
- Из «самотека» к нам пришел отличный автор Игорь Герман из Минусинска, он актер, хорошо чувствует сцену, характеры, две его пьесы уже ставятся в нескольких академических театрах. Скоро будет опубликована третья. Это большая редкость, хочу сказать: обычно в нашем электронном ящике полно графоманских поделок. Но нужно читать все. У нас три варианта ответов: первый - пьеса не заинтересовала; второй - эта не подходит, но присылайте еще, что есть или будет, и третий - начинаем работать над текстом, готовим к публикации.
Конечно, предлагают пьесы авторы, с которыми мы уже давно сотрудничаем. Но надо сказать, что здесь и отбор строгий, далеко не все идет в печать, а что идет, то подвергается тщательной редактуре. Плюс конкурсы, фестивали. Мы читаем их шорт- и лонг-листы, отбираем лучшее, при этом наш выбор часто не совпадает с решением жюри. Вот сейчас готовим блок конкурса «Евразия», туда войдут четыре названия.
- Каждый день вы читаете большое количество историй. Можно сказать, что именно люди хотят писать, читать, смотреть? Что волнует людей?
- Всегда волнует одно и то же - «про жизнь». Сейчас читаю как член жюри большой поток пьес, пришедших на один новый конкурс, и вижу, что многие авторы буквально отравлены сериалами. Людям стало казаться, что пьесы писать очень просто - написать диалоги. Причем, диалоги в таком стиле: что видим, о том и говорим.
- Может быть причина в том, что людей не учат? С драматургами не работают режиссеры, театры. Редакторы - только в журнале. Что же им делать? Как вырастить авторов, чьи пьесы будут идти в каждом театре? Где новые Арбузовы, Розовы, Шатровы?
- В советское время была огромная, очень затратная система поиска и профессионального воспитания драматургов. И не один репертуарный план театра не утверждался, если в нем половину названий не составляли современные пьесы. При министерствах культуры - союзном и каждом республиканском - существовали репертуарные коллегии, которые находили авторов, редактировали и издавали небольшим тиражом их пьесы, выходил информационный бюллетень с аннотациями. И все это по подписке рассылалось по всем театрам раз или два в месяц. Репертуарная коллегия союзного министерства, где работали семь человек, за год выдавала около 500 пьес и инсценировок. И каждая вполне прилично оплачивалась, на это можно было жить. Конечно, далеко не все пользовались спросом, но сработаны они были вполне грамотно.
Нужно сказать, что драматургу за пьесу платили независимо от того, взял уже театр его пьесу или нет. Причем, вознаграждения хватало на то, чтобы можно было безбедно прожить год. А для дополнительного заработка ему давали пьесы на рецензии, его приглашали на семинары. Они происходили в театральных и писательских домах творчества: Ялта, Юрмала, Руза… Опытные драматурги - руководители читали пьесы начинающих, разбирали, подробно обсуждая каждую деталь. А семинаристы сидели по комнатам и дорабатывали свои тексты. Или прямо здесь писали: некоторые приезжали на семинар с одним замыслом, синопсисом пьесы. И все это - проезд на семинар, пребывание на полном пансионе, работа руководителей - тоже оплачивалась государством. А если уж пьеса пошла по театрам, автор мог быть абсолютно спокоен, что получит свои авторские отчисления, что все будет легально и вовремя. Всесоюзное агентство авторских прав (ВААП) отслеживало все постановки. Автору только оставалось позвонить в сберкассу и спросить: «Сколько там у меня на счете?» Лучшие драматурги были весьма обеспеченными людьми.
А сейчас драматург может случайно из Интернета узнать, что его пьесу взял и поставил некий театр. И автор сам начинает звонить, писать, спрашивать, просить. Сейчас многие предпочитают не пользоваться услугами РАО, нынешнего преемника ВААП, а сами устраивают свои отношения с театрами. Выгодней выходит.
- Как же быть? Получается, что вырастить талантливых людей под силу только государству?
- У нас театры по-прежнему находятся на государственном финансировании. Они должны быть заинтересованы в постановке современной пьесы. Не следует, наверное, увольнять директора, за то, что у него нет в репертуаре современных пьес. Но у него должна быть заинтересованность в них, стимулированная на государственном уровне. Такой стимул уже существует: Министерство культуры РФ недавно начало выделять средства на заявленные постановки, но, к сожалению, эта система пока не получила широкого развития - не в последнюю очередь, из-за инертности театров. И поддержка должна быть не только материальная, нужно говорить об авторах и пьесах, представлять, рекламировать их. Ведь театры боятся, что на пьесу неизвестного автора никто к ним не придет.
