О вьюношах, «возрастных» браках и социальных лестницах
У меня спала температура, работы нет, а перо рвётся, так сказать, в бой... И ничего лучшего мне в голову не пришло, как потешить вас впечатлениями от чтения Пруста и перуанца Брайса-Эченьике - аккурат по теме вьюношества, неравных браков и непреодолимых рассово-классовых барьеров. Ну, так совпало. В некоторых странах нашей Латинской Америки разрыв между местными «аристократиями» и плебсом ещё очень даже актуален... не менее, чем во Франции начала ХХ века. Ну а любоффь - это ж вообще вечная тема.
Короче, это такая преамбула, далее следуют многабукафф, кто не спрятался, я не виноват.
Начну с Пруста. Взялась я перечитывать «В поисках утраченного времени» и безнадёжно завязла... Спустя 20 лет с момента прочтения «Под сенью девушек в цвету» выяснилось, что Пурст беспросветно нуден, нуден, нуден... До глубокой рефлексии его поток сознания не дотягивает, философского подтекста, страстей или просто сильных эмоций - в нём тоже не наблюдается... Что же мы имеем в результате? А имеем мы шестисотстраничное переливание из пустого в порожнее под знаменем социально (и гормонально) обусловленных чувствований юноши из весьма аристократической семьи, который, несмотря на громкую фамилию, существует в некоем статсуном вакууме. Где-то гремит первая мировая война, бродят по Европе и далёкой Мексике всяческие революционные призраки, мир наэлектризован в преддверьи глобальных перемен - а прустовский принц-на-горошине едет с бабулей на элитный, что называется, курорт, и комплексует там от недостаточно высокой позиции в табели о рангах, дрочит на хорошеньких девушек, а также маркизов и графьёв, которым - к нашему величайшему недоумению - он ни разу не ровня, ну и местами переживает бледненькие разочарования интеллектуального характера: типа, «шёл в комнату, попал в другую» (это уже из русского классика, понятное дело).
Что мы имеем в романе прустовского коллеги, перуанца Альфредо Брайс-Эченьике? Ну, во-первых мы имеем эпоху несколько более позднюю: 1956 год в колониальной (вечно колониальной, да) Лиме. Карлитос - ровесник и аналог юного Марселя из «Девушек...» - готовится к вступительным экзаменам на медицинский факультет. Он тоже принадлежит к среде олигархов и тоже взращён в изоляции от суровой правды жЫзни... Однако, эта правда всё же врывается в его бытие в виде Артуро и Рауля - братьев-близнецов, представителей среднего класса... Ну, такого - очень среднего... сильно обнищавшего. Братья-близнецы тоже собираются учиться на врачей, а поскольку их очень тяготит собственный социальный статус (вернее, его отсутствие), они ставят себе целью «закадрить» Карлитоса, чтобы за счёт этой дружбы просочиться в «высшие сферы».
Впрочем, это, скорее, побочная линия. Основная - это история любви Карлитоса с дамой-разведёнкой на 15 лет его старше. Внезапно начавшаяся в результате прослушивания небезызвестной темы «Сибонэй».
Сам Альфредо Брайс-Эченьике родился в Лиме, в1939-м году в семье олигархов. Так же, как и главный герой романа «Сад моей возлюбленной», после престижных колледжей и поступления в местный католический университет - доучивался уже в Сорбонне, и больше на историческую родину надолго не возвращался. Интернет умалчивает о том, была ли у него подруга или жена с большой разницей в возрасте... но это для интересующего нас социального контекста не так уж и важно. Тут необходимо отметить вот какой момент: проза Брайса-Эченьике пятидесятых годов отражает переломный момент смены тематики - уход от некогда модного индихенизма в сторону реалий города; от знаменоносных идеологий к теневым сторонам и тёмным драпировкам массового подсознания.
А подсознание перуанское - оно о чём вообще...? - спросит нас в недоумении европейский или другой какой читатель.