В Москве есть несколько «резерваций», где постоянно работают с новой драматургией: «Театр.doc», Центр драматургии и режиссуры, «Школа современной пьесы» и театр «Практика». В большинстве же своем репертуарный театр мало интересуется ею. У молодых драматургов, кого ни спросишь, у всех идут спектакли в провинции. Например, в Саратове в одном сезоне поставили на большой сцене две современных пьесы: «Частную жизнь» Ксении Степанычевой и «Условные единицы» Виктории Никифоровой.
Правда, существуют и исключения, которым мы очень рады. Вот мы напечатали Диму Богославского, пьесу «Любовь людей» поставили в Маяковке. Это была почти сенсация - крупный столичный репертуарный театр ставит пьесу молоденького парнишки из Белоруссии.
- Сейчас масса возможностей сделать из автора звезду. Тот же самый Интернет.
- По поводу Интернета. Недавно общался с человеком, которому принадлежит одна из известных интернет-библиотек, где выложены именно пьесы. Спросил его, читает ли он сам эти тексты предварительно. Ответ был отрицательным. «Как же так?» - «Выкладываю то, что присылают», - ответил он. Понятно, что при таком подходе невозможно говорить о каком-либо серьезном отборе по художественному признаку. О редактуре можно и не спрашивать.
- Значит, может получить распространение пьеса с призывами к насилию, межнациональной розни, другими элементами, противоречащими требованиям закона, Конституции в первую очередь? А случалось ли вам отклонять пьесу по «идеологическим» причинам?
- Такое бывает крайне редко: наши авторы держатся правильных взглядов. Но вот, например, я не стал публиковать пьесу, в которой люди одной национальности были «очень плохими», а другие - наоборот, «очень хорошими». Такие произведения для меня сразу оказываются вне искусства. Наш отбор опирается на художественные принципы.
- Вернемся к Интернету. Вы размещаете пьесы в Сети?
- На интернет-ресурсе, где выложены номера журнала, есть перечень всех пьес, которые были нами опубликованы, начиная с 1982 года: наши, зарубежные, современные и из мирового драматургического наследия. Можно найти произведения и по названию, и по фамилии автора, узнать, когда напечатаны. Можно прочитать пьесу, целиком номер, где есть также актуальные статьи о драматургии, рецензии на постановки - у нас интересный отдел критики. Но и в Сети мы защищаем права наших драматургов - скачать произведение на сайте невозможно. А на первой странице журнала сказано, что публикация не дает права на постановку, нужно обращаться к автору или его представителю. К сожалению, не все театры следуют этому требованию.
- Вы можете сказать, сколько сейчас драматургов, которые могут стать по-настоящему популярными, такими, как в советские времена?
- Думаю, человек двадцать. Тогда было не больше. Конечно, я имею в виду только лучших. Имена называть не стану, но многие и так уже на слуху.
Занявшись всерьез темой «современная драматургия и репертуарный театр», мы не могли не обратиться за комментариями к главному редактору журнала «Современная драматургия» Андрею Волчанскому. Главный вопрос: «Что не так?» В чем причина слабого интереса театров к новым пьесам, авторов к потребностям театров? Не можем сказать, что на все вопросы мы нашли ответы, но разговор о прошлом и настоящем российской драматургии сложился. Предлагаем вашему вниманию интервью с Андреем Волчанским.
- Андрей Ростиславович, скажите как эксперт, что не так с современной драматургией?
- Все хорошо с современной драматургией в том смысле, что она есть - авторы пишут, мы отбираем лучшее и печатаем. Проблема, которая мне очевидна - сейчас у драматургов «короткое дыхание»: пишут короткие пьесы, а театры ищут пьесы «на целый вечер». Хотя мне кажется, что вполне можно работать и с коротким форматом. Короткие комедии, маленькие водевили. Почему не сыграть две пьесы в один вечер? Например, первым актом сделать хорошую психологическую драму, вторым - уморительную комедию? Но сейчас вижу поворот к крупной форме, «полному метру», движение к профессионализму.
- В разговорах с режиссерами - людьми, принимающими решение о том, ставить пьесу или нет - мы поняли, что они лучше воспринимают рекомендации от своих коллег-режиссеров, а не от редакторов, не от драматургов.
- Режиссеры наши вообще мало читают. Разговариваешь с режиссером, рассказываешь ему об отличной пьесе, и сразу слышишь: «Как интересно! Дайте почитать!» А пьеса давно вышла в журнале, но из режиссеров ее мало кто знает. Мы готовы рекомендовать, мы и рекомендуем, выпуская журнал. Главное, чтобы они захотели его прочесть и найти там пьесу, которая может понравиться. Думаю, из любого номера можно составить годовой репертуар: 8-10 пьес на любой вкус.