А подсознание перуанское (оно же чилийское, парагвайское, в двадцатые ли годы, в пятидесятые ли, или, прости господи, в двухтысячные) - оно о том, что, скажем, секретаршей в офис мулатку какую или просто смуглую девочку с этническими чертами лица вряд ли возьмут, будь она хоть семи пядей во лбу. Приходишь ты устраиваться на любую работу - и смотреть будут сначала на твоё харево, потом на фамилию (а ну как ты принадлежишь к какому-нибудь влиятельному семейству... Салас, говорите? А из каких вы Саласов?..), и в последнюю очередь - в ваше резюме. При банальном знакомстве где-нибудь в клубе, магазине, на корпоративной вечеринке и проч. - в Чили и Перу тебя спросят (а первичный фильтр по фамилии и хареву ты уже как бы прошёл): в каком районе живёте? В какую школу детки ходят? Потому что всё сегментировано. В отличие от осетрины, перуанец (чилиец, парагваец, боливиец) может быть не только первой свежести, а ещё и второй, третьей, четвёртой и даже пятой.
Ну, вот как у Пруста в десятых годах ХХ века.
Кстати, Аргентина - несмотря на прочие свои проблемы - в этом плане является приятным исключением.
Но, не будем отвлекаться.
Всё сегментировано, причём каждый сегмент по-своему герметичен. В районах первой (второй, пятой - нужное подчеркнуть) свежести имеются свои коммерческие центры, школы, детсады, техсервисы, парки и варианты культур-мультура. То есть, уроженцу в принципе незачем их покидать. Зачастую - к примеру - в Вальпараисо, жители небольшого, в принципе, города из «верхних» районов к морю за всю свою жизнь спускаются считанное количество раз... Потому что пляжи - они тоже... для разных людей. А море и сверху хорошо видно, да. Жители «нижних» районов (которые подороже), в свою очередь, зачастую понятия не имеют о том, как живётся «верхним». Туда часто опасно ходить. Да и незачем. Потому что море-то снизу хорошо видно, а вот горные фавелы из-за изгибчиваости рельефа видны отнюдь не всегда.
В других частях шарика - ты какашка без бумажки, а в ряде стран Южного Конуса - ты какашка, если у тебя в роду нет грингос или европейцев... лучше всего - нордического типа. Если ты хочешь, чтобы твой ребёнок нашёл в будущем работу в приличной фирме - нужно загодя начать «устанавливать контакты», определив его в определённую школу в определённом районе. А потом - в определённый университет. Причём в Чили попасть в приличный университет на бюджет могут единицы... Ну, реально единицы, человек десять в год, по «президентским стипендиям». В Перу вроде с этим чуть легче... Но если ты рожей или происхождением не вышел - то после университета всё равно - фиг тебе, а не карьера.
... И вот поэтому второстепенные персонажи романа Эченьике - Артуро и Рауль - рвутся, рвутся устанавливать социальные связи... Они бьются об лёд тех самых герметичных сегментов, но чем больше бьются, тем большего комического эффекта достигает автор, описывая тщету их усилий. Кстати, у Пруста - тоже тщета. Его герой хоть и пассивен, в отличие от энергичных перуанцев из бедного района, но тоже живёт ПРЕДВКУШЕНИЕМ и ОЖИДАНИЕМ... а заканчивается всё фрустрацией. И девушки не те, и аристократия не та в результате, и сам он не то. Все люди как люди, а ты чисто хуй на блюде (с)
По всему, Брайса-Эченьике читать в разы интереснее. У него хоть чувство юмора есть. .. Ну и основная линия... где у главного героя с его старшей подругой сначала полный хэппи-энд (реально полный, они любят друг друга много лет, вместе живут и имеют реальный шанс путь жизненный пройти вместе до конца...) но Она (дура) в конце всё сама портит. В общем, девочки, у которых мальчики помладше - читайте книжку под названием “La huerta de mi amada” перуанского писателя Alfredo Bryce Echeñique, и не повторяйте ошибок главной героини. Книжка на русский к сожалению не переведена, но вы ведь по-испански шарите практически все... оно того стОит.