Недавно услышал интересную вещь: руководитель симферопольского театра (Крымский академический русский драматический театр имени Горького) Анатолий Григорьевич Новиков как-то заметил, может быть, в шутку: если пьеса напечатана в журнале «Современная драматургия», то это главный аргумент для постановки. Один уже известный драматург - его пьесы идут в Москве, других российских городах и на Украине, в том числе в этом театре, - пришел к Новикову с новой пьесой, и тот сразу спросил, публикуется ли она в журнале, а если нет, то почему. Приятно, что «Современная драматургия» выступает для одного из старейших русскоязычных театров в качестве эксперта, которому можно верить.
- Вы ставите «знак качества» на произведения. Под каждым текстом можете поставить резюме «отличная вещь»?
- Без компромисса нет журнала. Но я могу ручаться за то, что в каждом номере напечатано все лучшее, что появилось за тот период, пока готовился выпуск. Мы ведем очень серьезный отсев. «Современная драматургия» - не просто журнал, это целый культурный институт.
- Вы говорили в интервью «Литературной газете», что готовых пьес не бывает.
- Даже самые талантливые, самые опытные драматурги нуждаются в редакторе. И мы с каждым автором очень подробно работаем. Вы можете сравнить тексты, которые драматурги в своем авторском варианте выкладывают в Интернет, и их пьесы в журнальной, опубликованной редакции: они серьезно отличаются. Авторы живут в разных городах, встретиться с каждым, чтобы объяснить подробно, что необходимо отредактировать и как, нет возможности. Но мы дистанционно работаем с каждым, письменно объясняя автору, что и почему нужно изменить.
- Как пьесы попадают в журнал? Как вы ищете новых авторов? Много ли приходит «самотеком»? И удавалось ли найти в этом потоке присланных произведений достойные?
- Из «самотека» к нам пришел отличный автор Игорь Герман из Минусинска, он актер, хорошо чувствует сцену, характеры, две его пьесы уже ставятся в нескольких академических театрах. Скоро будет опубликована третья. Это большая редкость, хочу сказать: обычно в нашем электронном ящике полно графоманских поделок. Но нужно читать все. У нас три варианта ответов: первый - пьеса не заинтересовала; второй - эта не подходит, но присылайте еще, что есть или будет, и третий - начинаем работать над текстом, готовим к публикации.
Конечно, предлагают пьесы авторы, с которыми мы уже давно сотрудничаем. Но надо сказать, что здесь и отбор строгий, далеко не все идет в печать, а что идет, то подвергается тщательной редактуре. Плюс конкурсы, фестивали. Мы читаем их шорт- и лонг-листы, отбираем лучшее, при этом наш выбор часто не совпадает с решением жюри. Вот сейчас готовим блок конкурса «Евразия», туда войдут четыре названия.
- Каждый день вы читаете большое количество историй. Можно сказать, что именно люди хотят писать, читать, смотреть? Что волнует людей?
- Всегда волнует одно и то же - «про жизнь». Сейчас читаю как член жюри большой поток пьес, пришедших на один новый конкурс, и вижу, что многие авторы буквально отравлены сериалами. Людям стало казаться, что пьесы писать очень просто - написать диалоги. Причем, диалоги в таком стиле: что видим, о том и говорим.
- Может быть причина в том, что людей не учат? С драматургами не работают режиссеры, театры. Редакторы - только в журнале. Что же им делать? Как вырастить авторов, чьи пьесы будут идти в каждом театре? Где новые Арбузовы, Розовы, Шатровы?
- В советское время была огромная, очень затратная система поиска и профессионального воспитания драматургов. И не один репертуарный план театра не утверждался, если в нем половину названий не составляли современные пьесы. При министерствах культуры - союзном и каждом республиканском - существовали репертуарные коллегии, которые находили авторов, редактировали и издавали небольшим тиражом их пьесы, выходил информационный бюллетень с аннотациями. И все это по подписке рассылалось по всем театрам раз или два в месяц. Репертуарная коллегия союзного министерства, где работали семь человек, за год выдавала около 500 пьес и инсценировок. И каждая вполне прилично оплачивалась, на это можно было жить. Конечно, далеко не все пользовались спросом, но сработаны они были вполне грамотно.