...А Пруста можно не читать вообще, прости господи.
Короче, это такая преамбула, далее следуют многабукафф, кто не спрятался, я не виноват.
Начну с Пруста. Взялась я перечитывать «В поисках утраченного времени» и безнадёжно завязла... Спустя 20 лет с момента прочтения «Под сенью девушек в цвету» выяснилось, что Пурст беспросветно нуден, нуден, нуден... До глубокой рефлексии его поток сознания не дотягивает, философского подтекста, страстей или просто сильных эмоций - в нём тоже не наблюдается... Что же мы имеем в результате? А имеем мы шестисотстраничное переливание из пустого в порожнее под знаменем социально (и гормонально) обусловленных чувствований юноши из весьма аристократической семьи, который, несмотря на громкую фамилию, существует в некоем статсуном вакууме. Где-то гремит первая мировая война, бродят по Европе и далёкой Мексике всяческие революционные призраки, мир наэлектризован в преддверьи глобальных перемен - а прустовский принц-на-горошине едет с бабулей на элитный, что называется, курорт, и комплексует там от недостаточно высокой позиции в табели о рангах, дрочит на хорошеньких девушек, а также маркизов и графьёв, которым - к нашему величайшему недоумению - он ни разу не ровня, ну и местами переживает бледненькие разочарования интеллектуального характера: типа, «шёл в комнату, попал в другую» (это уже из русского классика, понятное дело).
Что мы имеем в романе прустовского коллеги, перуанца Альфредо Брайс-Эченьике? Ну, во-первых мы имеем эпоху несколько более позднюю: 1956 год в колониальной (вечно колониальной, да) Лиме. Карлитос - ровесник и аналог юного Марселя из «Девушек...» - готовится к вступительным экзаменам на медицинский факультет. Он тоже принадлежит к среде олигархов и тоже взращён в изоляции от суровой правды жЫзни... Однако, эта правда всё же врывается в его бытие в виде Артуро и Рауля - братьев-близнецов, представителей среднего класса... Ну, такого - очень среднего... сильно обнищавшего. Братья-близнецы тоже собираются учиться на врачей, а поскольку их очень тяготит собственный социальный статус (вернее, его отсутствие), они ставят себе целью «закадрить» Карлитоса, чтобы за счёт этой дружбы просочиться в «высшие сферы».
Впрочем, это, скорее, побочная линия. Основная - это история любви Карлитоса с дамой-разведёнкой на 15 лет его старше. Внезапно начавшаяся в результате прослушивания небезызвестной темы «Сибонэй».
Сам Альфредо Брайс-Эченьике родился в Лиме, в1939-м году в семье олигархов. Так же, как и главный герой романа «Сад моей возлюбленной», после престижных колледжей и поступления в местный католический университет - доучивался уже в Сорбонне, и больше на историческую родину надолго не возвращался. Интернет умалчивает о том, была ли у него подруга или жена с большой разницей в возрасте... но это для интересующего нас социального контекста не так уж и важно. Тут необходимо отметить вот какой момент: проза Брайса-Эченьике пятидесятых годов отражает переломный момент смены тематики - уход от некогда модного индихенизма в сторону реалий города; от знаменоносных идеологий к теневым сторонам и тёмным драпировкам массового подсознания.
А подсознание перуанское - оно о чём вообще...? - спросит нас в недоумении европейский или другой какой читатель.
А подсознание перуанское (оно же чилийское, парагвайское, в двадцатые ли годы, в пятидесятые ли, или, прости господи, в двухтысячные) - оно о том, что, скажем, секретаршей в офис мулатку какую или просто смуглую девочку с этническими чертами лица вряд ли возьмут, будь она хоть семи пядей во лбу. Приходишь ты устраиваться на любую работу - и смотреть будут сначала на твоё харево, потом на фамилию (а ну как ты принадлежишь к какому-нибудь влиятельному семейству... Салас, говорите? А из каких вы Саласов?..), и в последнюю очередь - в ваше резюме. При банальном знакомстве где-нибудь в клубе, магазине, на корпоративной вечеринке и проч. - в Чили и Перу тебя спросят (а первичный фильтр по фамилии и хареву ты уже как бы прошёл): в каком районе живёте? В какую школу детки ходят? Потому что всё сегментировано. В отличие от осетрины, перуанец (чилиец, парагваец, боливиец) может быть не только первой свежести, а ещё и второй, третьей, четвёртой и даже пятой.
Ну, вот как у Пруста в десятых годах ХХ века.
Кстати, Аргентина - несмотря на прочие свои проблемы - в этом плане является приятным исключением.
Но, не будем отвлекаться.
Всё сегментировано, причём каждый сегмент по-своему герметичен. В районах первой (второй, пятой - нужное подчеркнуть) свежести имеются свои коммерческие центры, школы, детсады, техсервисы, парки и варианты культур-мультура. То есть, уроженцу в принципе незачем их покидать. Зачастую - к примеру - в Вальпараисо, жители небольшого, в принципе, города из «верхних» районов к морю за всю свою жизнь спускаются считанное количество раз... Потому что пляжи - они тоже... для разных людей. А море и сверху хорошо видно, да. Жители «нижних» районов (которые подороже), в свою очередь, зачастую понятия не имеют о том, как живётся «верхним». Туда часто опасно ходить. Да и незачем. Потому что море-то снизу хорошо видно, а вот горные фавелы из-за изгибчиваости рельефа видны отнюдь не всегда.
В других частях шарика - ты какашка без бумажки, а в ряде стран Южного Конуса - ты какашка, если у тебя в роду нет грингос или европейцев... лучше всего - нордического типа. Если ты хочешь, чтобы твой ребёнок нашёл в будущем работу в приличной фирме - нужно загодя начать «устанавливать контакты», определив его в определённую школу в определённом районе. А потом - в определённый университет. Причём в Чили попасть в приличный университет на бюджет могут единицы... Ну, реально единицы, человек десять в год, по «президентским стипендиям». В Перу вроде с этим чуть легче... Но если ты рожей или происхождением не вышел - то после университета всё равно - фиг тебе, а не карьера.
... И вот поэтому второстепенные персонажи романа Эченьике - Артуро и Рауль - рвутся, рвутся устанавливать социальные связи... Они бьются об лёд тех самых герметичных сегментов, но чем больше бьются, тем большего комического эффекта достигает автор, описывая тщету их усилий. Кстати, у Пруста - тоже тщета. Его герой хоть и пассивен, в отличие от энергичных перуанцев из бедного района, но тоже живёт ПРЕДВКУШЕНИЕМ и ОЖИДАНИЕМ... а заканчивается всё фрустрацией. И девушки не те, и аристократия не та в результате, и сам он не то. Все люди как люди, а ты чисто хуй на блюде (с)
По всему, Брайса-Эченьике читать в разы интереснее. У него хоть чувство юмора есть. .. Ну и основная линия... где у главного героя с его старшей подругой сначала полный хэппи-энд (реально полный, они любят друг друга много лет, вместе живут и имеют реальный шанс путь жизненный пройти вместе до конца...) но Она (дура) в конце всё сама портит. В общем, девочки, у которых мальчики помладше - читайте книжку под названием “La huerta de mi amada” перуанского писателя Alfredo Bryce Echeñique, и не повторяйте ошибок главной героини. Книжка на русский к сожалению не переведена, но вы ведь по-испански шарите практически все... оно того стОит.
...А Пруста можно не читать вообще, прости господи.