Нужно сказать, что драматургу за пьесу платили независимо от того, взял уже театр его пьесу или нет. Причем, вознаграждения хватало на то, чтобы можно было безбедно прожить год. А для дополнительного заработка ему давали пьесы на рецензии, его приглашали на семинары. Они происходили в театральных и писательских домах творчества: Ялта, Юрмала, Руза… Опытные драматурги - руководители читали пьесы начинающих, разбирали, подробно обсуждая каждую деталь. А семинаристы сидели по комнатам и дорабатывали свои тексты. Или прямо здесь писали: некоторые приезжали на семинар с одним замыслом, синопсисом пьесы. И все это - проезд на семинар, пребывание на полном пансионе, работа руководителей - тоже оплачивалась государством. А если уж пьеса пошла по театрам, автор мог быть абсолютно спокоен, что получит свои авторские отчисления, что все будет легально и вовремя. Всесоюзное агентство авторских прав (ВААП) отслеживало все постановки. Автору только оставалось позвонить в сберкассу и спросить: «Сколько там у меня на счете?» Лучшие драматурги были весьма обеспеченными людьми.
А сейчас драматург может случайно из Интернета узнать, что его пьесу взял и поставил некий театр. И автор сам начинает звонить, писать, спрашивать, просить. Сейчас многие предпочитают не пользоваться услугами РАО, нынешнего преемника ВААП, а сами устраивают свои отношения с театрами. Выгодней выходит.
- Как же быть? Получается, что вырастить талантливых людей под силу только государству?
- У нас театры по-прежнему находятся на государственном финансировании. Они должны быть заинтересованы в постановке современной пьесы. Не следует, наверное, увольнять директора, за то, что у него нет в репертуаре современных пьес. Но у него должна быть заинтересованность в них, стимулированная на государственном уровне. Такой стимул уже существует: Министерство культуры РФ недавно начало выделять средства на заявленные постановки, но, к сожалению, эта система пока не получила широкого развития - не в последнюю очередь, из-за инертности театров. И поддержка должна быть не только материальная, нужно говорить об авторах и пьесах, представлять, рекламировать их. Ведь театры боятся, что на пьесу неизвестного автора никто к ним не придет.
В Москве есть несколько «резерваций», где постоянно работают с новой драматургией: «Театр.doc», Центр драматургии и режиссуры, «Школа современной пьесы» и театр «Практика». В большинстве же своем репертуарный театр мало интересуется ею. У молодых драматургов, кого ни спросишь, у всех идут спектакли в провинции. Например, в Саратове в одном сезоне поставили на большой сцене две современных пьесы: «Частную жизнь» Ксении Степанычевой и «Условные единицы» Виктории Никифоровой.
Правда, существуют и исключения, которым мы очень рады. Вот мы напечатали Диму Богославского, пьесу «Любовь людей» поставили в Маяковке. Это была почти сенсация - крупный столичный репертуарный театр ставит пьесу молоденького парнишки из Белоруссии.
- Сейчас масса возможностей сделать из автора звезду. Тот же самый Интернет.
- По поводу Интернета. Недавно общался с человеком, которому принадлежит одна из известных интернет-библиотек, где выложены именно пьесы. Спросил его, читает ли он сам эти тексты предварительно. Ответ был отрицательным. «Как же так?» - «Выкладываю то, что присылают», - ответил он. Понятно, что при таком подходе невозможно говорить о каком-либо серьезном отборе по художественному признаку. О редактуре можно и не спрашивать.
- Значит, может получить распространение пьеса с призывами к насилию, межнациональной розни, другими элементами, противоречащими требованиям закона, Конституции в первую очередь? А случалось ли вам отклонять пьесу по «идеологическим» причинам?
- Такое бывает крайне редко: наши авторы держатся правильных взглядов. Но вот, например, я не стал публиковать пьесу, в которой люди одной национальности были «очень плохими», а другие - наоборот, «очень хорошими». Такие произведения для меня сразу оказываются вне искусства. Наш отбор опирается на художественные принципы.
- Вернемся к Интернету. Вы размещаете пьесы в Сети?
- На интернет-ресурсе, где выложены номера журнала, есть перечень всех пьес, которые были нами опубликованы, начиная с 1982 года: наши, зарубежные, современные и из мирового драматургического наследия. Можно найти произведения и по названию, и по фамилии автора, узнать, когда напечатаны. Можно прочитать пьесу, целиком номер, где есть также актуальные статьи о драматургии, рецензии на постановки - у нас интересный отдел критики. Но и в Сети мы защищаем права наших драматургов - скачать произведение на сайте невозможно. А на первой странице журнала сказано, что публикация не дает права на постановку, нужно обращаться к автору или его представителю. К сожалению, не все театры следуют этому требованию.
- Вы можете сказать, сколько сейчас драматургов, которые могут стать по-настоящему популярными, такими, как в советские времена?
- Думаю, человек двадцать. Тогда было не больше. Конечно, я имею в виду только лучших. Имена называть не стану, но многие и так уже на слуху.